Вторая модель - Филип Киндред Дик

Отправиться в прошлое, увидеть Перикла, Ксенофонта и… и Эпиктета. А можно вернуться в древний Египет, поговорить с Эхнатоном, – широко улыбнувшись, сказал Йон. – Скорей бы увидеть ваш хронолет!

Райан заерзал в кресле.

– Йон, ты вправду уже здоров настолько, чтоб выходить из дома? Может…

– «Здоров»? О чем ты?

– Об этих самых припадках. Ты вправду считаешь, что достаточно окреп для прогулок?

Йон помрачнел.

– Это совсем не припадки. Совсем. Не называй их припадками, ладно?

– Вот как? А что же это, если не припадки?

Тут Йон слегка замялся.

– Я… Райан, по-моему, не стоит тебе об этом рассказывать. Ты не поймешь.

Райан поднялся на ноги и направился к двери.

– Ладно, Йон. Если ты не в настроении разговаривать, я поеду обратно, в лабораторию. Жаль, хронолетом тебе не полюбоваться. Думаю, он бы пришелся тебе по душе.

Йон, приуныв, двинулся за ним следом.

– Значит, меня ты с собой не возьмешь?

– Вот разобраться бы в этих… припадках получше. Тогда я бы точно знал, стоит ли тебе выходить из дома.

В лице мальчика что-то дрогнуло. Райан умолк, не сводя с него пристального взгляда. На лице Йона явственно отражались все его чувства – причем весьма, весьма противоречивые.

– Так ты не хочешь объяснить мне, в чем дело?

Йон шумно перевел дух.

– Это не припадки. Это видения.

– Что?

Лицо Йона засияло, озарилось внутренним светом.

– Видения. Я давно это понял. Грант мне не верит, а зря. Ты бы увидел их – тоже сразу бы догадался… Они совсем не такие, как все остальное. Гораздо живее, правдивее, чем… чем, например, вот она! – пояснил мальчик, хлопнув ладонью о стену.

Райан, не торопясь, закурил.

– А подробнее?

– Куда правдивее всего остального! – зачастил Йон. – Как будто смотришь в окно, а там, за окном, другой мир! Другой мир, настоящий, не то что этот. Наш мир в сравнении с этим – всего-навсего царство призраков, теней. Тусклых, бесформенных, зыбких…

– Теней истинной реальности?

– Да! Вот именно! Мира, скрытого за всем этим! – Окрыленный восторгом, Йон зашагал от стены к стене. – За всем, что нас окружает. За всем, что мы видим обычно. Здания. Небо. Города. Пепел повсюду вокруг. Все это ненастоящее. Расплывчатое, призрачное, не осязаемое, как тот, другой мир. Все это с каждым днем тускнеет, теряет четкость, а тот, другой мир растет. Растет, становится все ярче и ярче! Грант говорит, у меня просто разыгралось воображение, но это не так. Тот мир – настоящий, взаправдашний. Живой. Куда живее всего вокруг, любой вещи в этой комнате.

– Тогда почему его не видим мы все?

– Не знаю. Не знаю и очень об этом жалею. Если б ты смог увидеть его!.. Он просто прекрасен. Привыкнешь к нему, тебе он тоже понравится. Только, чтобы привыкнуть, нужно какое-то время.

Райан задумался.

– Рассказывай, – наконец решил он. – Рассказывай точно, что именно видишь. Видения всякий раз одинаковы?

– Да. Всегда одинаковы. Только становятся ярче с каждым разом.

– Хорошо, а что там, в том, другом мире? Что именно там «живее», чем у нас?

Йон надолго умолк. Похоже, он снова замкнулся в себе. Райан терпеливо ждал, не сводя глаз с сына. Что же творится в его голове? О чем он думает?

Тем временем мальчик снова зажмурился, крепко, до белизны костяшек, сцепил пальцы – похоже, снова ушел в другой, собственный мир.

– Рассказывай, – поторопил его Райан.

