Викинги - Сергей Жарков

В эпоху викингов скандинавы колонизировали Исландию, Фарерские острова и Гренландию, и потому данные территории на сегодняшний день относятся к Скандинавии. В целом можно сказать, что для районов и островов Северной Атлантики эпоха викингов сыграла основополагающую роль. Конечно, в эпоху викингов грабить и завоевывать здесь было некого, зато здесь было много земли, на которой можно было жить и добывать пропитание. В основном экономика на этих новых территориях напоминала ту, к которой скандинавы привыкли дома. Это было сочетание скотоводства, рыболовства, охоты на птиц, морских и лесных животных, а также сбора лесных ягод. Что касается выращивания зерна, то оно в северных широтах, разумеется, играло куда меньшую роль. Из Скандинавии на новые территории викинги привозили с собой семьи, скот и все движимое имущество и со временем преуспели в создании здесь новых общин. Кстати, большая часть жителей современной Исландии и Фарерских островов являются прямыми потомками скандинавских поселенцев эпохи викингов. А вот в Гренландии, где природные условия едва ли позволяли успешно вести сельское хозяйство, скандинавские поселения прекратили свое существование уже к концу Средневековья. Тут надо отметить, что именно скандинавские земледельцы из Гренландии были первыми европейцами, которые в эпоху викингов достигли берегов североамериканского континента и ступили на землю Америки. В эпоху викингов с колонизацией островов, лежащих на границе Северного моря и Атлантики, скандинавские мореходы получили не только прекрасную промежуточную базу для пиратских рейдов к Британским островам, но и удобный трамплин для броска на запад. Трудно однозначно определить, что заставило некоторых скандинавов пускаться в рискованные плавания в ледяных водах открытого приполярного моря, в то время как их товарищи возвращались на кораблях, борта которых ломились от добычи, взятой на благодатных берегах Европы. Было ли это желание достичь еще не тронутой грабежами страны, или стремление найти новые промысловые угодья и земли, пригодные для поселения, или неуемная жажда приключений… Надо полагать, всего было понемногу. Кстати, в исландской литературе указывается еще один мотив исхода скандинавов эпохи викингов из родных краев, а именно– стремление к свободе. Так, например, в конце X века в Исландию устремились многочисленные норвежские переселенцы, дабы не попасть под власть к конунгу Норвегии Харальду Прекрасноволосому. Поток норвежских переселенцев особенно возрос после битвы в Хаврсфьорде (872 или 890 год), когда Харальд Прекрасноволосый окончательно сокрушил силы противников его объединительной политики (непосредственным результатом этой битвы стало установление власти конунга Харальда над всей западной частью Норвегии). Большую часть переселенцев составляли викинги, прежде почтенные, зажиточные норвежские землевладельцы, вынужденные взяться за ремесло морских разбойников по милости изгнавшего их из Норвегии конунга-объединителя. В поселениях на Северной Атлантике не было ни конунга, ни ярла, и еще долгое время после эпохи викингов здесь сохранялось сообщество крупных землевладельцев с известной формой демократии и достаточно высоким уровнем политической самостоятельности. Впрочем, время от времени имело место и переселение в другие регионы. На новых землях открывались большие возможности, и многие скандинавы впервые учились справляться с трудностями бытия на новом месте. Осуществимость путешествий в Северную Америку с целью освоения новых земель обеспечивалась для скандинавов благодаря прекрасным кораблям и мастерскому кораблевождению. А укрепление связей с окружающим миром было необходимо для выживания в рамках традиционной крестьянской экономики со скандинавскими корнями. Для плавания в Северную Америку непригодны были узкие, легкие военные корабли. Здесь нужны были прочные торговые суда, на которых можно было пускаться в открытое море в штормовую погоду и на которых можно было перевозить множество людей с домашними животными и всем тем, что было необходимо для жизни на колонизованных землях. Их можно было нагружать большим количеством местных изделий, за которые потом можно было выручить средства на покупку необходимых товаров. Возможно, это были торговые суда типа корабля № 1 из Скульделев. Именно такие суда использовались скандинавскими поселенцами и их потомками. Но, несмотря на высокое качество кораблей