Страна овец - Илья Шумей

-Профессор, я Вас умоляю! – поморщился Александр, - свидетелей мы найдем, а моя сестра и моя супруга сейчас на отдыхе, и я не хочу им его портить раньше времени. Пусть приезжают к похоронам. А вот мои дела и дела Лиги ждать не могут, вскрывайте!

-Как прикажете, - из разорванного конверта выпали листы бумаги, исписанные убористым почерком Председателя, - я его вам зачту, так положено.

-Будьте любезны! – Александр вернулся на свое место у окна.

-«Я, Саттар Георгий Андреевич, будучи в здравом уме и трезвой памяти…» - монотонно забубнил Аристов, почти уткнувшись в документ носом, словно он читал его не глазами, а при помощи обоняния.

Александр не особо внимательно вслушивался в его бормотание, погруженный в собственные мысли. Оглашение завещания было простой формальностью, но без этого работа Совета Лиги была бы парализована. Председатель должен был объявить, кто будет исполнять его функции до следующих выборов. Георгий Саттар так и не удосужился сделать это при жизни, и Александр ожидал получить ответ из его завещания. Строго говоря, у его отца не было особого выбора, поскольку мужская линия Клана Саттар на данный момент заканчивалась на его сыне, и хоть их взгляды нередко расходились, передавать власть в руки другого клана было бы полным абсурдом. А до предстоящих выборов оставалось еще достаточно времени, чтобы кое-что подправить в закостеневшей структуре Лиги.

Что что-то идет не так, Александр понял, увидев, как его мать вдруг нахмурилась, внимательно прислушиваясь к тому, что говорил Аристов. Он как раз дошел до места, где перечислялось имущество и полномочия, передаваемые в ведение Александра. Не требовалось иметь глубоких познаний в математике, чтобы понять, что получает он совсем не то, на что рассчитывал. Можно было понять, если бы большая часть имущества и ценных бумаг завещалась бы Юлии, поскольку он сам давно уже был полностью экономически независим, но речь шла о его правах в Лиге. И он, Александр Саттар, единственный сын Председателя, получал лишь половину пропорционального права голоса своего отца! Невероятно, немыслимо, но факт!

Костяшки вцепившихся в подоконник пальцев Александра побелели от напряжения в то время, как его лицо пошло красными пятнами. Неужели его разногласия с отцом зашли так далеко?! Когда он прозевал критический момент?! И кому, черт подери, досталось все остальное?!

Теперь Аристову с предельной сосредоточенностью внимали уже все присутствующие. Сам профессор, не способный под влиянием «Мемоблокса» проследить связь даже между отдельными абзацами, не замечал ничего неожиданного и продолжал читать. Закончив очередную страницу, он отложил ее и взял следующий лист.

-«Моему второму сыну, матерью которого является Лидия Солодова, работавшая переводчицей в Министерстве Здравоохранения…» - Александр почувствовал, что у него сводит скулы, губы его матери превратились в узкую щель – уж на ней-то теперь желтая пресса отыграется по полной, - …я завещаю пятьдесят процентов моего пропорционального права голоса в Совете Лиги, а также…»

-Что за бред! – одним прыжком Александр подскочил к Аристову и вырвал бумаги у него из рук. Мелкие округлые буковки, плясавшие у него перед глазами, так и норовили слиться в одно непрерывное и протяжное «о-о-о-о», но, тем не менее, было очевидно, что профессор все зачитал верно, - чушь какая-то!

-Прошу прощения, - подал голос старичок, - но, в соответствии с правилами, я должен зачитать вслух все. Если у Вас возникли какие-то вопросы, то…

-Профессор, помолчите! – отмахнулся Александр, перелистывая страницы. Общая структура завещания сводилась к следующему: ему доставалась половина права голоса и кое-какие финансовые активы, его сестра и Юлия делили между собой почти всю недвижимость и значительную сумму денег, Миранде оставался фамильный особняк с полным содержанием на всю оставшуюся жизнь, а новообретенному члену клана отец завещал еще один особняк и, что самое главное, вторую половину своего права голоса. В итоге, все планы Александра в отношении переустройства Лиги летели к чертям – с одной рукой и прыгая на одной ноге много не сделаешь!

-Папа, почему ты никогда не говорил, что у тебя есть брат? – немного обижено воскликнула Юлия.

-Юля, заткнись! – оборвал он дочь несколько резче, чем следовало, но тут же постарался взять себя в руки, - я и сам впервые об этом слышу.

Александр свернул листы в трубочку и задумчиво похлопал ими по ладони. По мере того, как он рассматривал сложившуюся ситуацию с разных сторон, она нравилась ему все меньше и меньше, как катящийся с горы снежный ком стремительно обрастая все новыми и новыми проблемами. Было необходимо немедленно что-то предпринять. Немедленно!

-Так, - он ткнул трубочкой в сторону своих женщин, - никто никуда не уходит, ясно? Мне надо все обдумать. Рамиль, идем со мной.

Не говоря ни слова, начальник охраны направился следом за своим боссом в его личный кабинет. Аристов, с умиротворенным выражением лица плававший в мемоблоксовом пузырьке сиюминутности, вдруг встрепенулся.

-Я Вам больше не нужен?

-Подождите меня здесь, профессор, вы мне еще понадобитесь.

-Но мы уже закончили с… с… - он указал на бумаги в руке у Александра.

-С завещанием? Еще нет.

-Завещание? О, я сожалею!… То есть…

-Ничего, профессор, все в порядке, - успокоил старичка Александр, - мы сейчас вернемся.

Тяжелая звуконепроницаемая дверь кабинета закрылась, оставив людей в приемной наедине с их растерянностью и нехорошими предчувствиями.

Клок! - Кр-р-рланг! – Клок! – Кр-р-рланг!

-Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?! – брошенные Александром листы веером рассыпались по массивной дубовой столешнице, - я никак не пойму, что у нас сегодня в программе: трагедия или буффонада?

Он рухнул в глубокое кресло и вцепился руками в подлокотники, борясь с охватившей их жаждой разрушения. Жутко хотелось бить, рвать, крушить – клокотавшая внутри ярость настойчиво искала выхода.

-Если вкратце, - негромкий голос Рамиля был как обычно спокоен, он никогда не позволял эмоциям просачиваться наружу. Его опыт и безупречная репутация работали ничуть не хуже ораторского искусства. Когда Рамиль открывал рот, все умолкали и жадно ловили каждое его слово, поскольку то, что он говорил, было куда важнее того, как он это делал, - Вы только что лишились половины своих полномочий. Остальное – мелочи.

-Мы можем подменить текст завещания?

-Сомневаюсь. Зная Вашу, хм, целеустремленность, Ваш отец почти наверняка составил его в нескольких экземплярах, хранящихся в разных местах. Незаметно разыскать и подменить их все у нас вряд ли получится. Так что придется нам плясать из той позиции, что у нас есть.

-Чудно! Замечательно! – Александр нервно хохотнул, но было видно, что он постепенно овладевает собой, - особенно радует то обстоятельство, что мы ничегошеньки не знаем о том, кому достанется в итоге половина моего голоса!