История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - Федор Успенский

Договоры показывают, что Византия находила возможным вступать с Русью в международные сношения как с государством правильно организованным. В государственном архиве империи хранилась формула письменных сношений с русским князем.

В сношениях Руси с Византией находим ключ к уразумению задач внешней политики русских князей. С X веком совпадает героический период русской истории, нашедший себе выражение в сказке, песне и оставивший по себе память в летописи. Морские походы на Византию, завоевание Корсуни, движение за Дунай, занятие Болгарии и стремление перенести сюда столицу Русского государства, наконец, переход через Балканы и осада Адрианополя — вот какие широкие перспективы открывает героический период! Нас отделяет теперь 900 лет от этой эпохи, и мы можем беспристрастно отнестись к столь отдаленным событиям; но, всматриваясь в ход развития русской истории, я не могу не отметить явления, к которому трудно оставаться равнодушным, так как оно кладет общую печать на нашу историю:

1) русскими князьями X в. намечены были в общих чертах главнейшие факты внешней истории России;

2) но уже в конце X в. мы должны были поступиться своими политическими притязаниями и вспомнили об их не ранее XVIII в.

Так как в этом нельзя не усматривать очень важного начала, заправляющего историческим движением России, то я позволю себе остановиться здесь на некоторых подробностях.

Морские походы руси на Византию обращают на себя внимание не только по своей смелости, отваге и грабежам. Они более любопытны по своей организации и численности сил, которыми могли располагать русские князья.

Не забудем, что походы предпринимались против государства, которое владело сильным флотом: в 902 г. для одного похода Византия могла без особого напряжения выставить морскую эскадру с 23 000 экипажа. Своим флотом византийские цари постоянно одерживали перевес над германскими императорами в Южной Италии. Флот не раз спасал империю от персов и арабов. Следовательно, мы имели бы не совсем правильное представление о ходе дел, если бы в походах Олега и Игоря весь успех объясняли быстротой и неожиданностью нападения или если бы всю цель походов ограничивали жадностью к добыче и грабежам. Русь Аскольда и Дира была под Константинополем на 200 судах, Олег имел 2000. Неудачный поход Игоря всего лучше может показывать, что морские нападения руси были далеко не легкомысленные предприятия, рассчитанные на сбор добычи и поспешное отступление. Уже и то значительно изменяет взгляд на дело, что византийцы были предупреждаемы о движении руси и могли принять своевременные меры к защите. Из описания морского сражения с Игоревой русью видно, что византийский адмирал имел в своем распоряжении большие суда, называемые дромонами, которые имели до 300 человек экипажа; да и малые суда византийского флота могли вмещать не меньше 60 человек. Само собой разумеется, против таких судов не могли с успехом бороться лодки-однодеревки, каковыми мы привыкли представлять себе русские суда. С другой стороны, ход дела, даже под пером византийца-патриота, далеко не представляется решительным. Цепь русских судов была, правда, прорвана, греческий огонь нагнал страх на русь, но она не упала духом. Русские суда пристали к азиатской стороне на Босфоре, сошли на берег и стали наводить ужас на прибрежные селения. Можно думать, что русские находили здесь поддержку в многочисленной колонии южных славян. Понадобилось сухопутное войско, чтобы бороться с русью, но она успешно держалась от июня (15) по сентябрь месяц. Когда стали наступать холода, русские сели на свои лодки и пошли назад. На море снова встретил их византийский флот, чтобы отрезать отступление. Но русские, хотя и не без потерь, проложили себе дорогу (Тheoph. соnt. De R. Lес. С. 39). В таких чертах излагаются обстоятельства неудачного похода при Игоре. Разве это не показывает, что материальная обстановка морских походов руси должна была иметь известную организацию, т. е. что русские располагали значительных размеров судами, опытными моряками, вооружением и всякими запасами?

Культурное и по преимуществу торговое значение сношений с Византией. Св. Ольга

В походах руси на Византию нельзя, далее, не отметить очень важного культурного элемента. И Святослав, между прочим, желает перенести свою столицу на Дунай в той мысли, что туда свозятся лучшие и дорогие произведения из разных стран, и походы на Константинополь вообще имеют целью установить правильные торговые сношения между Россией и Византией. Во всех договорах торговые интересы представлены очень рельефно, и выгоды русских купцов отстаиваются весьма последовательно.

Но для меня имеет в этом отношении особенное значение путешествие в Константинополь св. Ольги. Прежде всего есть одно странное обстоятельство в византийском рассказе о приеме Ольги в Константинополе. Статья надписана совершенно так же, как озаглавлена беседа патриарха Фотия: на нашествие руси, т. е. посещение Ольги обозначено на греческом языке выражением, имеющим смысл нашествия с враждебной целью или военного похода. Так как известие русской летописи в этом случае расходится с византийским, ибо первое все внимание сосредоточивает на крещении Ольги, а второе ничего не говорит о крещении, то давно уже высказано было мнение, что, может быть, Ольга два раза была в Константинополе. Следует еще присовокупить, что византийское известие не может возбуждать против себя никаких сомнений, ибо это есть дворцовый журнал, описывающий парадные приемы послов и посетителей из иностранных государств. Русские, посещавшие Константинополь в конце XII в., находили еще там некоторые воспоминания об Ольге. Так, Новгородский архиепископ Антоний говорит, что ему показывали в храме св. Софии между другими святынями и драгоценностями «блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши ко Царьграду» (Савваитов. Путешествие Новгородского архиепископа Антония в Царьград. С. 58).

Какою целью руководилась Ольга, предприняв путешествие в Царьград, об этом ничего нельзя сказать точного, догадки же сосредоточиваются главнейше на том, что она желала в Константинополе креститься.

Независимо от того, в церемониале приема Ольги есть несколько любопытных для нас черт. Торжественный прием ей сделан был 9 сентября 955 г. По обычаю византийского этикета, Ольга должна была пройти по многочисленным залам и галереям императорского дворца, прежде чем попасть в тронную залу, великий триклиний Мангавры, где стоял Соломонов трон. Этот трон был чудом искусства, которое не могло не поразить воображения. Иностранца, подходящего к трону для поклонения императору, окруженному блестящей свитой военных и придворных людей в парадных мундирах, поражал сюрприз за сюрпризом. Прежде всего раздавались звуки музыки золотых и серебряных органов, скрытых от глаз занавесями и коврами. Затем на золотом троне поднимались золотые львы и страшно рыкали, по золотым деревьям вокруг трона золотые птицы начинали гармонические песни.

Нет сомнения, что византийский двор по блеску и роскоши превосходил все, что знала тогдашняя Европа, и что этикет придворных церемоний, на исполнении которого византийцы очень сильно настаивали, должен был производить импонирующее впечатление.