Эликсир для Потрошителя - Инна Балтийская

— Да мы тут на ушах из-за отравлений стоим. То есть не только мы, весь город в панике. — пояснил полицейский. — А сегодня вот снова-здорово. Позвонила нам утром девчонка-портье, вся в слезах и соплях. Пришла сегодня утром смену перенимать, смотрит — за стойкой никого. Она в комнату отдыха пошла, а там… в лужу крови вляпалась, да и увидела… В общем, соскребать пришлось остатки.

— Остатки кого? — только и выдавила я.

— Да той девчонки, которая ночью тут работала. — пояснил полицейский. — Изрезали ее на мелкие лоскутки. И скальпель рядом бросили.

* * *

Как на автопилоте, Алена вышла из кабинета директора. Ноги подкашивались, и она села на низенький кожаный диванчик у дверей. Разговор дался ей очень тяжело, намного тяжелее, чем представлялось. Правда, Тихонов обещал ей помочь, но Алена ему не верила. Она понимала, что он вполне может водить ее за нос сколько угодно времени — неделю, месяц, год. У него это время было, а у нее — не было. Но как заставить директора выполнить обещание, она не могла пока придумать. Может, надо походить по клинике, поискать хоть какой-то компромат? Из маленькой комнатки для персонала выглянул невысокий, похожий на хорька паренек с узким вытянутым лицом и длинной челкой, закрывающей глаза. Увидев девушку, он нервно тряхнул головой, челка откинулась, и на Алену глянули полные ненависти черные глаза. Казалось, он хотел что-то сказать, но тут раздались быстрые шаги, парень проворно юркнул обратно в комнатку, а мимо диванчика прошел Бегун.

Увидев сидящую Алену, он слегка замедлил шаг, прошел немного вперед по коридору, затем остановился и обернулся к ней:

— Добрый день! — низким приятным голосом поприветствовал он. Его сухощавое лицо расцвело приветливой улыбкой. — Какими судьбами? Разве вы еще не закончили лечение?

Алена, не отвечая, остекленевшими глазами смотрела на него. Еще совсем недавно он казался ей вполне привлекательным мужчиной, но в том состоянии, что она пребывала, о мужчинах не хотелось и думать.

— Я могу присесть рядом с вами? — не дожидаясь ответа, он опустился на диванчик. — Вы чем-то расстроены?

Знал бы он правду, отрешенно подумала Алена, не спрашивал бы глупостей. Но незваный кавалер не унимался:

— Алена, я вижу, вам сейчас не до меня. Но поверьте, я очень хотел бы вам помочь. Ваш спутник… он сейчас с вами?

— Нет.

— Не в городе? — Бегун заметно оживился. — Алена, тогда я просто обязан вам помочь! Я бы подошел намного раньше, но вы были не одна. Я все равно хотел познакомиться, но пока собирался с духом, вы уже уехали. Я идиот, да?

— Да. — стиснув зубы, ответила Алена. Но Бегун понял ее по-своему.

— Да, я слишком долго колебался. — сияя, как начищенный самовар, произнес он. — Нет мне прощения. Но теперь мы это исправим. Позвольте представится: Игорь.

— Игорь, мне плохо. — с трудом произнесла Алена. — Я не хочу ни с кем знакомиться. Простите.

Она встала и, чуть покачиваясь, пошла к выходу. Но от Бегуна было уже не отвязаться. Он догнал Алену и заботливо подставил ей локоть.

— Я вас провожу. — чуть заискивающе произнес он. — Я не могу покинуть красивую девушку в беде. И потом… вдруг вы сразу уедете, и у меня не будет шанса исправить ошибку!

Сил спорить с ним у Алены не было, и она покорно оперлась на подставленную руку. Игорь бережно свел ее по ступенькам, и слегка прижал к перилам, когда мимо прошел Бизнесмен с неизменным охранником.

— Надо же, мы все лечимся, а вашего друга уже выписали. — с легкой завистью сказал Игорь, провожая Бизнесмена глазами. Алена даже не стала отвечать.

Игорь проводил ее до самого гостиничного холла и в изумлении замер, увидев толпу людей в форме. К ним с Аленой тут же кинулся один из полицейских:

— Ваши документы!

— А что произошло? — с опаской спросил Игорь, протягивая стражу порядка паспорт.

— Убийство. — сухо бросил полицейский, и переключился на Алену: — А ваш паспорт?

Алена протянула ему документ, украдкой покосилась на Игоря и обомлела: его лицо буквально осветилось яркой, неподдельной радостью.

После ухода полицейского я минут десять в полной прострации сидела на кровати. В голове билась лишь одна мысль: куда я попала! В этом городе действует маньяк, он и травит людей, и режет скальпелем, поэтому нельзя пить кофе в кафе, и даже в гостинице нельзя чувствовать себя в безопасности! У меня двое детей, я не хочу рисковать жизнью непонятно за что. Нет, решено, сегодня же мы с Аленой уезжаем домой.

Приняв решение, я вскочила и начала лихорадочно запихивать одежду в чемоданы. Упаковав свои вещи, я приступила к вещам Алены. Пусть говорит что хочет, призывает к долгу или чувству сострадания, но мы с ней уезжаем!

Я уже собрала все чемоданы, как дверь медленно отворилась, и в номер вошла Алена. Она обвела взглядом собранные вещи и застеленные кровати, прислонилась спиной к стене и тихо сказала:

— Ника, я все понимаю. Если хочешь, уезжай.

Я без сил опустилась на стул. Этот безжизненный тон лучше любых слов говорил о том, что дело очень плохо. Я ведь приготовилась к уговорам, к скандалу, к истерике, к слезам… К чему угодно, только не к этому спокойствию безнадежно больного.

— Я не могу уехать одна. — предприняла я последнюю попытку. — Ты знаешь, что девушку-портье ночью зарезали? Тут даже охраны нет, в этой гостинице!

— Мне обещали помощь. — все так же безучастно сказала Алена. — Возможно, меня обманут. Но я остаюсь.

Несколько минут я сидела с закрытыми глазами, пытаясь удержаться от слез. Надо уезжать, надо… В следующий раз разрезанной на лоскутки жертвой могу стать я. А если я уеду, ей станет Алена? Слезы все-таки хлынули, и я долго ревела, вытирая слезы рукавами дорожного свитера. Наконец, мне удалось открыть глаза и посмотреть на подругу. Она уже сидела на своей кровати, повернув голову к догорающему вечерним светом окну, и, казалось, даже не заметила моих слез.

— Ладно, твоя взяла. — я встала и начала распаковывать чемодан. — Если этой ночью меня зарежут, ты сама скажешь об этом моим детям.

— Ника, я ничего не могу сделать. — я едва расслышала ее шепот. — Но если ты уедешь, я пойму.

— Нет, не уеду. — решение наконец было принято, и мне стало намного спокойнее. — Только мы примем все меры предосторожности. На это ты согласна?

— Да, конечно.

— Во-первых, мы не ходим ни в какие кафе. Даже если помирать от голода станем, понимаешь? Еду будем покупать в магазинах и есть в номере. — я немного подождала реакции, но Алена молчала. Решив, что это знак согласия, я продолжала: — Потом, мы каждую ночь баррикадируем дверь номера. Договорились?

— Чем? — Алена чуть пришла в себя и оглядела номер. — Придвигаем к двери одну из кроватей?