Чернильная мышь - Дана Арнаутова

Высокая, лишь немного ниже его самого, девчонка явно росла не в той семье, где несчастных будущих красавиц затягивают в корсет едва ли не с младенчества. В высшем свете ценятся женщины-«рюмочки», но Алекс всегда предпочитал естественную плавность форм. И понятно, почему Маред Уинни не пользуется особым успехом. Слишком высокая, слишком неловкая и застенчивая в движениях, слишком смуглая. Ни следа аристократической бледности и томности, последние лет сто не выходящих из моды благодаря вампирам. Никакой хрупкости, вызывающей желание защитить и уберечь прекрасное создание от тягот жизни… Зато, несмотря на скованность, Маред Уинни излучала такую жизненную силу…

– Рад видеть вас снова, – сказал Алекс, примеряя улыбку, как оружие перед началом дуэли примеряют к руке.

Из полумрака бесшумно соткался вышколенный официант, почтительно протягивая меню. Алекс взял тонкую папочку, просмотрел мельком, снова глянул на девушку. Та хмурилась, изучая свой экземпляр, вряд ли ее сейчас интересовали изыски местной кулинарии. Нервничает? Или просто нет денег? И, как назло, в меню для дам не указаны цены.

– Хвосты лангустов в тесте, салат из морских гребешков с козьим сыром и белое вино – полагаюсь на выбор вашего сомелье, – перечислил Алекс. – Тьена?

– Фрикасе из белых грибов и стакан апельсиновой воды.

О да, денег у нее точно нет. И сейчас не время настаивать на роли покровителя. Чуть пережмешь – рыбка сорвется с крючка, она и так напугана обстановкой и новой встречей, вон как нервно комкает салфетку.

– Попробуйте яблочный пудинг, – посоветовал Алекс. – Здесь его готовят по рецепту повара самой королевы.

– Фрикасе из грибов и апельсиновую воду, пожалуйста, – упрямо отозвалась девчонка.

Положив меню на стол, она в упор взглянула на Алекса, стоило официанту отойти.

– Зачем вы заплатили мой долг Университету? И не говорите, что это не вы, я узнавала.

– Я и не собирался отрицать, – улыбнулся Алекс. – Мне так захотелось.

Девчонка зло сверкнула глазами. Красивыми глазами, необычными. При смуглой коже и вьющихся темных волосах глаза ожидаешь увидеть шоколадно-карие, как у енохианок или аравиек. Но нет, никакого, к счастью, приторного шоколада. Светло-светло-голубой цвет. Не наивная бирюза, как у Незабудки – пронзительно ясный арктический лед. Редкость какая…

– Прекратите меня рассматривать!

– Постараюсь, – усмехнулся Алекс, – хотя обещать не могу. Я ведь уже говорил, что вы красивы, а я люблю смотреть на красивое.

Рядом вырос официант с подносом – девчонка вздрогнула. А под глазами-то тени. Что, ночь бессонная?

– Я вас ни о чем не просила…

– Что ж, тогда вы мне ничего и не должны, – пожал плечами Алекс. – Давайте все-таки пообедаем, а поговорим за десертом. Я только что из суда и голоден, признаться. Приятного аппетита, тьена Уинни.

– Взаимно, лэрд Монтроз.

Маред – Алекс с удовольствием примерил к ней необычное имя и остался доволен – ковыряла фрикасе, уставившись в тарелку, и жевала, явно не ощущая вкуса. Потом вовсе поворошила ароматную нежную массу и отложила вилку, потянувшись за водой.

– Вы зря так переживаете, тьена, – негромко сказал Алекс. – У меня к вам предложение, которое вы вольны принять или отказаться. Последнее – без всяких последствий, даю вам слово.

– Какое предложение?

Вместо ответа Алекс подцепил вилкой сочный кусочек лангуста, неторопливо прожевал и запил вином. Несомненно, шеф-повар «Азимута» сегодня был в особенно удачном расположении духа.

– Вы же понимаете, что я не смогу отдать вам эти деньги, – тихо проговорила Маред, глядя мимо Алекса и снова комкая в пальцах салфетку.

– Разве я сказал хоть слово о деньгах?

