Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев

Туристы, из которых больше половины были россияне, очумевшие от дальнего перелета, акклиматизации, а большинство еще и от обильного возлияния, выстраивались в кривые очереди к окошкам с надписью «Visa», намереваясь получить в паспорт марку — разрешение на пребывание в туристическом раю. А потом как можно скорей заселиться в гостиницы.

— Здесь лучше, чем в гипермаркете, — протянул Борода. — деньги как жабы сами в руки готовы прыгнуть.

Он посмотрел на полураскрытые сумочки подвыпивших дам, на торчащие из задних карманов брюк бумажники их кавалеров.

— Тихо, — прошептал Валет. — Это кажущаяся простота. Пьяный человек на своей волне. Что он видит и что может увидеть, трезвому понять сложно, но можно. И если кипеж поднимет — вся дурь в башку ударит.

Валет осмотрел зал, зафиксировал, где находятся камеры наблюдения.

— Так, иди туда, — кивнул он Бороде.

— Понял, — буркнул тот.

Борода шагом уставшего человека подошел к скамейке, на которой развалился мужик-попутчик, подсел к нему и с шумом выдохнул.

— Че, чувак, жарко? — развязно спросил мужик.

— Мы же в Турции, — вытер пот со лба Борода. — Кондиционеры, по ходу, здесь стоят бросовые.

— Да, духота. Турция — это тебе не тундра. А тундру мы так безбожно засрали. И гребем из нее, и гребем… Хотя деньги не пахнут… Правда, чувак?

— Правда! — согласился Борода.

— Да, деньги не пахнут, а ужасно воняют, — заржал мужик.

Руки Валета тем временем уже «пролетели» над смятым пиджаком попутчика. Быстрыми движениями он сделал пухлую пачку банкнот в его бумажнике в два раза тоньше и хладнокровно вернул бумажник в карман пиджака.

— А верхний слой земли в тундре восстанавливается через сотни лет. Слышь, через сотни лет!

— Да, — вздохнул Борода.

Турок-месхетинец медленно поднялся и пошел к очереди за визами.

Среди своих подвыпивших сограждан Валет разжился еще несколькими сотнями баксов, евро и неплохой суммой в рублях. Рубли поменять в Турции на местные лиры можно, но невыгодно, поэтому Валет брал рубли неохотно, когда выбирать и тянуть время не приходилось.

Попробовал себя в качестве щипача и Борода. Он вытащил лопатник из кармана брюк мужа суетливой толстушки. Мужик почувствовал, что его обчистили, и, как только жена отошла, проверив бумажник, в отчаянии выругался:

— Тьфу ты, черт! Уроды, падлы, ненавижу!

Тут же к нему подбежал полицейский.

— Штраф, — сказал он по-русски и что-то грозно затараторил по-своему.

— Какой, штраф, за что? — вытаращился турист… И так теперь все дни трезвым жариться на солнце.

В ситуацию вмешалась жена мужика:

— В чем дело?

— Штраф, — повторил турок — Ноу спиттинг![1]Ноу плеват! — и показал рукой на плевок на полу.

— Да я и не плевал… Это так, к слову! В досаде! — пытался объяснить мужик.

— Свинья! — набросилась на мужа массивная дама.

— У меня деньги увели, — начал оправдываться тот.

— Какие деньги? Откуда у тебя деньги?

— Накопил вот.

— На выпивку припас! — заревела дама. — Если я от «все включено» отказалась, так ты с собой запас прихватил.

— Нет, ягодка, успокойся, пожалуйста, я подарок тебе сделать хотел, сюрприз… Колечко, сережки, кулончик с сердечком…

— Врешь и не моргнешь! Подарок он решил сделать.

— Фолоу ми[2]… Прошю за мной, — по-английски и по-русски сказал турецкий полицейский.

— Может, мы как-нибудь договоримся? — ласковым голосом, прищурясь в глупой усмешке, сказала толстуха.

— Турьма, — страж закона бровью показал на камеры видеонаблюдения.

— Пошли, — женщина схватила мужа под руку, — теперь для тебя включен режим жесточайшей экономии.

Семейная пара последовала за полицейским.

— Вот что значит не читать памятки для туристов. А это необходимейшая вещь перед отлетом в неизвестную страну. — прокомментировал сцену Валет. — Борода, вот ты читал памятку для тех, кто отправляется в Турцию?

— Да че там читать. На месте разберемся. Я вообще-то и язык понимаю. Мы разговариваем на похожем, у меня как бы старотурецкий. Я здесь быстро наблатыкаюсь.

— А то, что нельзя плевать не только в помещениях, но и на тротуарах и на улицах турецких городов, ты знал?

— Что, даже на улицах?

— А то.

— Черт, я могу не сдержаться, — начал чесать в затылке Борода.

— Вот и я о том же. Пока будем ехать в автобусе, почитай, — Валет протянул сложенный вчетверо листок бумаги.

— Ладно, гляну уж.

— И пить на публике нельзя. Посадить могут.

— Да как же так, посмотри, все тут набираются, бухие вдрабадан.

— Бухать разрешается только в положенных местах — барах, отелях. А нажираться купленным с рук алкоголем опасно — можешь паленого взять, с метиловым спиртом.

— С каким спиртом? — не понял турок-месхетинец.

— С таким, что выпьешь и если коньки не отбросишь, то ослепнешь.

— И здесь все об этом написано? — вскинул мохнатые брови Борода.

— Нет, но я знаю.

Беседуя таким образом, «джентльмены удачи» из России благополучно дождались своей очереди к окошку «Visa», получили нужную марку и без проблем прошли паспортный контроль. У Валета и Бороды багажа не было, поэтому они неспешно побрели к залитой электрическим светом платформе, где стояли трансферные автобусы, такси. По информационной табличке быстро обнаружили нужный им. Однако занять свои места не спешили, делали вид, будто все никак не могут найти свой автобус. Ведь на платформе скопилось множество суетливых туристов, уже с багажом.

Подельники действовали по отработанной схеме: Борода отвлекал туристов своей суетой или заговаривал зубы вышедшим на платформу покурить или просто воздухом подышать, а Валет в это время спокойно «чистил» оставленные в салоне сумки, кошельки. Никто же никого не знает. И всегда можно сделать вид, что ошибся автобусом.

Мастерство щипача не подвело, он проворачивал все отточенными приемами в быстром темпе и при этом с выражением лица, не вызывающим подозрения.

— Все, пора успокоиться, чтобы не сорваться, — наконец прошептал Валет.

Карманник почувствовал, что усталость подступает и к нему. А утомление — враг точности!

Компаньоны отправились к своему автобусу, где их уже поджидала группа пассажиров. Не хватало еще парочки из Новосибирска.