Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 1. Вторжение - Сергей Ченнык

Исследованием этой парадоксальности занимался британский военный историк и военный теоретик Бэзил Лиддел-Гарт[73] (хотя и весьма скептически оценивавший роль и место этой войны в истории военного искусства). Один из его выводов состоит в том, что «…при всей никчемности и бесперспективности Крымской войны мы можем извлечь из нее хотя бы некоторые уроки». Основным из них является бесплодность прямых действий, которыми эта кампания изобиловала. Лиддел-Гарт резонно утверждает, что «…когда генералы были слепы, нет ничего удивительного, что адъютант бросал Легкую бригаду прямо на пушки русских. Прямолинейность, которая пронизывала все действия английской армии, была настолько педантичной и сугубо формальной, что ставила в тупик французского командующего Канробера. Это продолжалось до тех пор, пока Канробер по прошествии нескольких лет не побывал на придворном балу. Тогда его внезапно осенила мысль и он воскликнул: «Англичане воюют так же, как Виктория танцует!». Это, конечно, ирония, но подтекст в ней присутствует.

Говоря о русских, британский историк утверждает, что они «…не в меньшей степени были склонны к прямым действиям, поэтому однажды, когда они попытались применить маневр, полк после длительного марша в течение целого дня снова оказался к ночи перед Севастополем, откуда он выступил на рассвете».

Основной вывод, который сделал автор касательно состояния армий, состоял в том, что «…если военный инструмент превосходит по своим качествам возможности полководца, значит, во всей системе имеется какой-то изъян».

Согласимся, уж чего-чего, а изъянов с избытком хватало в организации военных машин всех воюющих сторон, причем на протяжении всей кампании. Отсюда проистекает еще один вклад Крымской войны в основы стратегического управления войсками: успех в кампании напрямую зависит от организации управления и взаимодействия на всех уровнях. Стратегические просчеты обнажили внутренние пороки России. Недостаток запасов вооружения, который пришлось уже в ходе войны наверстывать невероятными усилиями, отсутствие дорог, казнокрадство и взяточничество — следствие их. Последние два порока показали, насколько свой чиновник хитрее, изобретательнее, безжалостнее, а потому опаснее противника. Войны и военные конфликты последних лет только подтверждают это. В 1853–1856 гг. явственно стали просматриваться административная анахроничность и катастрофическая техническая отсталость Империи.

Единственное положительное, что есть в любой войне — это уроки, которые она преподносит. Но у нас и с этим проблемы — мы упорно не хотим ничему учиться. Вот и сейчас, совсем недавно грянул гром войны августа 2008 г. на Кавказе. И все снова, как 150 лет назад: бестолковость генералов, воровство, ободранные солдаты, устаревшая техника. И все на фоне массового традиционного героизма русского солдата, такого же неприхотливого и преданного стране.

Мы часто за все подряд, в том числе и за собственные проблемы ругаем американцев, а поучиться у них отношению к своей военной истории, которую они не делят на успешные и проигранные битвы, стоит. Для них главное — опыт, который можно извлечь и с максимальной эффективностью использовать в дальнейшем. В 1986 г. заместитель командующего сухопутными войсками США генерал-лейтенант Р. Форман отметил связь военной истории с современностью. «Состоявшаяся 120 лет назад битва при Геттисберге,[74] — сказал он, — имеет отношение и к нынешней воздушно-наземной операции, так как она подтверждает все принципы ведения войны. Она заставляет нас думать о факторах времени и местности, о необходимости разведки и четкого управления. Сегодня мы не будем сражаться, как тогда, но Геттисберг заставляет нас творчески мыслить».

Так и кампания в Крыму: не имея почти ничего общего с современной концепцией ведения боя, оно заставляет задуматься над ним, преподнося уроки, хоть горькие и обидные, но актуальные до сегодняшнего дня.

Нужно отметить, что американские исследователи часто обращаются к истории Крымской войны и Альминского сражения, проводя параллель между этими событиями и последующими, произошедшими на американском континенте спустя несколько лет. Иногда даже складывается впечатление, что там, за океаном, Крымской войной интересуются больше, чем здесь — на земле, где разворачивались эти драматические события.

Мы говорили, что военный опыт Крымской войны оказал значительное влияние на Гражданскую войну в США, и при внимательном взгляде на оба конфликта можно провести много параллелей. Крымская кампания — модель Гражданской войны в США. В них много общего, обе воюющие стороны, как южане, так и северяне, активно использовали уроки кампании в Крыму, чему способствовало присутствие среди солдат и офицеров федерации и конфедерации ветеранов Восточной войны.

Отметим еще несколько наиболее известных и значительных вкладов, связывающих мировую военную историю с Крымской войной. Впервые миссия военных наблюдателей выполняла свои обязанности на обеих воюющих сторонах (комиссия посетила Англию, Францию, Австрию, Пруссию и Россию). Ее деятельность вполне можно считать прообразом современных групп военных наблюдателей ООН (хотя американские военные не имели права вмешиваться в события и не пользовались никакими рычагами влияния на противоборствующие стороны). Американские наблюдатели в Крыму переняли опыт организации полевой военно-медицинской службы, использования железных дорог, средств управления войсками и связи. Колоссальный опыт военно-полевой медицины, санитарной профилактики заболеваний в условиях длительных военных действия во время Крымской войны легли в основу организации санитарной службы армии США.