Тайна речного тумана - Алексей Малышев

– Потому что алиби есть?

– Точно! Михась всегда подтвердит, что мы безвылазно с ним квасили почти до утра. Кстати, что за капельница?

– Дезинтоксикация, витамины, физраствор. Ему Серж не первый раз ставит. Выводит из запоя.

– Ясненько… Да, не повезло ему. Сейчас нас затаскают по допросам, отпечатки снимут, то, се… Как некстати!

Глеб поднялся, прошелся до холодильника, достал пару бутылок пива.

– Что делать? – развел руками Петр. – Выхода все равно нет. Здесь от нас ничего не зависит.

– Да, подложила свинью какая-то сволочь. Я что еще хочу сказать, – Глеб поставил бутылки на стол, откупорил. – У нас с тобой был разговор вчера. Ну, насчет Элки, жены твоей бывшей.

– Был, помню, – кивнул Петр, не ожидая от продолжения ничего хорошего. – И что из этого?

– Так вот, забудь. Словно и не было его.

Петр сначала подумал, что ослышался. Уролог был не из тех, кто идет на попятную. Но потом понял, что фраза прозвучала реально.

– С чего бы вдруг?

– Это неважно, – отрезал уролог, рубанув ребром ладони воздух. – Важно, что ты меня услышал. Итак, я тебе ничего вчера не говорил! Перезагрузись, как комп.

– Ты ее видел ночью на палубе, – догадался Петр, внимательно глядя на коллегу, – и решил, что у нее не все дома? И понял, что лучше не связываться? Оно и понятно, кому охота…

За какую-то долю секунды по лицу Царегородцева промелькнула тень, Петр понял, что своим предположением попал в цель, но вида не подал.

Уролог усмехнулся, пожал плечами:

– Никого я не видел, я же говорю, мы квасили. Просто вчера засек пару раз, как она на тебя смотрит. И решил, что не дело это – влезать между вами. Годы уходят, как песок сквозь пальцы. Пора жениться, а у меня никого на примете нет. Скоро подкатит сороковник, там все трудней и трудней будет.

– Серж тоже не женат и не собирается.

– Я не Серж, – заключил уролог и замолчал, уставившись все в ту же точку позади Петра.

Казалось, он должен радоваться: Царь фактически отрекся от Эллы, отошел в сторону, уступив ему дорогу, и больше не будет мешать. Однако в душе после беседы с урологом почему-то поселилось беспокойство.

Почему тот не сознался, что видел Эллу ночью на палубе? Петр был уверен, что не ошибся в своем предположении. Возможно, Глеб еще не знает, что супругу Петра видели на палубе многие, и он – далеко не единственный свидетель, но… Как-то не похоже все это на Царя. Ни на кого в вузе он не оглядывался, не боялся поступать по-своему. Что помешало ему признаться сейчас? Эти пятнадцать лет его изменили?

И еще нюанс. Глеб не сказал, что Михась отлучался за хлебом на полчаса. А Петр не уточнил. Выходит, эти полчаса Глеба никто не видел. Михася видели и Серж, и Рябухин. Хлипкое алиби у уролога, однако!

Рассуждая подобным образом, вскоре Петр в задумчивости наткнулся на Рябухина, который стоял поперек палубы на четвереньках – коллегу выворачивало. По всей вероятности, желудок с утра был пуст, и конвульсии облегчения не приносили.

– Что с тобой, Жора?

– П-проходи мимо, – почти простонал однокурсник. – Не обращай внимания. Видишь, не до тебя сейчас.

– Вижу, что тебе хреново, – буркнул Петр, пытаясь помочь товарищу подняться. Обхватив его за талию, нащупал что-то в кармане куртки. – Поэтому и хочу помочь. Сам-то как считаешь, из-за чего все?

– Какая разница? – долетело до Петра.

– Ты наверняка что-то видел и боишься сказать об этом. А напрасно, я мог бы тебе помочь.

– Тоже мне, помощничек… Жене своей помогай, – огрызнулся патологоанатом. – Вот кому нужна помощь.

– Что случилось с тобой в эту ночь? Какая кошка тебе перебежала дорогу?

Он сам не заметил, как в его руке оказалась пачка «Мальборо», в которой не хватало нескольких сигарет. К тому же он унюхал запах табака, исходивший от Рябухина.

– Верни курево. – Жора протянул руку так же, как накануне вечером, спеша спрятать свой нож обратно в портфель. – Мало ли кто увидит…

– Ты что, с ума сошел? Ты зачем начал курить, Жора? Всех отговаривал, а сам? Вот тебя и выворачивает с непривычки.

– Может, я хочу умереть, – глухо, словно с нижней палубы, донеслось до Петра. – А ты мне мешаешь. Не мешай!

– Что стряслось-то? – не отставал он от патологоанатома. – Из-за старосты, что ли? Считаешь, все подумают на тебя, так как у вас треугольник? Я, например, так не думаю.

– Староста здесь ни при чем! Что тебе от меня нужно? Оставь меня в покое, иди куда шел. Вот привязался…

– Тогда кто при чем, если не староста? Скорее всего, ты во что-то вляпался сам или тебя втянули туда насильно, – высказал одно предположение за другим Петр, не слыша, как огрызается однокурсник. – И то и другое поправимо, особенно если ты мне расскажешь…

– Ничего тебе рассказывать я не намерен, – отрезал Рябухин, кое-как поднявшись на ноги.

– Возьми, горе-курильщик, и кончай ты это дело, не стоит начинать, поверь мне, – Петр протянул ему пачку сигарет.

Рябухин брезгливо посмотрел на нее, вдруг оттолкнул Петра и кинулся к борту. Кое-как удержавшись на ногах, Петр не успел ничего предпринять. А однокурсник тем временем уже перевалился за борт. Шум упавшего в воду тела привел Петра в чувство.

В следующую секунду на шлюпочной палубе послышалось: «Человек за бортом!»

Вслед прыгнувшему Жоре один за другим полетели два спасательных круга, по палубе загрохотали шаги бегущих матросов.

Однако голова Рябухина так и не появлялась на поверхности воды. Петр, недолго думая, сбросил плащ, брюки с рубашкой, хотел сложить их аккуратно, но потом понял, что потеряет время, бросил прямо на палубу.

Сев на перила, он перекинул ноги за борт, сделал несколько глубоких вдохов и прыгнул в то самое место, где еще виднелись расходящиеся круги на воде.

Тело обожгло, в живот словно кто-то пнул огромным ботинком.

Когда-то в школе у Петра был первый юношеский по плаванию, несколько раз доводилось прыгать с трехметровой вышки, один раз – с пятиметровой. Но те прыжки не шли ни в какое сравнение с ледяным мраком, в который Петр окунулся на этот раз.

Левую ногу сразу же свело судорогой, сердце в груди кувыркнулось от резкой смены температур. Рассмотреть под водой Петр ничего не успел, так как сразу же наткнулся на барахтающееся тело однокашника. Кажется, Рябухин заехал ему локтем по лбу.

Из последних сил Петр схватил его и толкнул вверх.

Когда он вынырнул вслед за Жорой на поверхность, над ними со скрипом уже спускалась шлюпка. Хрипящего и брыкающегося Рябухина матросы с трудом затянули на борт.