Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус

снова снится какой-то бред — успел подумать я и в этот момент мой двойник грубо заорал на убегающих афганцев.

— Бача! Мать вашу! Назад, гоу хор! Харам! Вот бараны! — Хриплые требования, перемешанные с ругательствами, вырвались из горла, но было уже поздно.

Кривоватая каменная кладка дувала взорвалась, накрыв крупными обломками бежавшего первым милиционера. Сначала я подумал, что это взрыв фугаса, но взрывная волна по ушам не дала, да и мелких осколков почти не было, зато из клубов пыли донёсся металлический лязг и заполошно застрекотали автоматы, оставшихся на ногах афганцев. Причём как я сразу подметил они стреляли без разбору во все стороны.

Инстинктивно прижавшись спиной к каменно-глиняному дувалу, я поднял автомат, и стараясь не задеть фигуры милиционеров, принялся работать одиночными, прямо через плотные клубы пыли, по непонятному серо-синему пятну, стремительно передвигающемуся между стенами тесной улочки.

В процессе пару пуль свистнули над головой, ещё одна ушла в тележную колею под ногами, но я, не замечая дурных рикошетов, продолжал раз за разом жать на спусковой крючок. Причём сразу подметил, если судить по странной отдаче автомата, ксюха не была заряжена обычными патронами 5.45 калибра. А уже меняя магазин реально узрел, что полный набит семёрками.

Как только патрон зашёл в патронник, крики и чужая стрельба затихли, а через еще одно мгновение я наконец увидел в кого стрелял. Из рассеивающихся клубов пыли выскочил синекожий, полуголый мужик, двухметрового роста с двумя парами мускулистых рук вместо одной. Причём все четыре руки яростно размахивающих сразу четырьмя кривыми клинками, выказывая кошачью ловкость хозяина.

Вырвавшись на простор, синекожий оскалился по-звериному, и громогласно взревев, принялся ловко рубить, покрытыми зазубринами саблями, двух остававшихся в живых афганских милиционеров.

Ракшас — название человекоподобной зверюги появилось в голове и я, прижав автомат к стене, выпустил одной длинной очередью весь магазин, при этом игнорируя тех, кто мог случайно попасть под дружественный огонь.

При этом я явственно видел, что все пули по какой-то необъяснимой причине отклоняются от открытых мест и бьют синекожего прямо в серебристый нагрудник, покрытый каким-то сложным восточным орнаментом.

Казалось, что поначалу синекожий не замечал пуль, монотонно колотящих в закрепленную цепями нагрудную плиту, но как только он справилась с последним местным, ракшас воздел все четыре окровавленных клика к небу и ещё громче взревев, рванул в мою сторону. При этом я даже на расстоянии в 15 метров видел, как воинственно топорщатся его крашенная хной острая борода и длинные усы.

Магазин опустел, я скинул его на узкую дорогу и перезаряжаясь на ходу, припустил по изгибающейся улочке в обратном направлении. Стрельнув пару раз на бегу, начал водить носом по сторонам будто что-то выискиваю. Затем увидев сбоку деревянную калитку, вышиб её с ноги и резко развернувшись, выпустил остатки магазина в преследователя.

На этот раз нагрудная плита снова притянула все пули, но в тот момент, когда в неё впечаталась последняя, удерживающие её цепи лопнули, и дымящаяся защита синекожего полетела в узенькую канаву. Судя по новому гневному рёву такой расклад тому явно не понравился. Наклонив голову словно бык и широко расставив руки с клинками, он ринулся в мою сторону, явно не для того чтобы обнять и пощекотать.

Правда, чем весь этот бред закончился я так и не узнал, так как странный сон резко оборвался. А на своеобразном стоп-кадре так и оставшемся стоять перед глазами, были мои руки. Выпустив дымящийся автомат, правая нырнула в подсумок лифчика и вырвала оттуда гранату Ф-1, зачем-то плотно обмотанную блестящей на солнце, толстой цепочкой, с парой дюжин прямоугольных бляшек, нанизанных на неё с помощью золотых колечек.

Очередной бредовый кошмар. Да что за медицинскую наркоту они мне вкалывают — подумал я, и неожиданно почувствовав, что кто-то стоит рядом с кроватью, открыл глаза.

— Милый. Не ёрзай, сейчас подниму — с нажимом потребовала знакомая медсестричка, и я действительно почувствовал, как покрытое холодным потом тело, медленно переламывается в пояснице.

А через минуту медленного подъёма, который производила медсестра с помощью специального барашка с ручкой, головная часть кровати приподнялась на 75 градусов.

Теперь я полусидел и мог хорошенько рассмотреть огромное окно и большую часть палаты. Внутри ремонтировавшегося ещё при «царе горохе» помещения, стояло ещё три кровати, и лишь самая дальняя из них была занята.

Однако меня сейчас наличие подозрительно тихого соседа по палате ни капли не заинтересовало, ибо то что я увидел за наполовину замалёванным побелкой стеклом поражало до глубины души.

Да мать его так раз этак, какого хера здесь происходит? — Спросил я себя, ибо кроны зелёных деревьев снаружи в разгар зимы я точно увидеть никак не ожидал.

Глава 7. Посетители

Я рассматривал зелёные кроны тополей, усыпанных ватными серёжками, с летающим словно снег пухом, и не верил своим глазам.

— Извини милый, окна открыть не могу, иначе пуха налетит — сразу предупредила медсестричка. — А теперь открывай рот, доктор наказал напоить тебя лечебным отваром.

Просить меня открыть рот, было необязательно, ибо он у меня итак был раззявлен от удивления. Моё несостоявшееся убийство в гараже, произошло в Январе, сразу после празднования старого Нового Года, а сейчас за окном вовсю летел тополиный пух. В Московском регионе такое происходит до конца Июня.

Получается, что я пролежал в коме почти полгода. Подобного точно не ожидалось. Зато сразу отпал мучительный вопрос, почему же меня никто не охраняет? За то время пока я валялся мумией в заштатной поликлинике, смертельно опасная ситуация скорее всего каким-то образом разрулилась или моя инфа протухла и стала совсем неактуальной.

Короче, что-то кардинально поменялось и обо мне все либо благополучно забыли, либо контролируют дистанционно, собираясь для чего-то использовать.

Догадка заставила ещё раз осмотреть доступную часть палаты, особенно цепляясь взглядом за углы, розетки и идущие вдоль стен провода. На допотопных больничных тумбочках было чисто, не считая стоявшей на моей солдатской, эмалированной кружки. На деревянном подоконнике лежала сильно потрёпанная стопка журналов, видимо оставленная прошлыми пациентами.

Присутствия хоть какого-то гаджета или вмонтированной камеры наблюдения я не заметил. Впрочем, если спецы захотят, чтобы никто не нашёл установленной следящей аппаратуры, то они это легко сделают. Так что реально обнаружить профессиональные средства объективного контроля, можно только с помощью специального электронного оборудования.

В связи с этим всем безобразием, родился ещё один вопрос. Кто же меня сюда поместил, друзья или враги, в последнюю минуту отменившие мою ликвидацию?

Все эти судорожные мысли, проносились в голове мечущимися табунами, пока в моё горло, через засунутую