Мистер Пропер, веселей! - Василий Богданов

Когда же он спросил их:

– Для чего это? Какое отношение моя первая жена имеет ко всему происходящему?

Ему ответили:

– Ничего страшного. Обычная процедура. Выясняем на всякий случай.

Однако почему-то Директору становилось всё более и более не по себе от «обычной процедуры». Сообщая огромное количество персональных сведений, он как будто бы постепенно раздевался перед тремя незнакомцами. Складывалось впечатление, что скоро они станут видеть его не только нагишом, но и вообще насквозь, словно в рентгеновском излучении.

– А расскажите нам, пожалуйста, поподробнее, что вы делали вчера вечером, после того как отвезли домой гражданку Хмелёву? – задал вопрос старший оперативник, которого Директор прозвал Дикобразом из-за торчащих вокруг головы сальных волос.

Допрашиваемый почувствовал, как его зад ёрзает по дивану.

– Поехал к себе в офис, чтобы перед сном пропустить рюмашку другую, – ответил он и не к месту хихикнул.

– Поехали один? – уточнил оперативник в шапочке.

– Н-н-нет, с другом.

– Как зовут друга?

– Бумер. То есть Валерий. Валерий Александрович Калинин.

– Хорошо.

Оперативники живо выяснили место жительства, место работы и номера телефонов Бумера, несмотря на вялое сопротивление Директора, который предварял каждый свой ответ словами: «Ребят, я не понимаю, зачем вам всё это знать».

– То есть вы с вашим другом поехали к вам в офис, кстати, где находится офис?

Вздохнув, Директор назвал адрес.

– Видеонаблюдение за офисом есть?

– Есть, – недоумевая, ответил он.

– Охрана? Сигнализация?

– Есть.

– Какое охранное предприятие вас охраняет?

Директор рассказал.

– Вы позвонили жене? – внезапно сменив направление допроса, поинтересовался оперативник в очках.

Допрашиваемый опешил:

– Нет.

– Почему?

– Да я никогда ей не звоню.

– То есть вы ночью едете выпить с другом к себе в офис и не предупреждаете об этом жену? – продолжал выпытывать очкарик.

– Нет.

– И вам всё равно, что она будет волноваться?

– Мне не всё равно, – с лёгким возмущением ответил Директор. – Я знаю, что волноваться она не будет. Она привыкла. Я часто не ночую дома.

– И каждый раз, когда вы не ночуете дома, вы выпиваете с другом? – нехорошо ухмыльнулся оперативник в шапочке.

– Не каждый.

– А что вы ещё делаете, когда не ночуете дома?

Директор с напускным равнодушием пожал плечами:

– По-разному.

– Скажите нам по-простому, – вмешался в разговор Дикобраз, – вы в сауны ходите?

– В сауны? А какое это имеет значение?

– Ну, просто интересно вот стало узнать, ходите вы в сауны или нет.

– Да, я хожу в сауны, – ответил Директор и подчеркнул: – Чтобы помыться.

– Конечно, чтобы помыться, – кивнул Дикобраз. – А ваши друзья, – продолжал он, – хотя бы вот этот ваш Бумер, он тоже ходит в сауны, чтобы помыться?

– Не, ну, мужики, – развёл руками Директор, – ну мы же с вами взрослые люди!

– Вот именно, – вставил оперативник в очках, – а вы тут изображаете мальчика! Все взрослые мужчины ходят в сауны для того, чтобы вступать в половые сношения с проститутками. Нам это известно, вам это известно, и непонятно, зачем вы ломаете перед нами комедию. Вы что, боитесь, что мы расскажем всё вашей жене? Или, может быть, вы что-то от нас скрываете?

– Да, мужики, я же вам всё как на духу! – заволновался Директор, провожая взглядом оперативника в шапочке, который вдруг резко встал из-за стола и вышел.

– Скажите, вы жене изменяете? – спросил оперативник в очках.

– Да изменяет он, у него на роже всё написано, – перед уходом бросил тот, что в шапочке.

– По-моему, это моё личное дело, – ответил Директор и обиженно подобрал губы.

– Оно личное до тех пор, пока не совершено преступление, – напомнил очкарик.

– Какое преступление?

– Вот мы и пытаемся выяснить какое. Видите ли, гражданин Винниченко, странно очень получается, – продолжал он, – два взрослых мужчины, которых не теряют по ночам жёны, едут из бара в компании молодой девушки и даже не пытаются её куда-нибудь пригласить!

– Мужики, бросьте меня подозревать! Я на все ваши вопросы отвечаю максимально честно, – искренне возмутился Директор. – Я стараюсь сотрудничать, и скрывать мне абсолютно нечего!

– Ну, так и расскажите нам тогда честно, – нагнувшись через стол, попросил Дикобраз, – приглашали вы гражданку Хмелёву к себе в офис для совместного распития спиртных напитков или нет?

Директор впервые увидел лицо оперативника, большое, в оспинах, с мутными серыми глазами на выкате. «Он всё знает, – подумалось ему, – этот опер всё про меня знает!»

– Шутили, конечно, на эту тему, – едва слушающимся языком осторожно произнёс он.

– Как? – сухо поинтересовался опер в очках.

– Ну, как? В шутку приглашали её к нам в офис.

– Что именно вы говорили?

Внезапно Директору захотелось расслабиться. «Чего ты боишься? – спрашивал он себя. – Ты же ни в чём не виноват! Просто эти ребята пытаются найти пропавшую девчонку, а ты отвечаешь так, что сам заставляешь их подозревать тебя неизвестно в чём! Расскажи, как было дело, до определённого момента, только не рассказывай, что девчонка была у тебя в офисе, а потом ещё и в „нехорошей“ квартире!»

Подумав так, он широко улыбнулся и произнёс:

– Вот как всё было, мужики! Мы её подвозили до дома, как попросил Эдик. Потом Бумер сказал: «Поехали к нему, (то есть ко мне) в офис». Она, естественно, отказалась. А Бумер начал её уговаривать. Я не хотел, чтобы она ехала, и поэтому пошутил, что мы с Бумером на самом деле маньяки, которые заманивают в офис сочных блондинок и там их потрошат за милую душу!

Закончив, Директор оглядел оперативников, ожидая, что они засмеются, но те, прищурившись, спокойно изучали его сквозь густой сигаретный дым.

– Всё, мужики, – сказал он, хихикая, – всё! Мы высадили её – она пошла домой. Больше я её не видел.

В этот момент в комнатку вернулся опер в шапочке. Он молча уселся и положил на стол лазерный компакт-диск, который радужно переливался, точно волшебная игрушка. Трое допрашивающих понимающе переглянулись.

Тот, что в шапочке, похлопал себя по карманам, достал пачку, выбил ловким движением из неё сигарету, прикурил от зажигалки, придвинул к себе пепельницу и, быстро стряхнув пепел, посмотрел на Директора, как бы ожидая, что тот сейчас сам во всём признается.