Советские спецслужбы и Красная Армия. 1917-1921 - Сергей Войтиков

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 152–152 об. Копия — машинописный текст с автографом и пометой черными чернилами.

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 150–150 об. Копия — машинописный текст с автографом и пометой черными чернилами.

Документ № 3.3.8

Доклад И. Зорина С. И. Аралову об организации Особого отдела

5 марта 1919 г.

С самого появления на свет Военного контроля в Москве нам было ясно, что так или иначе должно произойти столкновение этого еще не успевшего окрепнуть органа с ВЧК, оно действительно произошло в январе [1919 г.], и результат боя как двух неравных сил получился нам известный. Вину в этом неравенстве нельзя всецело приписать только именно одному Контролю, но здесь, мне кажется, должно быть затронуто и самолюбие Реввоенсовета, который недостаточно шел навстречу Контролю в смысле оградительном; наоборот же, политика ВЧК, политика тонкая, велась с самого появления на свет Контроля, ибо ВЧК видела в Контроле своего врага и постепенно проводила в жизнь эту политику, стараясь огрязнить достоинства Контроля и его деятельность. Например, было распущено Казанское отделение военного контроля исключительно под некоторым влиянием Лациса, Смирнова, и др. столкновения Контроля в Вологде и, наконец, сама ревизия Курского контроля — ревизия, членами которой состояли те же Лацис — Самойлова с содокладчиком Бруно, так грозно появившимся на Южном фронте и незаметно исчезнувшим.

Причем является вопрос: да почему ревизия была направлена именно в Курск, а не куда-либо в Вологду или Пензу и др. города — да просто только потому, что Курск считался самым слабым и туда был указан маршрут ревизующей комиссии. Такая организация — организация фундаментально, правильно и тонко построенная в духе контрразведки и с методами таковой; организация честная, технически и политически созданная, как Военный контроль, чтобы окрепнуть, должна была, во-первых, пользоваться до некоторой степени сильным покровительством авторитетного органа, каким являлся Реввоенсовет, но, скажу откровенно, попустительства было мало, да, кроме того, должен быть и более продолжительный срок, ибо сами методы тонкости работы требуют этого.

Но приходится оговориться, что если к этому времени еще Контроль не окрепнул, то корни он пустил настолько глубоко, что весь фронт (все армии и фронты), несмотря на то, что был указан срок реорганизации отделов военного контроля 15 января, и до сих пор с этим распоряжением считаться не хочет, и деятельность органов на фронте пока не сломана, и остается по-прежнему старая (Контроля) и даже в связи с последними распоряжениями т. Кедрова о том, что деятельность фронтовых отделов сводится только до обслуживания штаба фронта и его учреждений и армейских штаба армии, его учреждений и только воинских частей, вредящих[1184] в данную армию, без территории, и где расположена последняя, вызывает что-то такое неслыханное, ибо фронтовые аппараты были довольно сильные и пользовались громадным авторитетом, с теперешним Особым отделом считаться не хотят. Затем получен ряд телеграмм с мест: 1) т. Мехоношин из Астрахани просит влить местную губ[ернскую] ЧК в Особый отдел фронта, имея даже согласие представителя Коммунистической партии и губ[ернской] ЧК, причем т. Кедров после моего доклада этой телеграммы, ссылаясь на свою проводимую политику, сказал, что этого сделать никак нельзя, а только можно сделать наоборот, чтобы Особый отдел остался при губ[ернской] ЧК (очевидно, не пользующейся доверием), а для обслуживания фронта была выделена группа; 2) т. Антонов в Орле забирает самых хороших работников Окружного отдела[1185] к себе на фронт (имеется телеграмма); 3) на Восточный фронт, во главе которого стоит т. Лазарев, дано распоряжение, чтобы последний принял заведование Особым отделом при Симбирской губ[ернской] ЧК, а для фронта была выделена определенная группа; 4) в Вологде имеется сильный аппарат (приказано свести его на нет и придать местной губ[ернской] ЧК, в которой сидят люди, приходящие учиться к заведывающему Особотделом), и это будет проводиться в жизнь; 5) бывший отдел Западной области переименован в отдел Западной армии и просит оставить под его руководством ту территорию, где расположена эта армия, — приказано в этом отказать. Вообще все фронтовые организации смотрят на эту перемену враждебно и восстановить так, как думает т. Кедров, довольно трудно, хотя уже писалось, телеграфировалось, но все-таки с мест ничего нет. То же самое проявляется и на местах в провинции, где до этого были органы Военного контроля. Судя по распоряжениям и указаниям т. Кедрова, можно заключить, что Особые отделы при губ[ернской] ЧК являются отделами губ[ернской] ЧК в полном смысле этого слова и даже в противовес своему распоряжению о том, что Особые отделы при губ[ернских] ЧК во всех отношениях подчиняются Центральному Особому отделу — теперь отдаются т. Кедровым личные распоряжения, что председатель губ[ернской] ЧК должен выдавать мандаты заведособотделами (официально), имеет право контролировать Особотдел, смещать и замещать заведывающего и служащих; такое распоряжение было высказано в отношении Твери в частности; (откуда приехал инструктор-организатор и согласно его доклада сообщалось официально в ВЧК о неблаговидной деятельности председателя Тверской губ[ернской] ЧК, а также и по отношению всех особотделов губ[ернских] ЧК вообще, так как т. Кедров на мое с этим несогласие категорически заметил, что так должно и быть, ибо особотделы губ[ернских] ЧК должны впоследствии влиться окончательно в нее и находиться под распоряжением Председателя, теперешняя же политика — временная.