Ночь Безумия - Лоуренс Уотт-Эванс

Путь до дворца занял у отряда Ханнера более двух часов – они отклонялись то в одну, то в другую сторону, разбираясь в ссорах, недоразумениях, сварах. По дороге Ханнер расспросил двоих своих летунов и узнал, что зовут их Варрин-Ткач и Дессет с Восточной Стороны. Узнал он и имена половины своего отряда и той четверки чародеев, что они захватили по дороге. Девушка, укравшая драгоценности, была Кирша Младшая; чародей, сражавшийся с тем, которого убила Рудира, звался Салданом от Южных Врат; Роггит, сын Райала, был пойман, когда грабил лавки и таверны, а Грор-Кривозуб – когда бил стекла во всех без разбору окнах.

Трое чародеев сбежали, и решено было их не преследовать; еще полдюжины успокоили и отправили по домам. Понимай Ханнер с самого начала, со сколькими преступными чародеями ему придется столкнуться, он не стал бы арестовывать Киршу и Грора, ведь особого вреда они не причинили, да и раскаивались в своих действиях, но, раз приняв решение, он не был склонен менять его.

Казалось, они никогда никуда не дойдут, но в конце концов Ханнер во главе своего небольшого отряда вышел с Аренной улицы на освещенную факелами площадь – и наткнулся на отряд стражников с копьями, выстроившийся шестью шеренгами.

Копья предназначались и для парадов, и для серьезных боев а также чтобы рассеивать толпу и усмирять бунты; мечи и дубинки использовались в более обыденной караульной и полицейской службе.

– Что тут такое? – требовательно спросил Ханнер, когда весь его отряд, включая арестованных, вышел на освещенное место и собрался вокруг него. Рудира по-прежнему парила над его головой.

Копья немедленно повернулись в ее сторону.

– Опустить копья! – изо всех сил рявкнул Ханнер. Он устал, да и в лучшие минуты голос его никак не походил на командирский рев дядюшки, так что особого впечатления он не произвел. – Она со мной.

– Да это Рудира! – сказал один из стражников. – Я ее знаю.

–А он кто? – поинтересовался другой.

– Я – лорд Ханнер, – прокричал Ханнер. – Племянник и наследник лорда Фарана, главного советника правителя. Что тут творится? Где командир?!

Ряды заколебались, раздались, и вперед выступил капитан в позолоченной кирасе поверх желтой туники. Копья у него не было, но рука лежала на рукояти убранного в ножны меча.

Капитан был знаком Ханнеру – как ни устал молодой лорд, ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить имя.

– Лорд Ханнер, – почтительно произнес капитан прежде, чем его имя слетело с уст Ханнера.

– Капитан Нараль, – отозвался Ханнер. – Могу я узнать, что здесь происходит и что это за парад в середине ночи.

– Это не парад, милорд. Ты ведь наверняка знаешь, что в городе бесчинствуют свихнувшиеся маги – одну, я вижу, вы даже прихватили с собой. – Он кивком указал на Рудиру.

– Разумеется, я знаю! – сказал Ханнер. – У меня тут с собой их еще несколько, я веду их к правителю, чтобы во всем разобраться. – Он показал на свой отряд. – Мы арестовали нескольких чародеев-преступников и привели на суд.

– Чародеев?

– Так их назвали ведьмы. Ни у кого больше имени им не нашлось.

– Так вы говорили про них с ведьмами?

– Когда я увидел, что происходит, сразу отправился в Волшебный квартал за советом. Волшебники озадачены не меньше нашего, но матушка Перреа сказала, что это новое волшебство походит на то, которым пользовались ведьмы в дни Великой Войны. Она назвала это чародейством.

Нараль нахмурился.

– Кто-нибудь знает, откуда оно взялось?

– Из тех, с кем я говорил, – никто.

– Плохо. – Капитан снова нахмурился, потом протянул руку. – Что ж, будем надеяться, утром что-нибудь прояснится.

– Ну а пока что, капитан, я собрал нескольких чародеев-добровольцев и с их помощью арестовал четверых преступников, и теперь мне хотелось бы доставить их всех во дворец и поспать хоть немного.

Нараль колебался.

– Боюсь, что не могу позволить тебе этого, – сказал он наконец.

Именно такого ответа ждал и страшился Ханнер.

– Почему? – поинтересовался он.

– Нам было приказано не пропускать во дворец никого – в особенности никого из этих безумных магов... чародеев, да?.. Их нам велено и близко не подпускать.

– Ну, вряд ли дядя имел в виду меня...

– Приказ отдавал не лорд Фаран, милорд, – не дал ему договорить Нараль. – Это повеление самого лорда Азрада. Правителя.

Ханнер моргнул.

– Вот оно что... – протянул он.

Теперь ему стало понятно присутствие на площади нескольких сотен солдат. Лорд Фаран бывал обычно более бережлив, когда дело касалось людей; лорд же Азрад был, во-первых, начисто лишен чувства меры, а во-вторых, никогда не берег ничего, кроме собственных сил.

Но сейчас и Ханнер желал сберечь собственные силы – чтобы их хватило по крайней мере до тех пор, пока он уютно не устроится в собственной постели. Он посмотрел вверх, на Рудиру, прикидывая, сколько она сможет поднять.

– Ты понимаешь, что чародейка может попросту пролететь во дворец над вашими головами? – спросил он.

– Ей пришлось бы пролететь сквозь тучу копий, – почти виновато ответил Нараль.

Ханнер сомневался, что это помешало бы Рудире, но решил не спрашивать ее. Вместо этого он поинтересовался:

– Не будет ли кто-нибудь любезен доложить правителю о моем приходе? Мне бы очень хотелось поспать.

– Правитель удалился к себе до утра, – сказал Нараль. – У нас весьма ясный приказ – не тревожить его, что бы ни случилось. Так что пока не произошло что-то непоправимое...

Ханнер глубоко вздохнул.

– Тогда, может быть, кто-нибудь передаст несколько слов моему дяде, лорду Фарану? Пожалуйста!

Капитан Нараль немного подумал, потом кивнул.

– Я пошлю человека. Что передать?

– Что я здесь, на улице, со мной несколько друзей и четверо арестантов и мы хотели бы попасть во дворец – по крайней мере я хотел бы – чтобы лечь спать.

– Я передам, но сомневаюсь, что он отменит эдикт правителя. Лорд Азрад был настроен очень решительно.

– Просто передай ему мои слова, капитан.

Нараль поклонился.

– Как прикажешь, милорд. – Он обернулся, подозвал к себе одного из стражников и отдал приказ.

Ханнер вернулся к своим.

– Кажется, нам придется подождать, – сказал он. – Давайте присядем и отдохнем. – Он кивнул на бордюр подле часовни на углу Аренной улицы и площади Аристократов. – Если я кому понадоблюсь – я тут.

С этими словами он опустился на ближайший камень, прислонившись к стене часовни; голова его при этом пришлась как раз под полкой для приношений.