Изгоняющий бесов. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

Та же Якутянка, как тут все её называют, она также ничего Дарье не сделала, ни разу не обидела, даже зубки не показала. На минуточку мне вдруг показалось, что отъезд курсантки Фруктовой мог быть скорее паническим бегством. Не от нас, не от любимого дедушки, а от самой реальности. Да, как философ я могу зацикливаться на этой теме, имею право, нас так учили, такое воспитание. Реальность и человек, человек в реальности, реальность в человеке и так далее.

Приложение мрачных готских традиций к кристаллизованной школе русской философской мысли всегда даёт гарантированно непредсказуемый результат. Поэтому и не будем, пока есть более насущные вещи. Собственно, любой, у кого есть собака, понимает, что всегда важней. Пёс всегда расставит правильные приоритеты, или будете вытирать за ним лужи дома.

…Пока выгуливал перед сном высоко скачущего горным козлом добермана, я, сидя на крыльце, попробовал на пальцах пересчитать друзей и врагов.

Итак, за наших, условно говоря, «воинов света» можно считать отца Пафнутия, Гесса, Марту, сержанта Бельдыева и меня. Также, пожалуй, Дашу Фруктовую, но она далеко. Допустим, ещё дракона из Вавеля. Он обещал одноразовую помощь. Вроде как всё. Нет, можно ещё, конечно, скинуть в список всех знакомых бесогонов, но смысл? Это примерно так же как Анчутка — если надо спасать собственную шкуру, он, не задумываясь, возьмётся за оружие. А вот если чужую, то как знать…

Разумеется, и Система наверняка печётся о своих сотрудниках, но, памятуя ту историю с Грицко в краковских пещерах, верить им на слово — мягко говоря, себя не уважать. Типа мы вам платим, обеспечиваем работой и медицинской страховкой, но дальше вы сами. Такого случая, чтобы Система вдруг сама пришла хоть кому-то на помощь, я не припоминаю, отец Пафнутий тоже о подобном не рассказывал.

Да всех их к Диогену в бочку! Что у нас по поводу врагов? Якутянка, Дезмо, черти, бесы, некий Хан и… вроде как всё. Ну, можно, конечно, вспомнить настырного столичного бизнесмена, но он, похоже, сбежал из Пиялы навсегда. Других нет. Получается, что в принципе силы равны.

Не сказать, чтобы это так уж радовало, паритет сил в данном случае неуместен.

Нарезающий круги по двору доберман старательно кидал в меня снег задними лапами, чтобы я отвлёкся, прекратил заниматься ерундой и наконец-то «поиграл с собаченькой». Давай, давай!

Во многом он прав, за ним стоит какая-то истинная, кондовая и посконная правда жизни. Что ты тут философствуешь, глупый человек? Лучше брось собаке палку, а там уж будь что будет!

Спать все легли рано. Ночью, наверное где-то после двух, моего плеча осторожно коснулись пальцы безрогого беса. Верный неубиваемым армейским привычкам, я вскочил на ноги за считаные доли секунды. Горячая школа в горах не прощает ошибок.

— Тсс, амиго! Не надо меня душить, пер фаворе?

— Какого Фрейда озабоченного…

— К тебе пришли. Я не мог отказать, не мой уровень, ферштейн?

Дальнейшие расспросы не имели смысла, тут уж всегда проще самому встать и посмотреть. Я, как был в трусах, носках, с крестиком на шее, завернулся в одеяло, протопал к разрисованному морозными узорами окну и попытался вглядеться, что же там происходит снаружи? Кому там ещё моя скромная персона могла столь резко понадобиться посреди ночи?

В серебряной раме архангельской зимы был чётко выгравирован силуэт черноволосой женщины в длинной песцовой шубе. Ну вот, стоило о ней вспомнить, как получите, распишитесь…

— Камрад, я с тобой не пойду, — честно предупредил Анчутка. — Хочешь, пулемётным огнём поддержу с крыльца? Но только не лично перед Якутянкой… ам сори, миль пардон, звиняйте, панове, яволь?

— Натюрлих, — в том же тоне ответил я, быстро, но без суеты одеваясь. — Гесса не буди, он мне там вряд ли поможет со своими «кусь-лизь»…

Наш кухонный красавчик вытянулся на манер футболиста Дзюбы, накрывая голову левой, а правой отдавая воинскую честь. В иной ситуации я бы решил, что он просто надо мной издевается, но сейчас ситуация выпирала иным боком.

— Я пошёл.

— Я с пулемётом на крыльце.

На том и порешили, хотя, разумеется, и я и он прекрасно отдавали себе отчёт, что в диалоге с Якутянкой никакое оружие не является сколь-нибудь весомым аргументом. Пули её не берут, гранаты тоже, прямое попадание в лоб бронебойным из пушки? Ну не знаю, наверное, тоже вряд ли.

А уж глушить азиатскую красавицу сверху по кумполу ядрёной ядерной бомбой у нас (слава богу!) не было ни возможности, ни желания. Да тут всю область накроет, в то время как гарантий физического уничтожения демонессы в бриллиантах всё равно нет. Вот такой расклад, играем краплёными…

— Тео, мальчик мой, — промурлыкала черноокая красавица, встречая меня лёгкой полуулыбкой. — Вроде бы расстались недавно, но я успела соскучиться.

— Не могу сказать, что взаимно.

— Ты слишком суров к себе, — притворно вздохнула она и подняла на меня немигающий змеиный взгляд. — Ты ведь помнишь, о чём договорился с… неким господином?

— Ни о чём, — уверенно парировал я. — Он лишь высказал свои влажные пожелания, которые были мною посланы в… соответствующем всем извращённым фантазиям направлении!

— Мм…

— Марту он не получит.

— Ты слишком поспешен в выводах, бесогон, — неуверенно поправляя прядь волос, начала Якутянка. — Со своей стороны мы готовы пойти на определённые компромиссы. Например, ты станешь самым лучшим, самым известным, высокопоставленным изгонителем бесов! Не спеши с ответом. Подумай. Что важнее для человечества? Чем наполнены чаши весов? Обычная офисная мышка по кличке Марта, которая всего лишь является дубликатом техники, раздающей задания, и по логике вещей может быть заменена кем угодно? Или простые люди, повсеместно страдающие от засилья бесов, которых ты, и только ты, можешь остановить? Плюс бриллианты.

— Впечатляет, — согласился я. — Бриллианты — это здорово. Деньги и власть, которые всегда можно употребить на благие цели.

— Вот именно.

— Но не объясните ли мне, в чём конкретная ценность этой девушки? Почему вы так упёрто хотите забрать именно её?

— Поставим вопрос иначе. Почему тебе так важна именно она?

Я недоумевающе уставился на Якутянку. Возможно, она поняла мой взгляд неправильно, потому что широким жестом распахнула шубу. Не берусь судить за всех, но лично я нигде и никогда не видел более великолепного женского тела. Просто поверьте.

— Вам говорили, что такими формами можно свести с ума любого апостола?

— Мне много чего говорили, мой мальчик. — Запахивая песцовую шубу, Якутянка чётко ставила границы между фантазиями и реальностью. Должен признать, что все мои фантазии полностью совпадали с тем, что она реально могла предложить. Тем не менее