и выдающееся мастерство мореходов, сохранилось немало рассказов о кораблекрушениях и о людях, выпавших за борт, а также о кораблях, которые из-за несовершенства навигации сбивались с курса и часто приплывали совсем не к той земле, куда направлялись. Скандинавские поселенцы в эпоху викингов обычно отплывали из родных мест во главе с предводителями, с группами домочадцев и со своими рабами. Свои корабли скандинавские поселенцы, помимо сырьевых материалов, заполняли всем необходимым, чего могло не быть там, куда они отправлялись. Особенно много перевозилось животных, из которых на новом месте создавались новые популяции. В особенности много брали коз, коров, лошадей, собак, но в первую очередь овец. Также на новое место привозились зерно и семена для выращивания овощей. Скорее всего, скандинавские поселенцы в первые годы, пока поголовье скота не увеличивалось, а посевы не начинали давать урожаи, должны были кормиться рыболовством, охотой, дикими растениями и ягодами, а также молочными продуктами. Условия жизни в Северной Атлантике были крайне примитивными, как и у тех скандинавов, кто поселился в Америке. Классовое разделение скандинавского общества существовало еще дома, и на новых территориях выделялась группа предводителей, которые захватывали себе земли, зачастую огромные угодья, образуя новый высший класс. Постепенно жизнь обретала черты, присущие скандинавским традициям, но с отпечатком местных условий и статуса поселенцев. Общехозяйственное устройство было вопросом выбора среди многих возможностей.

Нет никаких сведений в имеющихся письменных источниках о том, когда и как появились самые первые поселения на Фарерских островах, в Исландии и Гренландии. К тому же письменных источников эпохи викингов, которые сообщали бы о колонизации Северной Атлантики, Шотландии и окружающих островов, сохранилось крайне мало. Некоторые из них, такие как, например, описание, сделанное Адамом Бременским около 1075 года, подчеркивают главным образом удаленность этих мест от западноевропейских центров. Вот как Адам Бременский рассказывает об исландцах: «Они живут исключительно разведением скота и одеваются в звериные шкуры. У них не растет зерно и очень мало деревьев. Кроме того, они живут в землянках и делят кров, ночлег и пищу со своими животными. Таким образом, живут они в святой простоте и не требуют больше того, что может им предложить сама природа». Вероятно, Адам имеет в виду непонятную ему вулканическую деятельность, когда он пишет о том, что «снег такой черный и сухой от старости, что может гореть, если его подожгут». О населении Гренландии Адам Бременский пишет: «Из-за соленой воды люди здесь зеленые, и потому земля эта была так названа (гренланд – зеленая земля)». Далее он рассказывает, что архиепископ Гамбургско-Бременский, который был церковным главой Исландии и Гренландии, отправил послание их жителям, в котором обещал в скором времени посетить их. Едва ли можно поверить, что он и вправду намеревался это сделать. Вместе с тем сохранилась богатая литература, созданная в 1100-1200-е годы или позднее и посвященная описанию эпохи викингов в Северной Атлантике. Это в основном исландская литература, творившаяся в среде, задававшей тон в эти изменчивые времена. Сюда входят и саги, и произведения исторического характера, и своды законов. В то же время поэтических произведений, посвященных этим регионам, существует не так уж много. Именно в этих письменных источниках мы находим целую галерею персонажей и описание многих драматических событий, которые составляют яркую часть истории этих краев. Истории эти отражают интересы того времени, исторические взгляды и литературные традиции тех лет. Некоторые из них были частично сфабрикованы на основе географических названий, наблюдений за природными явлениями и представлений о существовавших когда-то поселениях или оставшихся от них развалин. Лишь изредка можно было проследить прямую связь между произведениями исландской литературы и реальными археологическими находками, относящимися к эпохе викингов. Хронологически они отделены друг от друга длительным отрезком времени – тремя или четырьмя веками. Но даже если допустить, что истории об Эрике Рыжем и его семье, поселившихся в Гренландии, или о Лейфе Счастливом, достигшем берегов Америки, содержат лишь едва различимую крупицу исторической истины, то все же следует принять во внимание эти явно беллетризированные версии