Власть без мозгов. Отделение науки от государства - Жорес Алферов

- Ваши друзья рассказали, что, будучи студентом, вы увидели на Финском заливе академический поселок Комарово. И сказали: «Хочу жить здесь. Нужно стать академиком»...

- И вправду через 30 лет я там поселился и очень доволен. А если серьезно, то мое поколение - первое послевоенное, когда наука и технология были объявлены одним из высших приоритетов страны. Быть ученым считалось не только почетно, но и выгодно. Тогда молодой кандидат наук после защиты диссертации становился старшим научным сотрудником с зарплатой в 3 тыс. руб. - как персональный оклад директора большого завода.

При этом дефицит госбюджета был огромным! Страна лежала в руинах. Но было понято, что наука и технологии - двигатель развития страны. Сейчас не понимают. Разворована богатейшая страна. Если и нужна была приватизация, то сферы обслуживания, а не промышленности.

- Чиновники приняли закон для себя, любимых, о том, что они могут получать субсидию на жилье.

- Чиновники это вообще тихий ужас. Они пробивают законы, по которым сами же получают пенсию 75% или 80% от зарплаты, а остальным красиво объявляют - мы увеличили на 30% базовую часть пенсии. И что с этими грошами делать? Большинство трудового населения в городах получало пенсию 132 рубля - это порядка 15 - 18 тысяч нынешних. Так если вы обвиняете во всем советскую власть, установите такую же пенсию, какая была.

- А у вас противоядие есть против чванливых чинуш?

- Нет. Сегодня я с трудом разбираюсь во многих вещах. Вдруг узнаю, что нужно тратить время на несметное количество согласований каждого своего шага, потому что принят новый глупый закон.

Приходится заниматься этой ахинеей.

2009 г.

Интервью Ж. И. Алферова «Российской научной газете»

- Жорес Иванович, вам интересны первые итоги приема в вузы, вы следите за этими цифрами?

- Конечно, интересны. А из цифр меня особенно удивила одна: до 70 человек на место в Театральной академии на специальность «Актер драматического театра». Ну, что тут поделаешь? Хотя, пардон, много актеров - тоже хорошо.

- А какой конкурс на физико-техническом факультете в Политехническом университете?

- Увы, конкурс был 1 - 2 человека на место. Не думаю, что стало больше в этом году. А ведь на этом факультете читают лекции не только отличные профессора университета, но и академики, лауреаты государственных и многих других премий.

- Такая картина не только на этом факультете и не только в Политехническом университете. Недавно, например, ректор Университета авиакосмического приборостроения Анатолий Оводенко рассказывал, что на серьезную мужскую специальность «Приборы навигации и управления» план - 40 бюджетных мест, а идут на нее единицы. В Университете экономики и финансов 188 человек на место на специальность «Связи с общественностью». В «Военмехе» пока не добрали студентов на ракетостроение, но имеют 50 заявлений на одно место на факультете лингвистики. Призывы чиновников всех рангов учиться инженерному делу, а не юриспруденции и прочим гуманитарным наукам, молодежь будто не слышит...

- Слышит, конечно, но еще и видит многое. Молодежь - это барометр общества. Ее поведение отражает все, что происходит в стране. Поэтому широковещательные призывы о том, что нам инженеры нужны больше, чем юристы, не помогут.

Молодежь отлично видит: инженеры сегодня не востребованы. Если инженерно-технические специальности, например, по электронике, судостроению, ядерной технологии в 50 - 60-е годы были действительно востребованы, то и конкурс на них был максимальный. Молодые люди знали, что, окончив вуз по этим специальностям, они будут востребованы, получат работу и хорошую зарплату, будут нужны экономике и обществу.

Для того чтобы были нужны инженеры, нужно, чтобы функционировала промышленность, развивались ее высокотехнологичные отрасли. А их нет.

- Как нет? Проектируются, например, совершенно новые предприятия, связанные с нанотехнологиями...

- Какие новые? Все это попытки возродить проекты многолетней давности. За последние 15 - 20 лет деиндустриализации страны мы вошли в постиндустриальное общество очень специфическим образом: разрушив собственную индустрию. Если постиндустриальное общество в передовых западных странах, благодаря развитию информационных технологий, благодаря тому, что они стали играть большую роль, быстро ушло вперед, то мы просто уничтожили свою промышленность.

Мы болтали о демократии и прочем, а мир шел вперед, развивая науку, технику, экономику. Теперь бросились зазывать молодежь в инженеры и техники. Но это очень непростой процесс.

Сегодня приватизированная промышленность и частный капитал ищет не решения государственных задач, а извлечение максимальной прибыли.

- Для себя? Или для страны?

- Для себя, конечно. Потому, простите, частный капитал не заинтересован в том, чтобы тратить большие средства на возрождение и развитие высокотехнологичных отраслей промышленности, которые начнут приносить прибыль через 10-20 лет.

- Такую ситуацию, понятно, быстро не исправишь. А как обстоят дела с подготовкой инженерных кадров в других странах?

- Недавно я вернулся из Белоруссии. Во-первых, это страна, где все работают. Там дела обстоят лучше, там работает промышленность. Трудно, но работает. Ее не разрушили, ее развивают, хотя и с большим трудом, потому что высокотехнологичные отрасли промышленности -оптическая, электронная, коммуникационная - требуют серьезных инвестиций.

Думаю, что по многим причинам, в том числе и по предпочтениям молодежи, мы должны наконец-то дать себе отчет, что мы сделали со своей страной, с ее экономикой. Это была трагедия для экономики. Сегодня мы получаем реакцию молодежи на то, что сделали.

- Если не призывами, то чем можно «завлечь» молодежь?

- Она пойдет в инженеры, когда увидит, что инженеры востребованы. Пойдет, когда инженерам будут платить больше, чем юристам. Не надо забывать, что молодежь не лишена материальных стимулов, и опираться только на ее энтузиазм.

Сразу после войны, когда на первое место в стране вышло развитие атомной промышленности, вышло и постановление правительства о развитии науки и образования. Тогда, защитив диссертацию, молодой человек на следующий день становился старшим научным сотрудником с окладом в 3 тыс. рублей в месяц. Таким был и персональный оклад директора крупного завода. Естественно, молодежь пошла в науку. И в тяжелейшие послевоенные годы страна смогла создать новые отрасли промышленности на основе научных исследований.

- Но заработки актеров не приравнять к заработкам директоров больших заводов. А молодежь штурмует Театральную академию.

- Я сказал: пусть у нас будет много актеров, много специалистов по связям с общественностью, экономистов и менеджеров. Это совсем не плохо. Но вот вопрос: каких, например, менеджеров?