Случайная ночь, или Беременна от Санты - Яна Невинная

Так даже интереснее! Укрощение строптивой началось!

Нина

— Что будете заказывать? — официант услужливо улыбается, стоя над нашим столиком с блокнотом наперевес, но никто на него даже не смотрит. Битва взглядов идет полным ходом.

Надо сказать, что Мирон смотрится за столом очень гармонично, сразу видно, что находиться в роскошном заведении класса люкс ему не впервой, в порядке вещей. Довольно-таки мирно улыбается и сидит с видом хозяина положения. Вот бы взять меню и по зубам ему треснуть, чтобы перестал пялиться, как голодный мартовский кот! Ничего ему от меня не перепадет! Пусть даже не надеется!

— Мясо с кровью, — посмеиваясь, заявляет этот наглец, многозначительно глядя на мои зубы. Думает, там у меня от злости клыки выросли? Клац-клац!

— И всё? — Голос официанта звучит тихим мышиным писком, и я его понимаю. Понимаю, почему он боится и старается быть тише воды ниже травы. Воздух между мной и Бирюковым потрескивает от напряжения, вокруг летают электрические заряды, того и гляди — бомбанет коротким замыканием!

— Какое у вас самое дорогое блюдо? — сладким елейным голосом интересуюсь, раскрывая меню. Цены запредельные! Как номера телефонов! Мобильных!

— Могу посоветовать… — радостно встрепенувшись, официант наклоняется надо мной и начинает советовать различные блюда самой высокой ценовой категории. — Фламбе на камне с трюфелем и тремя соусами. Лобстер темпура с тремя соусами. Нога королевского краба с соусом флорида понзу. Лобстер хобаяки…

— Пожалуй, это всё! — с кровожадной улыбкой захлопываю меню и с победным блеском в глазах гляжу на Мирона. Он продолжает тихо посмеиваться себе под нос. Значит, не разорить его таким заказом? По нему не видно, что он расстроился. Ну, я получше постараюсь… — И вино! Хорошее!

— Тебе же нельзя, — вырывается у него замечание, а маска невозмутимости слетает с лица.

— Конечно нельзя, — жму плечами, улыбаясь официанту, — а тебе можно. Произнесешь пост новоявленного папаши! И отметишь один на один такое счастливое событие.

— Всё, что девушка заказала, лучшее вино и десерт, подайте позже, — диктует Мирон официанту деловым тоном, а потом ставит локти на стол и на сложенные руки кладет подбородок. Рассматривает меня с интересом. Удовольствие, судя по всему, получает, и ничем ему настроение не испортить!

— У мамочки проснулся аппетит?

— Беременные много едят, знаешь ли, толстыми становятся, неуклюжими, оплывшее лицо, отвратительный характер, а когда рождается ребенок, всё становится еще хуже. Поверь, ты не захочешь иметь с нами дела.

— Ты меня пугаешь, Нина? Думаешь, я от своего ребенка откажусь? — звучит в мой адрес угрожающий тон.

— Но отказался же, не звонил, не писал, исчез.

Хотела сказать без обиды. Не вышло.

— Нин, я готов извиняться. Долго. Как тебе захочется. Ну что мне сделать?

— Может, исчезнуть? — приподнимаю бровь.

— Исключено.

— Ах да, я забыла, услуги бухгалтера нужны…

— Нин, хватит! Поерепенилась, и достаточно.

— Я еще не начинала, как ты говоришь, ерепепиться! — прищуриваюсь и передергиваю плечами. — Вряд ли у нас получится договориться, Мирон, правда. Ну что нам обсуждать? Ты женат, я беременна, но это моя проблема.

— Нет, наша общая. Я не откажусь от тебя. У меня есть план.

Вздыхает и берет паузу, прежде чем сказать:

— Я отвезу тебя в свой загородный дом. Приставлю охрану. Нас могли видеть вместе, и теперь тебе может грозить опасность.

— О… — Я даже не нахожу слов. Что тут скажешь?

Не могу не принимать всерьез слова об опасности, ведь Мирона действительно хотели убить. А потом до меня доходит, я даже выпрямляюсь и зло бросаю на стол салфетку, которую комкала в руках.

— Выходит, ты намеренно меня вывез в свет, чтобы нас увидели, связали воедино, и я не могла отказаться от твоего предложения?! Ведь если я так сделаю, то буду ходить и озираться, ожидая, когда меня уволокут в черный фургон люди в масках?!

— Нина, ты хорошо соображаешь. Но нет, не надо изображать меня Доктором Зло. Я просто делаю, как лучше для нас.

— Ты очень хорошо добиваешься своих целей, Мирон! Только не все готовы плясать под твою дудку! Раз такое дело, я могу и сама себе нанять охрану. Вот позвоню своему мужу бывшему и попрошу. Вряд ли он мне откажет.

— Ты всё еще общаешься с этим придурком?!

Скрип зубов я вроде не придумала, а значит, знаю, где у Мирона Бирюкова больная мозоль. И мне так нравится на нее давить!

— Он не придурок. Он мой бывший муж, который хочет меня вернуть. А если подумать, то я с ним за измену расквиталась, поэтому можем простить друг друга и снова соединиться.

— Нина, не неси бред, — выражает он свое пренебрежение.

— Не веришь? — Достаю телефон, листая контакты, но в это время к нам приносят огромных лобстеров и прочих гадов, начиная выставлять на стол.

— Не верю. Ты слишком гордая, чтобы вернуться к этому болвану.

— Возможно. Но всё же он мне ближе, чем случайный мужчина, который заделал ребенка и сбежал.

Несчастный официант чуть не роняет поднос, услышав отрывок наших разборок, я затыкаю себе рот, а Мирон лишь хмыкает, сложив руки на груди.

— И всё же природа распорядилась так, — рассуждает как ни в чем не бывало, игнорируя присутствие постороннего, — что даже случайный мужчина может стать полноценным участником твоей жизни. Ведь я отец и имею права на ребенка.

— Какое поразительное рвение участвовать в жизни человека, который даже еще не появился!

— Кстати, клинику и врача подберу тебе я, — вставляет он замечание с таким видом, будто всё, что я говорю, ему не колышет. Ничем его не прошибить.

— Теперь я, кажется, понимаю, почему жена и тесть решили тебя прикончить! — говорю, как только официант отходит от стола, и… тут же понимаю, что перегнула палку, потому что лицо Мирона темнеет. Все-таки я его прошибла.

Может, и не стоило говорить такие вещи! Покушение не шутка! И я в этом плане сочувствую Мирону, но, черт побери, как же я зла! Настолько, что официант, как-то странно крадучись и оглядываясь, подходит к нашему столику и интересуется:

— У вас всё в порядке? Вас не устраивает какое-то блюдо и надо заменить? Если что-то холодное, можем подогреть… Если…

— Если ты не свалишь отсюда сейчас же, я тебя самого подогрею.

Удивительным образом Мирон сказал эту фразу практически не расцепляя челюсти. Проскрежетал рычащим утробным басом, от которого я сначала задрожала, а потом взбесилась. Что за отношение к обслуживающему персоналу! Нашелся тут! Барин!