отдельных, наиболее увлекательных эпизодов эпохи викингов. В то же время их следует в основном воспринимать как литературные произведения и иметь в виду, что это отнюдь не свидетельства очевидцев. Далее подробней рассмотрим скандинавские поселения эпохи викингов в Исландии, на Фарерских островах, в Гренландии и Америке. Итак, Исландия (исл. Island [’islant] – «страна льдов» или «ледяная страна») представляет собой вулканический остров, площадью 103 500 кв. км и протяженностью около 500 км с востока на запад. Самая северная часть страны почти достигает Полярного круга, но ответвление Гольфстрима смягчает здесь климат. Остров расположен на расстоянии около 1050 км от Норвегии, и путь оттуда идет через безбрежные морские пространства. Единственная возможность высадиться на сушу во время этого пути – это зайти на Фарерские острова, а если повернуть чуть южнее, то можно приблизиться к Шетландским островам. Вопреки названию и наличию ледников, Исландия – отнюдь не арктическая страна. Климат Исландии морской, умеренно-прохладный, с сильными ветрами, влажный и переменчивый. На погоду в Исландии влияют два морских течения (теплое Североатлантическое, продолжение Гольфстрима, и холодное Восточно-Гренландское) и арктический дрейфующий лед, который скапливается на северном и восточном побережьях. Прибрежные воды Исландии свободны ото льда в течение всего года. Исключение составляют ситуации, связанные с выносом полярных льдов на севере и востоке. В эпоху викингов в Исландии были хорошие пастбища для скота, множество птиц, моржи, тюлени, много рыбы в море и реках. Были также леса, хотя и не очень густые, где росли карликовая береза, верба и кустарник (упоминания о лесном богатстве острова сохранились в византийских хрониках). Вдоль побережья была масса плавника– выброшенной морем древесины, которая могла пойти на строительство домов и других построек. Климатические условия, в которых оказались скандинавские первопоселенцы эпохи викингов в Исландии, разительно отличались от климата континентальной Скандинавии. Большое количество действующих вулканов, близость к Полярному кругу, удаленность от Европы, а также острый дефицит дерева, годного для возведения построек, – все эти факторы предопределили пути развития древнеисландской культуры и стратегии выживания для общества. Скандинавские поселенцы адаптировали навыки и умения, вывезенные ими с родины, к новым условиям и научились пользоваться доступными в новой экосистеме ресурсами, в частности стройматериалами. Они сумели извлечь много выгоды, как прямой, так и косвенной, из географического положения острова – северного, однако отличающегося умеренно суровым климатом благодаря теплому Североатлантическому течению (Гольфстриму). Скандинавские первопоселенцы были хорошо подготовлены к жизни на изолированных друг от друга хуторах и с самых первых дней на острове могли безопасно отправлять свой скот пастись на горных пастбищах. Речь идет, конечно, о безопасности природной– основным источником угрозы в эпоху викингов являлась не окружающая среда, а другие люди. Открытие Исландии и ее древнейшая история описаны в сагах. Наиболее важным письменным источником является знаменитое сочинение Ари Торгильссона «Книга исландцев», созданное около 1120-1130-х годов. Ари, по прозвищу Ученый, принадлежал, вероятно, к наиболее знающим и образованным кругам жителей острова, его труд явился результатом серьезных исследований истории страны примерно до 1120 года. Это небольшое сочинение с четкой хронологией. Вот что пишет Ари о начале колонизации Исландии: «Исландия была впервые заселена людьми из Норвегии в годы правления Харальда Прекрасноволосого, сына Халфдана Черного. По рассказам моего воспитателя Тейта, мудрейшего из всех, кого я знал, сына епископа Ислейфа, моего дяди Торкеля Геллессона, который помнил стародавние времена, а также Турил, дочери Снорре Доброго, мудрой женщины, знания которой были достоверны, это произошло в ту пору, когда Ивар, сын Рагнара Лодброка, убил Эдмунда Святого, короля англов. Это было через 870 зим после Рождества Христова, так написано в его истории. Ингольф – так звали человека из Норвегии, и о нем правдиво рассказано, что он первым отправился в Исландию, сперва когда Харальду Прекрасноволосому сравнялось 16 зим, а потом опять спустя несколько зим. Он поселился к югу от Рейкьявика». Ари также рассказывает, что спустя 60 лет страна была заселена, то есть это произошло