Лобное место. Роман с будущим - Эдуард Тополь

— Харашо… — сказал он и снова заходил по кабинету, укрощая, видимо, в себе первичное желание немедленно всадить мне нож в сердце. — Ладно… Но я тебя прошу: при падчиненных никогда это не павторять! Даговорились?

— Если не будешь корчить из себя Тимура Бекмамбетова…

— При чем тут Бекмамбетов?! — возмутился Закоев. — Кто он такой? Мы будим больше Бекмамбетова! Знаешь пачиму?

— Почему?

— Потому что у него нет такого главного редактора! Вот пачему! А теперь вставай, мы идем к Пряхину.

— Зачем?

— Мне нужен кабинет! Тебе нужен кабинет! Нашему бухгалтеру нужен кабинет! И еще нам нужно три комнаты для начала работы! Пошли!

— Подожди. Ты хоть знаешь, сколько тут стоит такая комната, как моя?

— Твоя комната ничего не стоит — двадцать тысяч в месяц!

— Двадцать три.

— Вот именно! Двадцать три! Мой главный редактор не может сидеть в кабинете, который стоит двадцать три!

— Почему?

— Патаму! — Тимур подошел к моему столу и снова, как прошлый раз, уперся в него руками и нагнулся ко мне: — Запомни! Мы будем набирать лучших людей! Самых лучших, панимаешь? Режиссеры — Соловьев, Лебедев, Котт, Янковский. Композиторы — Дунаевский, Крутой, Тухманов. Операторы — Акимов, Мукасей, Карюк, Клименко. Панимаешь? Все эти люди будут приходить ко мне и к тебе. Что они будут видеть? Твой этот стол за две копейки? Нет! Они должны видеть, что у нас есть деньги и с нами можно работать! И все наши сотрудники — администраторы, гримеры, кастюмеры — все должны думать: если я, Тимур Закоев, езжу на пятисотом «Лексусе», значит, они со мной на «Ладу» тоже заработают. Панимаешь? А если ты будешь сидеть за этим столом, а я буду ездить на «Ладе» — кто пойдет к нам работать?

— А ты уже ездишь на «Лексусе»?

— У-уф! — шумно выдохнул Закоев, подошел к своему «дипломату» и щелкнул одновременно двумя его хромированными замками. Затем откинул крышку и сказал: — Смотри! Это нам на первые расходы!

В «дипломате» высокими рядами лежали пачки зеленых стодолларовых купюр в бумажных банковских лентах.

— Ты идешь к Пряхину или нет? — впервые улыбнулся Закоев.

— Иду, — сказал я и уже в коридоре, по дороге к Пряхину заметил: — Между прочим, в Америке Билл Гейтс, даже став миллиардером, первые десять лет ездил на работу на «Тойоте-Терсел», это как наш «Запорожец».

— То в Америке, — сказал Закоев. — Если бы он здесь ездил на «Запорожце», он бы никогда не стал Биллом Гейтсом.

Что вы не можете отнять у большинства лиц кавказской национальности, так это душевной широты и щедрости. Уже через неделю у меня был просторный кабинет с видом на яблоневый сад Довженко, когда-то в этом кабинете сидел сам Ролан Быков! Соседний, еще больший офис занял Тимур, в следующую комнату, поменьше, вселилась главный бухгалтер нашей компании Лейла Казбековна, дальняя родственница Закоева. Во всех трех комнатах маляры мосфильмовского «Декорстроя» покрасили стены свежей палевой краской, а грузчики мосфильмовского транспортного цеха разгрузили, втащили и расставили новенькую дорогущую немецкую офисную мебель. Мне и Закоеву достались просторные, с изгибом, письменные столы из цельного светлого дерева и роскошные белые кресла с высокими кожаными спинками, красивые журнальные столики, укороченные деловые диваны и тяжелые полукресла с гнутыми спинками для приема посетителей.

