Королева викингов - Пол Андерсон

Сидевшие на скамьях взволнованно зашумели. Гуннхильд пристально смотрела на датчан. Большинство из них были простыми моряками и воинами и не смогли бы скрыть от нее явной лжи. Но те стояли спокойно. Некоторые кивали.

— Это радостная для нас весть, — сказал Харальд. Его голос все еще звучал довольно сдержанно. — Садись на почетное место, Фридлейв, так как ты говоришь от имени своего короля. Пусть твои люди займут места среди моих. Эй, принесите напитки! Мы будем пировать. А тем временем управляющий позаботится о жилье для тебя и твоих спутников.

— Мне предстоит много сказать тебе, король.

— Мы выслушаем тебя завтра, когда ты отдохнешь после своего нелегкого плавания. — Гуннхильд знала, что Харальд не хотел проявлять нетерпения. Но он был не в состоянии и выказывать веселость. Она сама ушла рано и пролежала без сна большую часть ночи, удивляясь случившемуся, размышляя, настраиваясь на то, чтобы сражаться тем оружием, которое находилось в ее власти.

Утром, когда Фридлейв передавал свое послание, она находилась рядом с сыном. В зале было всего лишь несколько дружинников, самых близких и преданных, поэтому можно было говорить прямо.

Король Харальд Гормсон помнил ту любовь, которая связывала его с Эйриксонами, когда те жили в Дании, сказал Фридлейв. Он был огорчен тем, что она со временем иссякла. Но позднее, когда он услышал о том, какие неурожаи и другие беды обрушились на Норвегию, он понял причину таких неприятных явлений, как отказ от выплаты дани. В конце концов он решил, что должен помочь. Честными намерениями и доброй волей можно было заделать любую трещину.

Кроме того, добавил Фридлейв, заметив сомнение короля и королевы, если говорить откровенно, то его господин будет рад верному союзнику. Отношения между ним и Империей складывались напряженно. Из-за претензий на земли происходили столкновения на границе. Воины той и другой стороны совершали опустошительные набеги. Сыновья Эйрика были несравненными воинами, способными призвать под свои знамена большую силу.

— Гм, — сказал Харальд Серая Шкура. — Что же все-таки король данов имеет в виду?

— Король, он предлагает тебе в феодальное владение те земли, которые были выделены тебе и твоим братьям, когда вы жили в Дании, при том, что ты будешь платить небольшую подать, а все остальные доходы с владений сможешь забирать себе. И тогда ты и он сможете стоять заодно.

— Это… это невероятно, — медленно проговорил Харальд Серая Шкура.

— Это нужно обдумать, — добавила Гуннхильд. — Мой сын, пошли за мудрыми и верными людьми, посоветуйся с ними.

— Обязательно. Фридлейв, ты со своими спутниками будешь ждать здесь, пока мы не скажем слова, которое ты передашь своему господину. — Харальд улыбнулся. — К тому времени море должно стать гораздо спокойнее.

Гуннхильд тоже улыбнулась своей ласковой улыбкой.

— Мы позаботимся о том, чтобы, это время прошло весело, — пообещала она.

Да, еда и питье будут добрыми, как бы пусто ни было в кладовых. Охота, другие развлечения, женщины… Показать все самым лучшим образом. Не дать им заметить, что страна истощена донельзя.

Все эти люди собрались в ее доме, как только прибыл последний из приглашенных. Это были один из ярлов, лендрманны, вожди бондов, которые неоднократно доказывали свою верность, а также могли достаточно быстро явиться на вызов короля. Среди них выделялся своей массивной фигурой Аринбьёрн из Сигнафюльки.

— Ну, — сказал Харальд, — вы знаете, о чем шла речь. Теперь я жду от вас советов.

— А что думает король? — спросил ярл Орм.

Аринбьёрн расхохотался.

— Если бы он знал, что делать, мы не пили бы это пиво.

Орм нахмурился, услышав такую вольность от нижестоящего, и открыл было рот, чтобы поставить дерзкого на место. Харальд знаком велел ему успокоиться и заговорил сам. С его лица не сходила угрюмая мина.

— Мне не нравится то, что король данов окажется выше меня, пусть это будет даже только в тех владениях, которые он мне предлагает.

— Но эти владения богаты, король, — заметил законоговоритель Бю Гизурасон. — Дания не переживала таких тяжких времен, как Норвегия. Там есть пища, одежда и другие вещи, в которых мы очень нуждаемся; а мы сможем перевозить все это к нам.

Гуннхильд уже возражала против предложения датского короля, разговаривая с сыном один на один, однако не рискнула тогда слишком сильно нажимать на него. Теперь же, перед всеми собравшимися, она начала с другого:

— Ты же хотел в этом году отомстить за твоего брата Эрлинга и заставить трондов покориться нашему дому.

— С этим можно и подождать, — напрямик сказал покрытый боевыми шрамами лендрманн Ранульв Каарасон. — Голодные люди плохо сражаются. Давайте-ка сначала сделаем так, чтобы наши наедались лучше, чём те.

— Путешествие в Данию может быть небезопасным, — предупредил Аринбьёрн.

— А голод ничуть не лучше, — откликнулся его приятель хёвдинг Кетиль Красный.

— У меня нехорошее предчувствие насчет Хокона Сигурдарсона, — сказала Гуннхильд. — То, что он может спокойно умереть от болезни, кажется мне слишком большой удачей для нас.

— Мы слышали уже несколько месяцев назад, что он лежит в постели, — напомнил Бю.

— Мы слышали также, что он говорил всем, будто не болен.

— А что еще он мог сказать, королева? — спросил Ранульф. — Разве мог больной позволить себе показать свою слабость?

Кетиль кивнул.

— Не часто люди поднимаются снова после того, как пролежат несколько недель в кровати. А если и поднимаются, то обычно ненадолго.

— Такая лиса легко может прикинуться умирающей, — возразила Гуннхильд.

— Но зачем ему это могло понадобиться, королева?

— Чтобы заманить зайцев туда, где она сможет дотянуться до них.

Не успев закончить фразу, она сразу поняла, что допустила серьезнейшую ошибку. Харальду Серой Шкуре не понравилось сравнение с зайцем.

— Неужели мы испугаемся его? — резко бросил он. — Клянусь всеми святыми, если он умер, я буду почти жалеть об этом. Я хочу убить его своими руками. — Он с каждым словом закипал все сильнее. — Я могу это сделать. Я не давал ему приюта под своей крышей.

— Я не стал бы доверять твоему тезке Харальду Синезубому, — веско сказал Аринбьёрн. — Мы знакомы с ним давно. У него в Дании есть такие болота, в которых человек, пытающийся их перейти, обязательно утонет.

Гуннхильд ощущала тот огонь, который тлел в сердце Харальда. Она надеялась, что ей удастся сегодня затушить его, или он погаснет сам собой. Но, напротив, он только разгорался.

— Да, нужно быть осмотрительными. — Его голос набирал силу. — Однако мы удачно ладили с ним прежде, а сейчас он рассчитывает на нас. К тому же мне в таком случае придется там часто бывать. Мало ли что может произойти. Он стареет. У него плохие отношения с сыном. Может случиться даже так, что мы присоединим королевство.