Значит, видения. Картины «истинной реальности». Совсем как в Средневековье. А страдает этим не кто-нибудь – его родной сын… Как жестоко порой шутит жизнь! Именно в тот момент, когда эту пагубную предрасположенность человека, его вечные выдумки, вечную неспособность взглянуть в лицо реальности сочли наконец побежденной… Неужели людям никогда не удастся воплотить в жизнь идеалы науки? Неужели человек обречен предпочитать иллюзию реальности до конца времен?

Его собственный сын… Ретрогрессия. Тысяча лет развития пущена по ветру. Призраки, боги, дьяволы! И разумеется, тайный внутренний мир. Мир истинной реальности. Басни и выдумки, вся метафизика, какую ни создавал человек многие сотни лет в противовес своим фобиям, своим страхам перед действительностью. Все фантазии, порожденные им, чтоб заслониться от истины, от сурового вещного мира. Мифы, религии, волшебные сказки. Лучший, недосягаемый мир. Райские кущи. Все это вернулось из небытия, воскресло – и в ком? В родном сыне!

– Рассказывай, – охваченный нетерпением, повторил Райан. – Что ты там видишь?

– Поля, – отвечал Йон. – Желтые, яркие, будто солнце. Поля, парки, без конца и края. Зеленые парки среди желтых полей, с тропинками, чтобы гулять.

– Что еще?

– Людей. Мужчин и женщин в длинных одеждах, гуляющих по тропинкам среди деревьев. Воздух везде чистый, свежий. Небо яркое, синее. Птицы. Звери ходят по паркам. Бабочки. Океаны. Океаны чистой воды. Волны плещут о берег…

– И ни одного города?

– Нет. Таких, как наши, – ни одного. Люди живут прямо в парках. В небольших бревенчатых домиках среди деревьев.

– А дороги?

– Только тропинки. Ни дорог, ни ракетопланов, ни автолетов. Все ходят пешком.

– Хорошо. Что ты еще видишь?

– Больше ничего.

Йон открыл глаза. Щеки его раскраснелись, в глазах плясали искорки.

– Больше ничего, Райан. Парки, желтые поля. Люди в длинных одеждах. И очень много зверей, чудесных зверей.

– Как же они живут?

– Что?

– Как эти люди живут? Чем кормятся?

– Растят себе всякое. В полях.

– И это все? А строят ли они что-нибудь? Есть ли у них заводы, фабрики?

– По-моему, нет.

Райан нахмурился.

– Понятно. Примитивное аграрное общество. Ни крупного бизнеса, ни коммерции.

– Они работают в полях. И обсуждают разные вещи.

– То есть ты слышишь их?

– Очень плохо. Иногда чуть-чуть слышу, если прислушаюсь как следует, но слов разобрать не могу.

– О чем же они разговаривают?

– О разном. О самых разных вещах.

– Какого рода?

Йон неопределенно повертел в воздухе пальцами.

– О великих вещах. О вечных. О мире, о вселенной.

На этом мальчишка умолк. Райан задумчиво хмыкнул, но тоже не проронил ни слова. В конце концов он загасил окурок и шумно вздохнул.

– Йон…

– Что?

– Думаешь, все, что ты видишь… оно настоящее?

– Самое настоящее, – с улыбкой подтвердил Йон. – Я знаю точно.

Райан сощурился.

– В каком смысле настоящее? Почему ты считаешь этот свой мир настоящим?

– Он существует.

– Где существует?

– Не знаю.

– Здесь? Может, он существует здесь?

– Нет, точно не здесь.

– Значит, где-то еще? Далеко-далеко? В какой-то иной, не изученной нами части вселенной?

– И не в иной части вселенной. Тут дело вообще не в пространстве. Он рядом, – пояснил Йон, взмахом руки указав вокруг. – Совсем рядом. Я всюду, со всех сторон его вижу.

– И сейчас видишь?

– Нет. Он то появляется, то