Любовь и предрассудки - Эмилия Остен

Бланш пришлось утешать себя всем, что все к лучшему. Чем большей эгоисткой она будет выглядеть в его глазах, тем меньше интереса он к ней проявит. Четыре года назад Арнольд говорил, что самое привлекательное в ней – живой ум, умение радоваться жизни, отзывчивость и мягкость.

Что же, все эти качества он мог найти и в Луизе, недаром девушки всегда были так дружны.

Бланш очень хотелось найти ответы на мучившие ее вопросы, но она всячески запрещала себе даже думать об этом. Постоянные попытки оказаться подальше от Арнольда на обратном пути вконец ее измотали. К счастью, он тоже держался в стороне от девушек, предпочитая сопровождать карету с леди Глэдстоун и леди Миллтон.

На праздничном обеде, поданном на свежем воздухе, Арнольд оказался за самым дальним столиком. Почти весь обед он провел, с почтением выслушивая рассказы леди Элен о подвигах лорда Райта.

Бланш, вынужденная принимать знаки внимания от Дика и Кассия, все-таки успевала следить за противоположным краем лужайки. Леди Элен округляла глаза и заламывала руки, лорд Райт усмехался и подмигивал Арнольду, а Арнольд почтительно кивал матери Луизы, восхищенно смотрел на пожилого лорда, но временами, когда леди Элен отвлекалась для того, чтобы проследить за гостями, – смешно морщил нос и переглядывался с собеседником.

Бланш, несмотря на свое желание никогда больше о нем не слышать, очень много дала бы за то, чтобы оказаться сейчас рядом и попытаться угадать, что именно в словах леди Элен вызывает сомнения у Арнольда и смешит лорда Райта. Она любила подобные головоломки, ей всегда нравилось находить в речи особенно увлеченных собеседников нестыковки. Она была готова поспорить, что в рассказах леди Элен присутствуют кровожадные людоеды, злобные львы и коварные турецкие султаны. И если бы она была там, рядом с Арнольдом, то тоже могла бы позволить себе тайком иронично улыбнуться или понимающе закатить глаза.

Но все это было невозможно, и она, унесенная мечтами в далекую Индию, в возможные приключения лорда Райта, понимающе кивала рассказам Дика о падении цен на шерсть и возможном урожае овса. Хорошо, хоть Кассий не подливал масла в огонь ее страданий, его хватало лишь на подливание вина в бокал девушки и удерживание салфеток при порывах ветра.

Бланш немного завидовала Луизе. Не в самом главном, о помолвке она и думать себе не разрешала, понимая, что не вынесет подобных мыслей. Нет, она поражалась, с какой легкостью подруга мирится с отсутствием общества жениха. Луиза весело щебетала с девушками, позволяла тетушкам щупать ткань ее платья и давать советы по завязыванию лент шляпки. Если она и смотрела в сторону Арнольда, то либо для того, чтобы сообщить дальнему столику о предстоящей смене блюд, либо со смехом вспоминая нашумевшую своим провальным финалом охоту.

И после обеда, когда Бланш придумывала повод проскользнуть в свою комнату, а Арнольд прошел с некоторыми гостями в курительную, Луиза ни капли не расстроилась, а, напротив, сама утащила Бланш наверх.

Девушки распустили мучившие их корсеты и блаженно устроились в мягких креслах. Здесь, в маленькой спаленке, им никто не мог сделать замечания. На Анну, легко и незаметно причесавшую обеих на ночь, можно было не обращать внимания. Луиза знала, что ни одно слово не выйдет за пределы этой комнаты.

– Как тебе мой жених, правда, он мил? – щебетала Луиза. – И готов исполнять любые мои капризы. Как он справился с неприятной ситуацией!

Бланш потерла виски и подумала, что снова ссылаться на головную боль для того, чтобы подруга ушла, будет неприлично. Луиза соскучилась по ней и горела желанием обсудить прошедший день во всех подробностях, поэтому Бланш никак не могла себе позволить не оправдать ее ожиданий, заранее зная, что та расстроится.

– Да, но это вы с Диком поставили его в такие условия, – попробовала она перевести разговор на другую тему. – Если бы Дик не рассказал печальную историю о будущем Джереми Джея… Он всегда такой зануда?

– Да я с ним никогда особенно и не разговаривала, как начнет зудеть – сразу убегаю, – отмахнулась Луиза. – Но Арнольд совсем не такой. С ним очень интересно, он очень много знает, умен, остроумен, и я… Я никогда не могу понять, что он сделает в следующий момент. То есть, если я уроню перчатку, я знаю, что он мне ее подаст. Но если я заговорю о погоде, о небе например, то он вместо того, чтобы сказать, что оно уступает в голубизне моим глазам, может начать разговор о том, что скоро человек поднимется в воздух, что есть много догадок, как это сделать. И что он читал литературу как раз на эту тему. Или море. Разве разговор о нем не переходит на бури, бушующие у нас внутри? Разве речь о коварной пучине может зайти без того, чтобы не сравнить ее с красивой девушкой? А он прекрасно обходится и без разговоров о моем характере. Но что-то рассказывает о кораблях, ходящих под водой или летающих высоко над океаном.

– Это неудивительно, Луиза. Трудно предугадывать, о чем захочет говорить другой человек. Твоя тетя, леди Глэдстоун, любую тему сведет к разговору о вероятной помолвке, а лорд Миллтон не слышит никого, кто не говорит с ним о лошадях.

– Да с этими вообще невозможно разговаривать, – фыркнула Луиза, – но что-то ты меня все время сбиваешь, я собиралась поговорить с тобой об Арнольде… Как мне хочется поскорее переехать к нему в замок. Там так мило и вовсе не сурово. И мама у него очень красивая и умная, думаю, тебе понравится с ней общаться…

– Зачем же я буду с ней общаться? – Бланш даже приподнялась на подушках, недоуменно глядя на подругу.

– Но согласись, милая, жить в одном доме и не общаться – по меньшей мере странно, правда?

– Так это же ты будешь с ней общаться, – ответила бедная Бланш, которой после мучительно тяжелого дня только не хватало сойти с ума, представляя себе общение с матерью Арнольда в доме Арнольда, понимая, что теперь этого уже никогда и ни за что не произойдет.

– Я-то само собой, но ты, ты не сможешь закрыться там в своей комнате и ни с кем не разговаривать. Как ты думаешь?

– Не смогу, потому что меня там не будет, это же очевидно.

– Как? – Луиза изумленно всплеснула руками, села напротив Бланш и внимательно посмотрела на нее. – Ты что, не переедешь в Дэверли-хаус вместе с нами? Оставишь меня одну? Что ты, Бланш! Свадьбу мы отпразднуем в Грэммхерст-холле, но жить придется переехать к Бернсам. И речи быть не может о том, чтобы мы с тобой снова расстались. Конечно, ты поедешь с нами. Ну а сюда будем наведываться в гости – часто-часто.

Бланш мягко, но непреклонно покачала головой.

– Лу, милая, ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Я не могу вечно быть приживалкой в твоем доме… И если здесь я хотя бы не чувствую себя чужой, потому что выросла в этих стенах, потому что леди Элен мне как вторая мать, то в доме мистера Бернса… Нет-нет, что ты, это просто невозможно. Да и он навряд ли согласится, чтобы в вашу семейную жизнь вторгался кто-то третий…

– Это мы еще посмотрим! – горячо перебила тихую речь Бланш Луиза. – В конце концов, мы еще не то что не женаты, но даже не помолвлены, и он сейчас готов исполнить любое мое желание – вот я и попрошу… даже потребую, чтобы ты жила в Дэверли-хаус с нами!