около 930 года. Как и позднее, поселения, очевидно, возникали вдоль побережья, на просторах Южной Исландии и, помимо ее южной части, по долинам рек в других районах страны. Во многих местах были обнаружены языческие могилы, относящиеся к концу 880-х годов или к 900-м годам. Таким образом, это согласуется с сообщением Ари о том, когда в Исландии появились первые поселения скандинавов. О самом открытии Исландии рассказано в «Книге о поселенцах», пространном труде, который восходит к 1100 году, но дошел до нас в более поздних редакциях и который подробно излагает историю колонизации Исландии. Здесь сообщается приблизительно о 430 предводителях поселений, а также об их предках и потомках. Целью этого труда было, вероятно, составление регистра земельных владений и поддержки притязаний на землю тех родов, которые находились у власти в 1100-е годы. Здесь повествуется и о человеке по имени Наддод, который достиг берегов Исландии еще до Ингольфа из-за того, что его корабль сбился с курса. Другие, которых звали Гардар Сварварссон и Флоке Вильгердарссон, очевидно, также были одними из первых, кто посетил Исландию, и не исключено, что люди бывали здесь и еще раньше. Большинство первопоселенцев (напомню, среди них были как мужчины, так и женщины) прибыли в Исландию непосредственно из Скандинавии, прежде всего из Западной и Северной Норвегии. Многие приплыли из викингских поселений и колоний, расположенных в кельтских землях – в Ирландии, Шотландии и на Гебридских островах. Скандинавские первопоселенцы оттуда привезли с собой своих кельтских жен, помощников и рабов, так что многие колонисты были кельтами полностью или частично. В сагах часто встречаются кельтские имена, такие, как Ньяль и Кормак. В период с 870 по 930 год в Исландию иммигрировали как минимум десять тысяч человек (а возможно, и все двадцать). Сначала свободной земли было много, и скандинавские первопоселенцы брали ее себе столько, сколько хотели. Прибывали они в Исландию на скандинавских торговых кораблях, так называемых «кноррах», груженных добром, орудиями труда и домашними животными. Корабли эти были прочные и имели одну мачту, несущую один прямоугольный парус, под каковым и полагалось на них ходить, однако конструкция корабля позволяла при необходимости преодолевать небольшие расстояния на веслах. «Кнорры» были в ходу на протяжении всей эпохи викингов; в период заселения Исландии они могли нести до 30 тонн полезного груза, а позднее, в XII веке, норвежцы ходили в Исландию уже на «кноррах» с полезной нагрузкой до 50 тонн. Согласно источникам, большинство важных скандинавских первопоселенцев прибыли на собственных кораблях. Не исключено, хотя об этом источники говорят мало, что иные гоняли корабли туда-сюда через Атлантику в качестве паромов и перевозили на новую землю людей, ищущих возможности стать землевладельцами, но не имеющих средств построить свой корабль. «Взятая» исландскими иммигрантами земля никогда прежде не использовалась под сельское хозяйство, да, собственно, и людей там прежде не было, если не считать нескольких ирландских монахов, которые приплыли в Исландию раньше норвежцев на своих особых лодках-кура-хах (фактически каркасных байдарках – несколько шкур сшивались вместе и натягивались на деревянную раму) в поисках уединения (правда, несмотря на многочисленные попытки, археологических следов поселений, более древних, чем скандинавские, в Исландии не обнаружено). С прибытием новых жителей они либо покинули остров по доброй воле, либо были изгнаны (у Ари Торгильссона есть рассказ об ирландских монахах, которые спешно покинули Исландию, когда туда явились норманны). Среди примерно трехсот языческих захоронений эпохи викингов, которые были обнаружены повсеместно в Исландии, безусловно, есть такие, в которых погребены первые колонисты, хотя ни один из них персонально не был идентифицирован. Усадеб, которые наверняка можно было бы датировать ранним периодом, также не удалось обнаружить при раскопках. Хотя Хвитархолт в Южной Исландии, несомненно, относится к эпохе викингов, а археологические исследования показали, что поселения в Рейкьявике очень древние. На сегодня не существует точных данных в отношении датирования усадьбы Стренг и других усадеб, раскопанных в 1939 году на обширной южноисландской долине Тьорсардалур. Долгое время считалось, что усадьбы были засыпаны пеплом во время большого извержения вулкана Гекла в 1104 году и после