Но пока все это размещалось, расставлялось и декорировалось главным художником «Декорстроя», мы с Тимуром работали в «Софите» — подбирали себе кадры из лучших мосфильмовских работников, интервьюировали потенциальных режиссеров и вторых режиссеров, операторов, художников-постановщиков и художников по костюмам, реквизиторов и гримерш. Здесь нам совершенно неоценимые консультации давал Дима-бармен, ведь он досконально знал всех явных и тайных студийных алкашей и наркоманов, лодырей, которые вместо работы ошиваются по студийным кафешкам и барам, болтунов, сплетниц и «слабых на передок». Причем очень часто ему даже не нужно было открывать для этого рот — стоило кому-то из этой публики подсесть к нашему столику, как мы смотрели на Диму, и он, стоя за своей стойкой с витриной и кофеваркой, выразительно закатывал глаза или поднимал руку с большим пальцем, опущенным вниз. Уже через два дня запах закоевских денег и слух о том, что «Закоев и Пашин открывают свою студию», привели к нам поток кандидатов, но мы не тратили время на ненужный отстой, а по Диминому сигналу тут же говорили стандартное: «Оставьте свой телефон, мы вам позвоним». После чего выбрасывали их телефоны в мусор. Таким образом через наше сито за день проходило до тридцати человек, но мы оставляли в своей картотеке только три-четыре реальных кандидата.

— Мы никуда не спешим, — говорил мне Закоев. Весь его опыт второго режиссера как организатора самых сложных киносъемок теперь работал на нашу компанию. — Ты же знаешь: правильный подбор кадров в подготовительный период — это девяносто процентов успеха в съемочный. Правильно я говорю?

— А остальные десять?

— А остальные десять — это от погоды. Ты можешь набрать самую гениальную рабочую группу и приехать на натуру, а там вместо зимы вдруг начнется лето или наоборот. У меня так было на фильме про открытие сибирской нефти. Мы в марте приехали в Салехард, впереди было два месяца гарантированных морозов и снега. И вдруг первого апреля начинается весна, вскрывается Обь и весь снег тает, как сливочное масло на сковородке! Представляешь? На полярном круге весна первого апреля!..

Тут к нам подошел Дима-бармен и пригласил на свою свадьбу ровно через месяц, как и доложила его невеста Сереге Акимову. А не успели мы принять это предложение, как заявился сам Акимов и с места в карьер сказал Закоеву:

— Привет! Я у тебя буду режиссером-постановщиком, Антон напишет мне сценарий.

Тимур засопел в раздувшиеся от бешенства ноздри, покатал желваками и сказал:

— Ты это… Ты сначала зашейся, патом прихади!

То есть еще минуту назад он говорил со мной совершенно без всякого акцента, но стоило подняться его кровяному давлению, как вместе с этим давлением поднялся акцент.

— Как это «зашейся»? — не понял Акимов.

— А так! Как все алкаши зашиваются, так ты зашейся! — врубил ему Закоев прямо в глаза. — Понял? Иди! Свабоден!

Акимов аж зашатался от оторопи и посмотрел на меня. Но я опустил глаза, потому что на этот раз Закоев был абсолютно прав. Сергей мне друг, но истина дороже. Тем паче что эта истина в интересах самого Сереги…

Не сказав ни слова, Акимов резко повернулся и ушел, а Закоев еще минуту гонял желваками, а потом, успокоившись, сказал:

— Да, так вот… Мы это… никуда не спешим. Мы сидим на «Мосфильме» год, набираем лучших людей, проверяем их на первых трех фильмах, а потом строим свою студию со своими павильонами и уходим. Ты согласен?

Я не знал финансовых емкостей его кавказских родственников, но логика в его стратегии была. Если бы мои родственники умели делать деньги из воздуха, я бы, наверное, строил бизнес точно таким же образом. Потому что даже самых работящих сотрудников нельзя оставлять по соседству с лодырями и алкашами. Но пока я был только главным редактором и мне нужно было думать не о том, кто будет снимать наши фильмы, а что мы будем снимать и какой контент поставлять телевизионной сети «US-Sib-RCTV — Региональное телевидение Сибири и Дальнего Востока». Которую, кстати, новые дагестанские владельцы по нашему с Закоевым совету тут же избавили от первых двух букв…