Эсперанса - Пэм Муньос Райан

На следующее утро Гортензия занавесила окно куском ткани и отправила Альфонсо в соседний дом к Мигелю, Хуану и малышам. Гортензия, мама и Жозефина внесли в дом большие корыта и наполовину наполнили их холодной водой. Затем они вскипятили воду в кастрюлях на плите и добавили ее в корыта. Эсперанса была в восторге от этой идеи. Она мечтала принять ванну. С тех пор как они сюда приехали, они мыли только лица и руки холодной водой из крана. В последний раз по-настоящему она мылась дома, в Агуаскальентесе. Но сегодня суббота, и вечером должна состояться хамайка, благотворительная ярмарка, поэтому весь лагерь приводил себя в порядок. Люди мылись, гладили рубашки, завивали волосы.

Гортензия купала Эсперансу с самого ее рождения, и у них был заведенный порядок. Эсперанса вставала рядом с ванной и вытягивала руки, пока Гортензия раздевала ее. Потом влезала в ванну и старалась не двигаться, пока Гортензия ее мыла. Она наклоняла голову назад и сидела с закрытыми глазами, пока Гортензия споласкивала ее волосы. Наконец она вставала и кивала, что служило для Гортензии сигналом, и та оборачивала девочку в полотенце.

Эсперанса подошла к одному из корыт, вытянула руки и стала ждать. Жозефина посмотрела на Гортензию и удивленно подняла брови.

Исабель сказала:

— Эсперанса, что ты делаешь?

Мама подошла к Эсперансе и мягко сказала:

— Я думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы вымыться самой, разве нет?

Эсперанса быстро опустила руки и вспомнила насмешливый голос Марты: «Никто тебе здесь прислуживать не станет».

— Да, мама, — сказала она и во второй раз за последние два дня почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, когда все на нее посмотрели.

Гортензия подошла, обняла Эсперансу и сказала:

— Мы привыкли делать все определенным образом, правда, Эсперанса? Но думаю, я еще не слишком стара для перемен. Мы будем помогать друг другу. Я расстегну пуговицы и застежки, до которых тебе не дотянуться, а ты поможешь Исабель, хорошо? Жозефина, нам нужно больше горячей воды для этих корыт. Поторопись!

Когда Гортензия помогла ей расстегнуть и снять блузку, Эсперанса прошептала:

— Спасибо.

Исабель и Эсперанса помылись первыми, а потом наклонили головы над корытом, чтобы вымыть волосы. Мама и Жозефина поливали их водой из банок, чтобы смыть мыло. Женщины по очереди бегали к плите за горячей водой. Эсперансе нравилось быть с ними со всеми вместе в крошечной комнате, болтать, и смеяться, и поливать друг другу на волосы. Жозефина и Гортензия обсуждали сплетни, ходившие по лагерю. Мама сидела в комбинации и расчесывала спутанные кудри Исабель. Потом настал черед женщин, и, когда Гортензии требовалась горячая вода, Эсперанса первой вскакивала и бежала к плите.

Чистые и одетые, со все еще влажными волосами, Эсперанса и Исабель вышли на улицу и сели за дощатый стол в тени деревьев. Жозефина дала им мешочек миндаля, чтобы они его лущили.

Исабель наклонила голову и расчесывала волосы, одновременно их просушивая.

— Ты пойдешь на хамайку вечером? — спросила она.

Сначала Эсперанса промолчала. После того как вчера стала посмешищем, она не выходила из дома.

— Не знаю, может быть.

— Моя мама говорит, что лучше преодолеть страх и смело смотреть людям в лицо. А если они станут тебя дразнить, то просто смейся им в ответ, — сказала Исабель.

— Я знаю, — ответила Эсперанса, распушив волосы, которые почти высохли. Она вывалила орехи на стол и взяла миндаль, который все еще был в скорлупе. Пористая снаружи оболочка выглядела, как две маленькие ручки, сжатые вместе и защищающие что-то внутри. Эсперанса очистила и съела орех. — А Марта там будет?

— Наверняка, — ответила Исабель, — и все ее друзья тоже.

— Откуда она знает английский?

— Она родилась здесь, и ее мама тоже. Они — граждане, — сказала Исабель, помогая лущить миндаль. — Ее отец приехал из Соноры во время революции. Они никогда не были в Мексике. Папа не любит, когда Марта приходит на наши хамайки, потому что она всегда говорит с людьми о забастовке. У нас уже почти началась забастовка во время сбора миндаля, но слишком мало людей согласилось в ней участвовать. Мама говорит, что, если бы забастовка состоялась, нам бы пришлось самим трясти деревья и собирать орехи.

— Тогда нам повезло. А что твоя мама делает с этими орехами?

— Миндальный флан,[3]— сказала Исабель, — она будет продавать его на хамайке.

У Эсперансы потекли слюнки. Миндальный флан она обожала.

— Тогда я решила! Я пойду!

Помост был освещен большими лампами. Мужчины в накрахмаленных и выглаженных рубашках и ковбойских шляпах сидели на стульях, настраивая гитары и скрипки. Длинные ряды столов были покрыты яркими скатертями, на которых женщины разложили свой товар: тамалес — пироги из кукурузной муки с мясом и специями, десерты и особый фруктовый коктейль «Агуа де хамайка». На столах играли в бинго, а вокруг танцплощадки стоял длинный ряд стульев для тех, кто хотел посмотреть. Там сидели мама и Гортензия и разговаривали с другими женщинами. Эсперанса стояла рядом с ними и смотрела, как собирается толпа.

— Откуда приехали все эти люди? — спросила она. Прошлым вечером Эсперанса слышала, как Хуан сказал, что у них в лагере живут около двухсот человек, но сейчас собралось намного больше народу.

— Эти праздники всем по вкусу, вот к нам и приезжают из других лагерей, — сказала Жозефина, — и из Бейкерсфилда тоже.

Когда зазвучала музыка, все столпились у помоста, захлопали и запели. Люди начали танцевать вокруг сцены. Повсюду бегали дети — они гонялись друг за другом и играли в прятки. Малыши сидели на плечах у мужчин, женщины пеленали младенцев, все покачивались под музыку маленького оркестра.

Через какое-то время Эсперанса отошла от мамы и остальных и побрела через шумную толпу, думая, как странно чувствовать себя одинокой среди такого множества людей. Она заметила группу девочек примерно ее возраста, но они разговаривали между собой. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы здесь оказалась Марисоль.

Исабель нашла ее и потянула за руку:

— Эсперанса, пошли посмотрим!

Эсперанса позволила Исабель провести ее сквозь толпу. Кто-то из города привез приплод котят. Группа девочек толпилась около картонной коробки, любуясь ими. Было видно, что Исабель отчаянно хотела котенка. Эсперанса шепнула ей:

— Пойду спрошу твою маму.

Она двинулась назад через толпу, чтобы найти Жозефину. Получив ее согласие, она побежала обратно, чтобы обрадовать Исабель. Но когда добежала, увидела большую толпу — что-то происходило.

Марта и несколько ее подружек стояли в кузове грузовика, который был припаркован рядом, и каждая держала в руках крошечного котенка.