Дом на перекрестке ( трилогия, СИ ) - Милена Завойчинская

— Не понимаю… — взгрустнула я.

— Вик, на Земле все кто владеют экстрасенсорными способностями рано или поздно попадают под надзор госслужб. И чем выше способности, тем хуже им от этого. Это шарлатаны никому не нужны. Лизавета в свое время не оказалась на службе родине где-то в подвалах КГБ, опутанная проводами с железным колпаком на голове, только благодаря мужу, который любил ее без памяти.

— Э-э…

— А ты как думала? — папа был предельно серьезен. — Так что умоляю, ни слова, ни звука…

А я напряглась, так как вспомнила об Ольге Константиновне. Может, Эрилив был прав, и врагов действительно не стоит оставлять за спиной? Нужно будет обсудить с ним это. И с Эйлардом, он же маг. Может, умеет какую-то блокировку на память навешивать? В казематы я не хочу…

День пролетел незаметно. Вечером мы вышли выгулять Марсика, и мне снова пришлось нацепить каблуки и соответствующее выражение лица. Впрочем, тут спокойно относились к причудам приезжих. А я уже давно была именно приезжая. Поэтому соседки по подъезду проводили меня шушуканьем в спину, причем не понятно, кто их больше впечатлил — Эрилив или Марс. Подозреваю, что все же Эрилив. Ну как же, Настина дочка привезла какого-то иностранца знакомиться с родителями. Ишь, фифа, поди, заграницу лыжи навострила.

Когда мы вернулись, уже пришло время ложиться спать. Не обошлось, правда, без маминых выкрутасов. А начиналось все так безобидно…

— Эрилив, вы хотите минералки? — мама вошла в гостиную с графином минеральной воды.

Я только удивленно приподняла брови на сей странный жест, — зачем переливать газированную воду в графин? Она ведь вся выветрится.

— С удовольствием, Анастасия Витальевна, — вежливо отозвался, сидящий в одиночестве на диване, лирелл.

— Давайте я за вами поухаживаю, — мама подошла и протянула ему пустой стакан.

Эрилив взял его, она наполнила стакан водой, а потом…

— Ой! Я такая неловкая! — воскликнула мама, поднимая пустой уже графин с дивана. — Споткнулась. Вот ведь руки-крюки, — причитала она под моим прожигающим в ней дырки взглядом.

— Мама!

— Ну что мама? Полотенца неси. Ой, вот ведь беда какая. Весь диван промок…

— Ну, мама! — пыхтя как злобный ежик, я помчалась в ванную за полотенцами.

— Эрилив, но вы не расстраивайтесь. На полу вам спать не придется, — щебетала мамуля, размазывая лужу по дивану, чтобы захватить как можно больше площади. И при этом стараясь не смотреть на вскочившего парня. — У нас есть раскладушка, так мы вам постелем. А хотите я ее в Викиной комнате даже поставлю? Вы ведь наверняка захотите поболтать перед сном. Ах, эта молодежь… Такие полуночники, вам бы до утра не спать, а потом не разбудить.

— Мама! Раскладушка сломана.

— Чего это? Мы ей ножки изолентой перемотали, — невозмутимо продолжала она.

— Мам, иди спать. Мы сами справимся и с диваном, и с постелями, — я нахмурилась.

— Неблагодарная, — усмехнулась она. — Сейчас выдам вам раскладушку и постельные принадлежности.

— Раскладушку не на-до, — по слогам произнесла я. — Ты не переживай, мамуль, я сейчас феном быстро высушу диван.

— Вот еще. Сгорит фен, это ж сколько дуть нужно!

— Ничего страшного. Я новый куплю. Иди, мам, иди. Папа, спокойной ночи, — я сделала отцу страшные глаза, чтобы он увел ее.

Мы с Эриливом и Марсом проводили родителей взглядом.

— Рил, — шепотом позвала я его. — Ты же маг, суши давай.

— Думаешь? — он хитро улыбнулся. — Я не против спать на раскладушке в твоей комнате. Поболтаем.

— О-о, тогда тебе гарантированы незабываемые впечатления. Если она под тобой ночью сложится как карточный домик, виноват будешь сам. И кстати… Чего это в моей комнате? Здесь же диван промок, а не стены.

— Злая она, Марс, — шутливо посетовал лирелл, проводя рукой над мокрым пятном. — Не любит она нас, в спальню не зовет.

— Чего это не зову? — поддержала я игру. — Вот я Марсика очень люблю, и в спальню зову. Марс, пойдешь со мной.

— Тяв, — согласился щенок.

— Ну вот, а бедного несчастного одинокого лирелла бросают на мокром диване в чужом враждебном мире… Да еще и в одиночестве, — запричитал Эрилив.

— Не бойся, маленький, — прыснула я от смеха. — Мы с Марсом рядом. Если вдруг к тебе ночью придет Бабайка и захочет укусить за пятку, ты зови.

— Бабайка это кто?

— Честно говоря, не знаю. Но он, как говорят, приходит к непослушным детям. Ко мне ни разу не приходил, так что прямо и не знаю… Врут, наверное.

Эрилив, стараясь не смеяться громко, досушил диван и стал расстилать на нем простыню.

— Ты пока стели, а я феном пошумлю, пусть мама не думает, что я гостя на мокром спать уложила, — сходив ванную, я принесла фен и включила его.

Марсу теплый воздух очень понравился, и он, подставляя, то один, то другой бок, крутился передо мной.

— Хорошая штука, — кивнул на электроприбор Эрилив. — Ты тоже ею волосы сушишь?

— Ага. Если спешу по утрам, то им. Если не тороплюсь, то сами сохнут. Но долго, неудобство длинных волос.

— Это да, — он сел на диван, глядя на нас, а я выключила фен.

— А ты давно волосы покрасила? И какой твой родной цвет?

— Каштановый, вот как эта прядь, — я выбрала в распущенных волосах прядку и продемонстрировала. — А покрасила… М-м, дня за три вроде до вашего приезда из Лилирейи. Не помню уже точно. Накануне, короче.

— А зачем?

— Просто так, для разнообразия, — я улыбнулась. — Пора по-хорошему уже освежать цвет. Вот не решила пока, корни подкрасить или свой родной вернуть.

— Не представляю тебя темноволосой, — он задумчиво улыбнулся. — Привык тебя видеть такой.

— А мои наоборот, только привыкли к светлым волосам, сначала даже не узнали, когда я явилась перед ними после салона, — я хихикнула, вспомнив, и продолжила. — Увидишь еще, не думаю, что я долго прохожу с этим цветом. К зиме в любом случае верну свой каштановый цвет.

— Ты с любым цветом волос прекрасна. Никогда не встречал девушки подобной тебе… — как-то печально отозвался Эрилив.

— Так уж с любым, — неловко попыталась я пошутить. — А если с зеленым? Или синим? И почему ты так грустишь по этому поводу?

— Думаю… Как же я буду жить…

— Эм-м… В смысле?

— Неважно, — он встал. — Ну что? Спать? Выдавай гостю полотенце.

— Да, конечно, — я тоже поднялась.

Пока лирелл был в душе, я озадаченно спросила Марса.

— Марсик, ты что-нибудь понял? — щенок не ответил, только хвост замотался. — И я не поняла. Одно знаю точно, я буду безумно скучать, когда он уедет.