Ласка сумрака - Лорел Гамильтон

– Такие соображения не успокаивают, Мерри. Ну совсем неуспокаивают.

Но он повернулся лицом к большим воротам и высунулся воткрытое окошко, чтобы нажать кнопку интеркома и сообщить о нашем прибытии.Хотя я могла поклясться, что она уже знала об этом. У нее было сорок лет, чтобыпронизать чарами эту местность. Конхенн, богиня красоты и очарования, знала,что мы здесь.

Этан Кейн не был так высок, каким казался на вид. На самомделе он был одного роста с Рисом, но казался выше, словно занимал больше места,и с физическими размерами это никак не было связано. У него была короткаястрижка, волосы темные, почти черные – и все же не совсем черные. Очки безоправы были на его лице почти незаметны. Этан вполне мог быть красивым –широкоплечий, спортивный, мужественно-резкие черты лица, ямочка на подбородке,светло-карие глаза за очками окаймлены длинными ресницами. Одежду он шил назаказ, так что вполне соответствовал по имиджу звездам, с которыми обычнообщался. Все ему было к лицу – кроме него самого. У него всегда был такой вид,будто он чего-то сильно не одобряет, и это кислое выражение убивало всю егопривлекательность.

Он стоял, положив одну руку на запястье другой, широкорасставив ноги и чуть раскачиваясь, перед большими двустворчатыми дверями домаМэви Рид. А мы стояли у подножия мраморной лестницы, которая вела к этимдверям. Люди Этана выстроились вдоль изящной дуги белых колонн, поддерживавшихкрышу узкого портика. Портика, потому как вряд ли эту архитектурную детальможно было назвать верандой: он был большим и внушительным, но в нем не хватилобы места, чтобы поставить садовые стулья и пить чай со льдом в жаркие летниевечера. Портик служил для украшения, не для жизни.

Четверо мужчин, явно наемные бойцы, встали между нами иЭтаном – и дверью, конечно. Одного я узнала. Максу Корбину было под пятьдесят.Большую часть своей сознательной жизни он работал телохранителем в Голливуде.Он был на дюйм ниже шести футов[6] и сложен на манер шкафа:сплошные прямые углы, включая огромные костистые руки. Довольно длинные седыеволосы выглядели подстриженными стильно, на пике моды, но Макс не менял своюприческу лет сорок. Нос ему ломали достаточно часто, чтобы свернуть его насторону и слегка расплющить. Макс, конечно, мог бы загнать свой костюм от кутюри оплатить пластическую операцию, но считал, что такой нос придает ему видкрутого парня. И не ошибался.

– Привет, Макс, – поздоровалась я.

Он кивнул мне:

– Здравствуйте, миз Джентри. Или я должен сказать:"Принцесса Мередит"?

– "Миз Джентри" – вполне мой размер.

Он улыбнулся, блеснув глазами, но тут голос Этана прервалнаш обмен репликами, и к Максу вернулся обычный ничего не выражающий взглядтелохранителя. Взгляд, который говорит: мы ничего не видим и ничего не помним,но замечаем все и отреагируем в мгновение ока. Ваши секреты с нами в полнойбезопасности, как и ваши тела. Телохранитель, склонный поболтать с прессой илис кем бы то ни было, в Голливуде не задержится.

– Что ты здесь делаешь, Мередит?

Мы с Этаном не были достаточно коротко знакомы для такогообращения, но это ничего, я ему отвечу тем же.

– Мы здесь по приглашению миз Рид, Этан. А ты?

Он моргнул, и легкое движение плеч дало мне понять, что егочто-то беспокоит, а может, что наплечная кобура плоховато подогнана.

– Мы – охрана миз Рид.

Я кивнула, мило улыбнувшись.

– Об этом я догадалась. Должно быть, вы недавно на этойработе.

– Почему ты так решила?

Я просто расплылась в улыбке:

– У тебя здесь чуть ли не все твои бойцы. Если бы"Кейн и Харт" давно были так плотно заняты, мы получали бы большезаказов.

Складка между его бровями стала глубже.

– У меня гораздо больше четырех сотрудников, Мередит, итебе это известно. – Он произнес мое имя так, словно оно было браннымсловом.

Я кивнула. Я это и впрямь знала.

– Существует причина, по которой ты держишь нас удверей, Этан? Миз Рид очень настаивала, что мы должны увидеться сегодня днем,не ночью, а днем. – Я выразительно посмотрела на солнце, коснувшеесяверхушек группы эвкалиптов у дальнего изгиба стены. – Дело к вечеру, Этан.Если ты продержишь нас здесь подольше, будет ночь. – Это былопреувеличением, у нас оставалось еще несколько часов дневного света, но яустала от этих проволочек.

– Изложи ваше дело, и, возможно, мы васпропустим, – сказал Этан.

Я вздохнула. Это было грубостью даже по человеческимстандартам; это было за пределами грубости по меркам фейри – но мне было как-товсе равно. Мне хотелось уйти куда-нибудь в тихое местечко и спокойнопоразмыслить.

Холод стоял немного позади и сбоку от меня, Дойл находилсяна таком же расстоянии с другой стороны, и их стойка почему-то ясно давалапонять, что они противостоят двоим телохранителям на ступеньках. Рис стоялближе, перед Максом, улыбаясь ему во все тридцать два зуба. Макс был почтитаким же фанатом Хэмфри Богарта, как и Рис. Они провели как-то вместе долгийдень, связанные нудной телохранительской работой – на разных клиентов, –обсуждая классику "фильм нуар". С тех пор они стали друзьями.

Китто не составлял оппозиции последнему охраннику. Он стоялза моей спиной, чуть ли не прячась, и выглядел странно неуместным в своихшортах, короткой футболке и кроссовках детского размера. На нем были широкие черныеочки, но если не обращать на них внимания, он вполне мог сойти за чьего-нибудьплемянника – в том смысле этого слова, который на деле означает вовсе неплемянника, а мальчика для развлечений. Китто всегда умудрялся выдавать своимвидом, что он – подчиненный, чья-то игрушка или жертва. Представить себе немогу, как он выжил среди гоблинов.

Я посмотрела на это всеобщее противостояние с Этаном вцентре, возвышающимся на ступеньках, как слегка увеличенная версия Наполеона, ипокачала головой.

– Этан, тебе интересно, почему миз Рид вызвала нас,когда она уже наняла вас. Ты задумался, не собирается ли она вас заменить.

Он начал возражать, но я его прервала:

– Этан, прибереги свои протесты для того, кому есть доних дело. Я тебя избавлю от всей этой игры мускулами. Миз Рид не объяснила намточно, почему она хочет нас видеть, но она хочет поговорить со мной, не с моимистражами, так что можем оставить опасения, будто мы ей нужны как телохранители.

Если бы морщина между его бровями стала еще хоть немногоглубже, она могла бы превратиться в порез.

– Мы не только охранники, Мередит. Мы еще и детективы.Зачем ей нужны вы?

Несказанное "когда у нее есть мы" повисло ввоздухе. Я пожала плечами: