Побежденный дьявол - Барбара Картленд

К тому времени, как я доберусь до Ярда, надеюсь, ему станет лучше, старалась уверить она себя. Но в ушах по-прежнему звучала декламация Джарвиса, заключавшего соглашение с Люцифером, и, несмотря на все уговоры и убеждения, руки Дорины дрожали.

Гарри Харрингтон на удивление быстро успел вернуться из Ярда в фаэтоне и привез с собой грума, чтобы тот подержал лошадей. СЦ помог Дорине вынести корзину; в ней находилось несколько пузырьков с эссенциями и отварами трав, которыми так славилась ее мать. Сверху лежали свежесрезанные травы из садика, гордости миссис Стенфилд, который викарий всегда содержал в порядке, как бы ни был занят своими кактусами.

Иногда Дорина думала о том, как больно отцу проводить столько времени в садике, где все так живо напоминало ему о рано ушедшей жене. Однако растения, травы и кусты чувствовали себя прекрасно, словно викарий обладал волшебным даром. Дорина была уверена, что причиной всему любовь к растениям, как всегда уверяла мать. Та часто говорила также, что зелень, за которой ухаживают с любовью, лучше растет.

— Ты хочешь сказать, мама, — спросила как-то девушка, — что если часто повторять растению о том, как любишь его, оно становится сильным и растет быстрее, чем если ругать и твердить о своей ненависти?

— Без всякого сомнения, — кивнула миссис Стенфилд, — и то же самое относится к людям. Любовь может творить чудеса, а ненависть приносит непоправимый вред.

И теперь Дорина вспомнила слова матери и подумала, что всему виной, возможно, ненависть Джарвиса, а не проделки сатаны. Однако, поднимаясь по широкой лестнице в комнату графа, Дорина не могла избавиться от дурного предчувствия. Она не подходила к хозяйской спальне с того дня, как в день похорон старого графа услышала заклинания Джарвиса, обращенные к дьяволу. Поэтому, когда Гарри открыл дверь, она почти ожидала испытать тот же ужас и ощутить зловещую атмосферу этой комнаты. Но вместо этого ее встретили аромат лилий, стоявших в двух больших вазах, и свежий резковатый запах одеколона.

А потом Дорина уже никого не замечала, кроме графа. Он лежал на широкой кровати с закрытыми глазами. Лицо было неестественно бледным, почти синеватым, совершенно непохожим на его обычный вид. Граф ездил верхом в любую погоду и в Париже сохранял форму, постоянно участвуя в военных парадах, поэтому кожа его была всегда покрыта загаром, и он прекрасно выглядел. Теперь же он осунулся, а под глазами темнели огромные круги.

Гарри, обогнав ее, подошел к постели и негромко спросил:

— Ты слышишь меня, Оскар? Я привез твою кузину, мисс Стенфилд, ухаживать за тобой.

Граф с усилием открыл глаза, встретился взглядом с Дориной и еле слышно прошептал:

— Мне… очень плохо. Не могли бы вы найти мне хорошего врача?

— Как уже знает мистер Харрингтон, — отозвалась Дорина, — доктор уехал, но я привезла лекарство, которое обязательно вам поможет. Однако сначала я хотела бы узнать, что же все-таки случилось.

— Представить не могу, — с трудом выдохнул граф. Голос звучал словно издалека, и Дорина напряженно прислушивалась.

— Может… может, это вино… которое привез… Джарвис.

— Какое вино? — спросила девушка. — И где оно сейчас?

— Джарвис… сказал… что специально… раздобыл… три бутылки старого бренди… в подарок принцу-регенту… но сказал, что, раз я только что вернулся из… Франции, следовательно… умею ценить хорошее бренди… не мешало бы мне… попробовать немного… и хотя… он не желает показаться жадным… но Гарри не хватит. Поэтому Джарвис… принес мне бокал… когда я переодевался… после прогулки… верхом…

— Это примерно в четыре часа, — пояснил Гарри, — а потом Джарвис немедленно уехал в Лондон.

— Я… выпил… только полбокала, — продолжал граф, — потому что не люблю пить… до обеда… Однако… я сказал Джарвису… что принцу… понравится бренди… но как только он вышел из комнаты… выплеснул остаток.

— И это спасло вам жизнь! — воскликнула Дорина.

— Что… что вы имеете… в виду?

— Я хочу сказать, — медленно выговорила Дорина, — что я вполне уверена в своей правоте и что бренди было отравлено!

Несколько мгновений мужчины потрясенно смотрели на Дорину. Наконец граф, снова прикрыв глаза, пробормотал:

— Ради Бога… дайте мне что-нибудь… что позволило хотя бы… спокойно выслушать вас… Я пытаюсь понять, что вы говорите… но проклятая тьма… продолжает наползать… и я… теряю… сознание…

— Полежите спокойно, я сейчас все найду, — поспешно пообещала Дорина и, взяв корзину, отнесла к столу на другом конце комнаты, тихо сказав при этом Гарри: — По-моему, он был отравлен либо белладонной, либо наперстянкой.

— Но почему вы так считаете?

— Симптомы очень похожи, — пояснила Дорина. — Белладонна может быть причиной синеватого цвета кожи и рвоты, а наперстянка часто дает сонливость, кончающуюся конвульсиями.

— Не можете ли вы чем-нибудь помочь? — охнул Гарри.

—Уверена, что смогу, — кивнула Дорина, — я, к счастью, всего два дня назад сделала эликсир по рецептам матери для ребенка, наевшегося ягод белладонны, которая в этих краях называется «смертельным пасленом».

Она вынула из корзины маленький пузырек, хорошенько встряхнула и вылила содержимое в стоявший на столе стакан, а потом подошла к кровати и, приподняв голову графа, поднесла стакан к его губам:

— Выпейте и сразу почувствуете себя лучше.

Она знала, что одним из самых типичных симптомов было затрудненное глотание, но граф мужественно терпел боль, и Дорине удалось заставить его выпить все до последней капли. Последовала долгая пауза, после чего он пробормотал:

— Какой странный вкус!

Голос был уже чуть сильнее, и слова звучали разборчивее, чем раньше. Дорина осторожно уложила Оскара на подушки и спросила:

— Вы слишком устали, чтобы выслушать меня? Если хотите спать, мы поговорим позже.

Граф открыл глаза и прошептал:

— Я бы… попросил… объяснить, почему, вы считаете, что меня отравили?

Дорина уселась в кресло рядом с кроватью, а Гарри оперся на одну из резных колонн, внимательно при-, слушиваясь. Девушка медленно и нерешительно, сильно смущаясь, описала все, что произошло после похорон старого графа, рассказала об ужасном сговоре Джарвиса с дьяволом и о том, какие жертвы пообещал принести несчастный сатане.

Только когда Дорина замолчала, напряжение, казалось, немного отпустило графа.

— Это неслыханно! Неужели подобные вещи… могут происходить… в Англии?

— Я подумал о том же, — вмешался Гарри. — Будь мы на Востоке или в Африке, я не удивился бы, но представить не способен, что ваш кузен, пусть и не слишком приятный человек, смог опуститься до убийства!

— Еще когда мы были детьми, — — пояснила Дорина, — он всегда завидовал Уильяму и Чарльзу и .мечтал занять их место.