Зачётный профессор - Юлия Чеснокова

— Извините, что мешаюсь тут. Но ведь, каждый хочет делать своё дело, правда? Вам важно это, а мне — это, — перенял он у неё протянутый листок с вопросами и вариантами ответов и помахал им. — Вы пишете о современности?

— Да, конечно, — Ника села обратно, уже не кидаясь к возобновлению работы, а ожидая, когда беседа подойдет к логическому завершению.

— Вы считаете наше общество деморализованным?

— А вы нет? — поддев, улыбнулась преподавательница.

— Не исключаю подобного, но с чем сравнивать? Я раньше не жил и, возможно, оно таким было всегда.

— Это демагогия, — одернула она, сегодня явно будучи не в настроении и, похоже, из-за того, что ей не давали тишины, покоя и одиночества, — понятие морали безвременно, это константа. При её отсутствии наступает разложение. Вот и всё. Было ли таким общество в прошлом имеет значение при одном условии: бывало ли оно другим? По каким причинам стало иным и бывали ли прецеденты по улучшению обстановки.

— А что за патриархальная система нравственности? Я не встречался с таким понятием, — законно любопытствовал Костя, давя на то, что Нике должен быть приятен интерес к её интересу. И она, в самом деле, чуть-чуть оттаяла.

— Это моя формулировка. Я пишу о том, что мировоззрение мужчин, их понимание нравственности дуально, эгоистично и губительным образом влияет на социум. Деморализует его, особенно женскую часть.

— А вы знаете, что побеждающую армию невозможно деморализовать? — ехидно расплылся Костя. Глаза Ники вспыхнули, зажегшись небольшим открытием или пойманной идеей. — Если противник деморализуется, значит, он так и так проигрывает. Если бы женщины были строже и неприступнее, то о какой подвергающейся воздействию нравственности бы мы говорили?

— Строже и неприступнее они бы были, если бы мужчины вели себя, как мужчины, имели собственный стержень, ценили нравственность и за собой бы следили, как подобает… Я уж не говорю, чтобы подавали пример…

— А я подаю, — расплылся Костя, — вот лично я строг и неприступен, и терпеть не могу дешевых девушек.

— Ну, один вы погоды в мире не делаете, — расслабилась немного Вероника, слегка выговорившись. Но надо бы и делом заняться… — К тому же, вы молоды и неопытны, неизвестно, что вы скажете через несколько лет. У меня есть много знакомых мужчин, которые заявляли своим идеалом одно, а женились на совершенно других дамах. Искали блондинок — находили брюнеток, мечтали о верной — обожествляли гулящих, страдали по тихой семейной жизни, а оказываясь в браке начинали гулять напропалую. Мужчины понятия не имеют, чего хотят. А приписывают это, прошу прощения, свинство, женщинам. Вот вам и патриархальная нравственность. Она навязчивая, несправедливая и вездесущая.

— И, конечно же, вы напишите, что мы козлы и обманщики, — ещё даже не взглянул на вопросы Костя, положив листок под локти. Ника пока не спешила ему напоминать о причине его появления здесь.

— Это непрофессионально. Я напишу, что вы девианты с эдиповым комплексом, маргиналы и подвал под пирамидой Маслоу[5], — они улыбнулись друг другу, и парень сделал это изящно, как будто бы дерзко, но умиляясь. Что-то вечно каверзное было в его повадках, словно Люцифер, упав с небес от гордыни, одумался и теперь старался заслужить прощение и пропуск обратно, но задержаться на земле для шалостей тоже хотелось.

— Тогда будьте честны, напишите, что женщины — истерички, с параноидальным пограничным синдромом между нимфоманией и фригидностью, демаркированными до уровня среднестатистической домохозяйки, мечтающей даже не о еде, воде и размножении, а айфоне, шмотках и езде на дорогих тачках. И кто после этого подвал пирамиды Маслоу? Шерше ля фам! — поставил шах Нике Костя.

— Вы слишком привыкли этой фразой снимать ответственность со своих плеч, — спрятала короля за спины менее значимых фигур женщина, — кстати, безответственность мужская тоже не знает границ…

— Почему вы решили писать докторскую именно на эту тему? — досуже воззрился на гуру социологии парень.

— А почему бы нет? — Ника пожала плечами, не отводя глаз и не боясь наводящих вопросов с тех пор, как переспала со вторым любовником в своей жизни. Он спросил, сколько у неё до него было мужчин и она, цокнув языком, сказала, что мужчин у неё ещё не было. С тех пор так ни одного и не возникло, а любовников сменилось не меньше десятка.

— Просто так ведь ничего не бывает… Это вас очень характеризует, — подытожил Костя.

— Если что — я не феминистка, — мерцая белоснежным располагающим оскалом, сложила перед собой руки Ника.

— Я не об этом, — молодой человек чуть повернул голову, чтобы стекла её очков не отражали свет монитора, а демонстрировали ему карие очи, — кто вас обидел, Вероника Витальевна?

Ника собрала улыбку так, что она померкла, как стремительно закатившийся закат. Сдерживая последние её отсветы насилу, она нервно дернула щекой и, окончательно взяв себя в руки и выставив щит против проницательности своего, похоже, самого умного студента, женщина взяла в руки ручку, возвращаясь к работе.

— Пишите тест, Константин. Пишите!

Константин отвечал на тест неспешно, позволяя себе отвлекаться и, якобы рассуждая над вопросом, рассуждать о том, как дальше вести себя с Никой. Ему просто-таки повезло наткнуться на её докторскую и узнать о ней чуть больше. Естественно, если бы она сказала, что никто её не обидел — он бы не поверил, даже если бы ложь была очень правдоподобной, а в том, что обман женщины сумел бы таким быть, он не сомневался. Но она была выше бессмысленного вранья и просто-напросто отказалась продолжать говорить об этом. Значит, он попал в точку. Но кто, когда и как её обидел? Зная прекрасно всё, что спрашивалось в тесте, Костя поставил первую галочку.

Когда? Давно. Ника не похожа на страдающую, перебаливающую или выздоравливающую. Она совершенно здорова, если не наступать на больную мозоль. Кто? Конечно же, мужчина, иначе она была бы замужем и писала научный труд о правильном воспитании детей. Если бы вообще что-либо писала. Итак, главная загадка — как её обидели? Это послужит руководством к тому, как избежать ошибок и не повести себя случайно так же. Или наоборот? Однажды поведясь на некоего подлеца, кто сказал, что она не купится дважды? Что же с ней сделали? Бросили у алтаря? Каков бы ни был проступок, он был безнравственным — о чем кричало видение Никой жизни. Да и разве не покажется безнравственным любой поступок, направленный против нас? Парень мог опоздать на свидание на десять минут, а идеализм и завышенные требования госпожи Черненко поставили крест на всех парнях вообще из-за этого глобального, унизительного и оскорбительного, недостойного истинного мачо провала. Костя поставил вторую галочку.