За пару столиков от них заливисто рассмеялась женщина, хохотнул мужчина. И без того напряженная девушка вздрогнула, едва не уронив стакан. Что же ты такая нервная, девочка? И почему боишься огня? Служба безопасности юридического дома проделала отличную работу всего за полдня, хотя ее начальник, поднятый с постели в седьмом часу утра, очень сдержанно отозвался о манере лэрда давать задания. Ничего, справились. Выяснили достаточно, чтобы Алекс мог сделать свой ход. А вот про огонь там не было… И про то, почему у вдовы неплохо обеспеченного тьена одно-единственное приличное платье, да и то – форма. И манжеты этого платья изрядно поношены и хорошо знакомы с утюгом, которым отпаривают сукно, чтоб не лоснилось. Это Алекс хорошо помнил по своему опыту: когда у тебя всего один приличный камзол, над ним трясешься больше, чем над собственной шкурой. Шкура что, она зарастет. Впрочем, хватит воспоминаний.

Так же неторопливо доев, Алекс положил прибор, слегка откинулся на высокую спинку стула. Дождался, пока официант уберет тарелки и вернется.

– Сегодня я выпью кофе. Сделайте по-восточному, с пряностями. Тьена Уинни?

– Кофе, – отозвалась девчонка, даже не глянув в меню и уточнила, сумрачно глянув на официанта. – Черный, без сахара. И покрепче, не дамский.

Еще пару минут они просидели в молчании. Маред расправила измятую салфетку и не слишком старательно складывала из нее какую-то фигурку, уткнувшись взглядом в стол. В такой позе было хорошо видно, что ресницы и брови у нее совершенно не накрашены и вообще на лице никаких следов косметики. Это было непривычно – в окружении Алекса женщины тщательно следили за собой – но, пожалуй, мило и приятно. Ему никогда не нравился вкус помады, да и тушь не потечет в самый неподходящий момент.

Он еще раз окинул взглядом фигуру девушки, совершенно не старавшейся принять кокетливую или хотя бы привлекательную позу. Чуть обожженную ясеневую столешницу покрывала резьба, изображающая старинную карту. Вот ее-то Маред и разглядывала с таким упорством, словно в жизни не видела ничего интереснее пунктиров морских течений и розы ветров. И лишь дождавшись, пока на столе появятся дымящиеся чашки из белоснежного фарфора, смешивая запахи кофе и чая, подняла на Алекса умилительно мрачный взгляд.

– Итак, – мягко сказал Алекс, сделав маленький глоток и отставив слишком горячий чай. – Позвольте для начала рассказать то, что я о вас знаю.

Поймал взгляд, в котором к мрачности начало примешиваться удивление, и продолжил, размеренно роняя слова:

– Тьена Маред Уинни, в девичестве Крепель, вдова тьена Эмильена Уинни, погибшего в прошлом году в результате катастрофы мобилера. Родилась в семье тьена Джулиуса Крепеля, нотариуса в городе Мюво. Городке, если точнее, я с трудом нашел вашу родину на карте. Полагаю, для такого города нотариус – важная фигура, но родных у вас нет. Магический дар отсутствует, наличие нелюдской крови на протяжении восьми поколений не установлено. Обычная человеческая семья, весьма респектабельная, тьен Крепель был награжден Королевской медалью за тридцать лет беспорочной государственной службы. Вы поздний ребенок, и ваше рождение стоило жизни матери. Отец больше не женился и умер, когда вам было пятнадцать, так что по «Указу о благонамеренных девицах» вы получили право на внеочередное зачисление в Университет, чем и воспользовались, успешно сдав экзамены на факультет правоведения. Думаю, немало удивили лэрда декана: обычно сироты из хороших семей идут на менее сложные факультеты, да и там учатся лишь пока не выйдут замуж. Ну, все равно, указ нашей великой королевы очень мудр, если позволяет стольким девушкам устроить судьбу. Но вы, даже несмотря на замужество, учебу не бросили, а овдовев, и вовсе посвятили себя ей безраздельно. Проучились четыре года из положенных пяти, дающих право на звание бакалавра юриспруденции. Ваша экзаменационная книга великолепна: ни одного экзамена ниже двенадцати баллов из двенадцати. Сейчас вам двадцать, и лэрд декан отзывается о вас, как об идеале студентки, только сожалеет, что вы не мужского пола и аспирантура для вас закрыта…