Удивительная женщина - Нора Робертс

Книга… Почти засмеявшись над собой, она ухватила поводья. Некогда думать о книгах… особенно об этой. Она забыла, что ей можно причинить боль. Как давно она не соприкасалась с кем-то, кто мог…

Прижав пальцы к глазам, Эбби оборвала себя. Она не могла назвать свои отношения с Диланом затруднительными. Бизнес и только бизнес, выгодный для них обоих, — вот что это такое. Для нее не имело, не могло иметь значения то, что он считает ее авантюристкой. Эбби полагала, что это еще самое мягкое слово, которым он ее называет. Если она пойдет на поводу у своих задетых чувств и выгонит его, это ей ничего не даст. И вообще, она подписала бумаги и обязана его принимать.

И когда настанет конец ее обязательствам? Эбби вывела первых двух лошадей в загон, отпустила их и вернулась в конюшню. Она имела обязательства перед Чаком, перед детьми.

Теперь из-за них она снова связана обязательствами, пусть и косвенными, перед Чаком. Так что пусть Дилан Кросби думает о ней что хочет, раз он пишет книгу.

Усталая, она приложила руку к боку мерина. Его тело было прохладным и дружелюбным. Господи, как ей нужен друг! Может ли она ясно мыслить, если в голове стучит? И все же надо. Вчерашний взрыв ярости, должно быть, дорого ей обойдется. Если Дилан будет думать о ней самое плохое, не отразится ли это на тоне книги? Черт, какое ему дело до причин, по которым ему поручили писать эту книгу? Каковы бы ни были эти причины, ему за нее заплатят. Ее мотивы не имеют ничего общего с историей жизни Чака. И все же ни в коем случае их нельзя сбрасывать со счетов.

Она снова вышла и вернулась за остальными лошадьми. Может быть, когда она приберет конюшню, ее голова прояснится. Тогда она поймет, как правильно вести себя с Диланом.

Она вспомнила то утро, когда солнце ярко освещало ее лицо и он держал ее. Хотел ее. Она до сих пор помнила его взгляд, вкус его губ, когда они прикоснулись к ее губам. На мгновение, на одно короткое мгновение она имела слабость пожелать, чтобы он оказался тем человеком, на которого она могла бы положиться, которому могла бы доверять. Это было глупо. Еще до того, как они встретились, она знала, что он просто профессионал, выполняющий свою работу. Как и она.

К тому времени, как она закончила убирать первое стойло, ее лицо было покрыто потом. Она взяла вилы, чтобы приняться за второе, и они показались ей тяжелее, чем обычно.

— Мне кажется, вы могли бы нанять себе пару работников.

Дилан стоял в дверях, солнце светило ему в спину, лицо оставалось в тени. Эбби прекратила работу и искоса посмотрела на него:

— Правда? Я подумаю.

Он взял вилы, но лишь оперся на них.

— Эбби, почему бы вам не прекратить этот маскарад… ну, я имею в виду упорно исполняемую вами роль домохозяйки, которая работает от зари до зари, чтобы содержать семью?

Она снова принялась за работу.

— Я пытаюсь произвести на вас впечатление.

— Не трудитесь. Книга будет не о вас, а о Чаке Рокуэлле.

— Прекрасно. Вот только уберу этот навоз и перестану.

Итак, у нее имеются коготки. Его пальцы сжимали потрепанную деревянную рукоятку, пока он нарочно не отпустил вилы. Ему хотелось достучаться до нее, но приходилось сохранять самообладание.

— Послушайте, если мы не придем к согласию, книга не получится. Поскольку мы оба хотим, чтобы она продвигалась, давайте прекратим игру.

— О'кей. — Нуждаясь в короткой передышке, она остановилась и оперлась на вилы. — Чего вы хотите, Дилан?

— Правды или наибольшего приближения к правде. Вы были женой Рокуэлла на протяжении четырех лет. Это означает, что некоторые стороны его жизни вам известны лучше, чем кому-либо. Именно о них я и хочу от вас услышать. Вам платят за то, чтобы вы мне о них рассказали.

— Я сказала вам, что буду говорить только при включенном диктофоне, только так! — Она вернулась в стойло. — А сейчас мне нужно закончить свою работу.

— Да бросьте валять дурака! — Он схватил ее за отвороты пальто и вытащил из стойла. Ее вилы выпали из рук, стукнув о бетон. — Верните всех, кто обычно работает на вас, а сами уделите внимание мне. Я устал понапрасну тратить время!

— Вы имеете в виду мой штат прислуги? Жаль, но я всем дала месячный отпуск! Если вы хотите работать, тащите сюда всю вашу аппаратуру! Мое же дело навести порядок в конюшне!

— Кто вы, черт возьми? — спросил он, встряхнув ее. И с удивлением увидел, как подогнулись ее колени. Поддержав ее, он властно прижал ее к стенке стойла. — Что с вами?

— Ничего. — Она попыталась оттолкнуть его руки, но покачнулась. — Я не привыкла, чтобы меня хватали за грудки!

— В подземке вас толкают гораздо сильнее! — пробурчал он. Ему стало стыдно за свою грубость, и он отпустил ее.

— Подземка вам знакома больше, чем мне, — огрызнулась Эбби и нагнулась за вилами. Голова закружилась, и она была вынуждена опереться на перила стойла.

— Проклятие! — Дилан схватил ее за плечи. — Слушайте, если вы больны…

— Я не больна и вообще никогда не болею! Просто немного утомилась!

Взглянув на ее лицо, он заметил неестественную бледность. Сдернув перчатки, он приложил руку к ее лбу.

— Да вы же горите!

— У меня только небольшая температура! — ответила она немного визгливым голосом, впадая в легкую панику. Ей именно сейчас так требовалась поддержка, пусть даже от постороннего человека. — Оставьте меня в покое, мне нужно закончить работу!

— Я не могу смотреть, как вы мучаетесь! — воскликнул Дилан, хватая ее за руки.

Ирландский характер Эбби очень редко прорывался в слепом гневе. Это было привилегией ее родных. При всех жизненных трудностях и конфликтах она сохраняла спокойствие. Но сейчас она взорвалась и с невероятной силой выдернула руку и пихнула Дилана в грудь, вытолкнув его из стойла.

— Мне наплевать, на что вы можете или не можете смотреть! Мне все равно, что вы обо мне думаете! Контракт, который я подписала, не дает вам права вмешиваться в мою личную жизнь! Я сообщу, когда у меня найдется время для ответов на ваши вопросы! Считаете ли вы, что я перед вами разыгрываю спектакль или просто валяю дурака, мне все равно! У меня есть работа, которую я обязана выполнить! А теперь идите вы к черту!

Задыхаясь, она повернулась, схватила ручки тачки и приподняла ее, но тут же бессильно опустила обратно.

— Вы взяли слишком много. — Дилан уже был сыт по горло и ею, и собой, но что делать, ради книги придется терпеть! Сейчас он понимал, что леди нужно срочно уложить в постель. На сей раз, когда он взял ее за руки, она уже только сделала робкую попытку освободиться от него.

— Уберите от меня ваши руки!

— Детка, я всю неделю делал все возможное, чтобы держать их подальше от вас! — засмеялся он. Когда она споткнулась, он, выругавшись, поднял ее на руки. — На сей раз нам обоим придется потерпеть присутствие друг друга!