этого покинуты. Но новейшие исследования показывают, что здесь были поселения и после этого года. Едва ли случайно то, что Ингольф высадился именно в Рейкьявике. Здесь была удобная гавань, обширные луга, много птиц, лежбища тюленей, изобилие рыбы в реках и озерах вблизи побережья, а также водились киты. Имелись здесь и горячие источники, что позволяло выращивать ячмень и варить пиво. Согласно сообщению Ари Торгильссона, именно вблизи Рейкьявика был создан старейший из всех известных исландских общественных институтов, тинг Кьяларнес. Инициаторами его создания были, вероятно, сын Ингольфа Торстейн и другие окрестные хёвдинги, и Ари полагает, что это произошло немного ранее или около 900-го года. К тингам поселенцы привыкли еще дома. Это были общественные собрания свободных людей, которые под предводительством хёвдингов устанавливали законы, решали правовые споры и дела, представлявшие общий интерес. Тинг Кьяларнес был, по утверждению Ари, прямым предшественником альтинга, который был учрежден во время собрания на Поле тингов, что чуть восточнее Рейкьявика, около 930 года и который стал всеобщим тингом для всей Исландии (исландский альтинг является старейшим непрерывно действующим парламентом Европы, наряду с парламентами Фарерских островов и острова Мэн). Сюда съезжались хёвдинги со своими людьми в середине лета на две недели. Здесь вырабатывались и утверждались новые законы, обсуждались политические и другие вопросы, с помощью законов решались споры, заключались договора и происходили торги. Именно на альтинге встречались жители со всех районов Исландии, это всеобщее собрание выполняло многие социальные и культурные функции. К 930 году в Исландии насчитывалось 25–30 тысяч скандинавских колонистов, а два десятка лет спустя их количество удвоилось. К этому времени ресурс земель, доступных для освоения тогдашними методами хозяйствования, был исчерпан, и вновь прибывшим на остров уже не хватало участков для поселения. Чтобы не допускать распространения распрей за пределы своей округи, жители поделили Исландию на округа, каждый из которых имел три или четыре местных тинга. Предводители этих тингов были главами местных родов и назывались «годи», их общественные функции были в первую очередь связаны с тингами. Несмотря на свой статус лидеров, «годи» не имели возможности ограничивать доступ других землевладельцев к природным ресурсам и не пользовались никакими привилегиями в смысле первоочередного доступа к избыткам тех или иных продуктов того или иного региона. Как и прочие крупные землевладельцы, они лучше остальных умели переживать тяжелые времена (недороды и т. п.), но в Исландии не существовало никаких общественных построек вроде сложных ирригационных систем, акведуков или крепостей, поддержка которых в рабочем состоянии являлась бы прерогативой «годи» и ставила их выше других людей. Далее, «годи», что по отдельности, что в союзе, располагали крайне ограниченными рычагами давления на простых землевладельцев-бондов. Даже когда данный конкретный бонд являлся официально признанным сторонником – так называемым «тинговым человеком» – данного конкретного «годи», навязать ему свою волю лидеру было непросто. Итак, «годи» в Исландии хотя и являлись знатью, не командовали армиями, а представляли интересы разных людей и социальных групп, прежде всего своих тинговых, которые набирались из обычных бондов. Группы эти формировались на основе личных договоров и взаимного доверия, а также возможности для обеих сторон – «годи» и бонда – извлечь из этих отношений выгоду. Про бонда, который стал тинговым человеком того или иного «годи», говорили, что он «в тинге» с этим «годи». Сфера же власти «годи» – то есть тот нематериальный объект, которым он «владел» в качестве годи, – называлась «годорд» («слово»). Не приходится сомневаться, что «годи» в Исландии взяли свою «власть» в начале X века мирным путем – в результате консенсуса всех свободных землевладельцев. «Годорд», несмотря на свою нематериальную природу, считался тем не менее объектом частной собственности– его можно было передать по наследству, при этом далеко не всегда его автоматически наследовал старший сын. Кроме того, «годорд» можно было купить или получить в дар, можно было владеть им совместно. Вероятно, число «годи» во все времена как минимум вдвое превосходило число «годордов», поскольку любой человек, владевший частью «годорда», имел право именоваться «годи».