Власть без мозгов. Отделение науки от государства - Жорес Алферов

В последние годы исполнительная власть не только сводит к минимуму присутствие государства в экономике, но и стремится ликвидировать государственный сектор науки и образования. Много слов произносится об "экономике, основанной на знаниях", инновационном этапе развития, увеличении "результативности" научных исследований, но исполнительная власть действует с точностью до наоборот. Так, в процессе "монетизации льгот" исполнительная власть избавилась от обязательств финансирования науки в размере четырех процентов расходной части бюджета.

Недавно была отменена процедура аккредитации для научных организаций. При представлении законопроекта министр образования Алексей Фурсенко заявил, что научные исследования проводятся не только в научных организациях, но и в инновационных фирмах. По-видимому, он имел в виду многочисленные так называемые консалтинговые и прочие центры, которые в большинстве своем напоминают небезызвестных "портных", оставивших короля голым. Теперь никому не известные фирмочки получают ассигнования из бюджетных средств, выделяемых на науку.

Провокационный материал Сергея Белановского "Оценка состояния Российской Академии Наук", сделанный по заказу грефовского Центра стратегических разработок, прямо призывает ликвидировать Президиум Российской Академии наук, ввести внешний менеджерский совет для управления научной деятельностью. А для "более эффективного использования" материального имущества "большой академии" — создать внешний холдинг, который будет давать оценку эффективности использования недвижимости и приборной базы.

Практически выполнено предложение, сделанное несколько лет назад на заседании Комиссии Правительства РФ по вопросам оптимизации бюджетных расходов со звучной аббревиатурой "КОБРА" — "предусмотреть исключение из законодательства положения о доле расходов на науку в общих расходах федерального бюджета". Активно проводится акционирование с последующей продажей акций значительной часть отраслевых государственных научных организаций, "осуществляющих научные исследования по направлениям, не входящим в список приоритетных направлений развития науки, технологий и техники и критических технологий", утвержденных Президентом РФ.

Намечена подготовка к выведению из состава академического сектора организаций, которые, по мнению "стратегов", "не занимаются фундаментальными исследованиями". В РАН недоумевают над намерением вывести организации научного обслуживания, а в РАМН — исключить из состава академии экспериментальные клиники.

В выступлениях ряда министров можно услышать очень любопытные пассажи о нецелесообразности внутреннего инвестирования в развитие промышленности и аграрного сектора появившихся дополнительных "газонефтедолларовых" доходов, потому что это якобы приведет к повышению инфляции. Об этом первыми заговорили Алексей Кудрин и Герман Греф, затем эти позиции озвучил вице-премьер Алексей Жуков.

При этом Герман Греф многократно заявлял о необходимости создать привлекательный инвестиционный климат для иностранных инвестиций. Логика министров-капиталистов проста как медный пятак. Если заказывать технологическое оборудование в России, то это будто бы приведет не к созданию новых рабочих мест, а только к повышению зарплат действующему персоналу, то есть якобы вызовет инфляцию, хотя персонал уже сократился в разы.

Тогда давайте хотя бы закупать новое высокотехнологичное оборудование за рубежом на "избыточные" газонефтедоллары! Ясно, что если произойдет обрушение фондового рынка США, может произойти обесценивание российских денег в результате дефолта или замораживание счетов в случае, если наши политики станут проявлять излишнюю самостоятельность. Плакали тогда наши денежки!

Из всего этого можно сделать только один неизбежный вывод: недальновидная политика нынешней российской власти ставит под угрозу существование не только отечественной науки, но самой России как суверенного государства.

Владимир Бабкин, эксперт Государственной Думы

Статья Ж.И. Алферова для «Литературной газеты»

Что с нами произошло?

...На вопрос о том, что именно с нами произошло за эти годы, ответил английский журналист Пол Хлебников в книге "Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России". Цитирую по русскоязычному изданию: "Превращение России из мировой

сверхдержавы в нищую страну - одно из самых любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедентов".

В его объемном, хорошо документированном исследовании заслуживают внимания две таблички, в которых сравниваются колонки цифр. Первая таблица приводит к убийственному выводу: шесть

промышленных гигантов ("Газпром", РАО "ЕЭС", "Лукойл", "Ростелеком", "Юганскнефтегаз", "Сургутнефтегаз") были распроданы на ваучерных аукционах в 20 раз дешевле их рыночной стоимости. Вторая свидетельствует о том, что чистым надувательством были и последующие залоговые аукционы, в частности, по продаже акций нефтяных компаний - их стоимость на рынке была в 18 - 26 раз выше уже через полтора года.

В героях этой эпопеи не один Березовский. Высвечиваются такие фигуры, как Чубайс, Кох, Гусинский, Ясин... Журналиста поражает, что многие из ельцинского правительства говорили о своей стране с таким хладнокровием и отстраненностью, что можно было подумать - речь идет о чужом государстве. Не удержусь от еще одной цитаты: "Чудес не бывает. Эта страна должна выпить чашу до дна... Японцам и немцам после Второй мировой войны было проще, потому что у них была просто разрушенная промышленность, была оккупационная власть и уже многое было сделано для того, чтобы расчистить почву и начать сначала, -сказал мне Евгений Ясин. - Россия, к сожалению, не находится в такой ситуации".

Понимаете? Тогдашний министр экономики сожалеет, что Россия обошлась без оккупационных властей и ее промышленность еще не до конца разрушена! Разумеется, можно говорить на западный манер "в этой стране" и вполне искренне желать ей добра. Но когда американец говорит о своей стране this country, это означает "в нашей стране", а наши реформаторы буквально переводили с английского на русский, не понимая, что при этом меняется смысл. Я бы сказал, они и конспекты реформ механически переводили с английского.

Умысел или умопомрачение?

Думаю, в июле 1991 года наша страна была уже в очень тяжелом состоянии, симптомы которого становились все очевиднее - не зря за июлем последовал август. На меня произвел тягостное впечатление уже I Съезд народных депутатов СССР. Тогда в интервью Рудольфу Свореню, заместителю главного редактора журнала "Наука и жизнь", я сказал, что любая международная конференция, научный конгресс готовились и проводились нами гораздо лучше, чем этот съезд. Не знаю, то ли его специально пустили на самотек, то ли это было всеобщее помрачение, но лично я был крайне расстроен тем, что он представлял собой сплошное самобичевание - непонятно, зачем, чего ради? Этот настрой ощущался уже в ходе заседания партгруппы съезда: как тогда