Султан Луны и Звезд - Том Арден

Бог попятился.

— Это... это воплощение моей сестры... Виана! Что ты делаешь! Виана! Разве ты не узнаешь меня?!

— Ты обезумел, Агонис! Ты переполнен злобой. Ты не сможешь победить!

В это время наконец сумел подняться с пола Раджал. Могущество Вианы придало ему сил. Сжав в руке свой, лиловый кристалл, он отважно шагнул к Агонису.

— Корос! И ты тоже! Брат, как ты можешь?.. Как ты?..

Зеленые и лиловые лучи залили своим светом золотого бога.

Он рухнул на пол и превратился в облачко дыма. Казалось, лучи уничтожают его, но на самом деле он собирался с силами для исчезновения, что ему уже не раз удавалось. В последнее мгновение он выкрикнул:

— Глупцы! Вам не одолеть меня! Я вернусь, слышите?! Я еще вернусь! Орокон будет моим!!!

Он исчез. Только эхо его голоса еще долго звучало, а два кристалла все горели и горели.

Все, что случилось потом, произошло мгновенно. Радуга вдруг тревожно залаял. Все, кто был в тот миг в пещере, развернулись и ахнули. Пламя! Словно бы превратившись в живое существо, оно вытянуло огненное щупальце. Подобно горящей змее, оно заструилось по полу и безошибочно избрало свою цель. Язык пламени обхватил Джема. Он кричал, барахтался и извивался, но сопротивление было бесполезно. Ревущий столп Пламени тащил его к себе, словно полено.

Снова сотряслась земля — еще страшнее, чем прежде.

Ката рухнула на пол.

Дона Бела прокричала:

— Джинн! Скорее! Спаси его!

Малявка взвизгнул:

— Принцесса! Скажи: я желаю!

— Бесполезно! — воскликнул Джафир. — Многие ЖЕЛАНИЯ я в силах исполнить, но против такой могущественной стихии я беспомощен!

— Он погиб! — вскричала Ката. Пыль и осколки камней сыпались дождем, но Ката забыла обо всем — о ревущем злобном пламени, о трясущейся земле. — Он погиб! Какая теперь разница?!

В это мгновение Ката сама была готова умереть. Пройти через столько бед, преодолев такое расстояние, — и все для того, чтобы потерять Джема теперь, когда, казалось, они смогут навсегда остаться вместе! Это было невыносимо! Какое ей теперь дело было до всего света? Так или иначе, мир был обречен — без Джема!

Да, она бы с радостью умерла!

Ката, шатаясь, поднялась с пола. Слезы застилали ее глаза, слепили ее. Она, ничего не видя перед собой, побрела к Пламени.

И тут вдруг вновь залаял Радуга и бросился к Кате.

Она запнулась и упала.

Вот тогда-то все и произошло.

— Поглядите! — вскрикнул Малявка, первым разглядевший Джема, извивающегося внутри столпа Пламени.

Джем размахивал руками, будто бился о стены.

Он что-то дерзко кричал.

— Я ничего не понимаю! — прокричал Раджал. — Что происходит?

Джафир сгорбился, закрыл руками лицо.

— Колдовство... ужасное колдовство! Нам нужно скорее бежать отсюда, покуда Пламя нас всех не пожрало! Принцесса, ПОЖЕЛАЙ, чтобы мы все перенеслись отсюда в другое место. Ну, ПОЖЕЛАЙ же, девочка, ПОЖЕЛАЙ!!!

— Нет! — вскричал Симонид. — Принц борется за жизнь... но есть один способ... один способ...

Раджал бросился к старику. Когда он обнял измученного мудреца, лиловый кристалл озарил седую голову Симонида.

— Старик... скажи, что за способ?

Симонид из последних сил приподнялся и хрипло зашептал:

— Пламя уничтожит его... уничтожит, чтобы никто не узнал его тайну! В пророчестве говорится... что кристалл будет явлен... когда перед Пламенем предстанет мерцающая девушка... Глупцы поверили в то... что кристалл... это девушка! Но мои имамы... мои имамы... не ошибались... Они были правы! Кристалл... кристалл... это само Пламя! Это само Священное Пламя!

Мысли бешено метались у Раджала в мозгу. Он плохо понимал, о чем пытался сказать Симонид. Что же делать?! В отчаянии он был готов вытрясти из Симонида ответ на этот вопрос, но как только старик произнес слова «Священное Пламя», с потолка сорвался тяжелый камень и упал прямо на голову мудрого старца.

Раджал, забрызганный кровью, отпрянул.

А Джем все это время вертелся в бешено ревущем столпе Пламени, а земля сотрясалась все более и более жестоко. И вдруг прозвучал оглушительный взрыв, и потолок пещеры сорвало. Джем скрылся из виду, подхваченный вырвавшимся на волю огнем.

— Джем! — дико вскрикнула Ката.

— Принцесса! — завопил джинн. — Ну, скорее же, ПОЖЕЛАЙ!

— Вот он, мой час! — воскликнула принцесса. — Я знаю, как быть! Джинн... я желаю... я желаю воссоединиться с моим духом!

— Что? — возмущенно выкрикнул Джафир. — Это... это в такое-то неудачное время?

Радуга подскочил к нему и свирепо зарычал.

— Сделай это! — взвизгнул Малявка.

— О-о-о! Ну ладно, уговорили!

Джинн крутанулся на каблуках своих туфель с загнутыми носами и хлопнул в ладоши. Заклубился оранжевый дым, и на миг все вокруг стихло и замерло. В следующее мгновение принцессу окутало серебристое сияние, и ее силуэт превратился в зеркало. Она обернулась, ничего не видя перед собой, сначала к джинну, потом — к Раджалу, потом — к Малявке... и каждый увидел в мерцающем зеркале собственное искаженное отражение на фоне мятущегося Пламени.

Принцесса повернулась к Кате. Ката отразилась в зеркале ясно и четко.

Ката зачарованно, изумленно шагнула вперед.

— Ч-что это с ней, а? — ахнул Раджал, окликнул Кату, потянулся к ней, отчаянно, беспомощно, а она вдруг наклонилась вперед и исчезла в зеркале.

— Подожди! — удержал Раджала Малявка. — Это еще не конец!

Зеркало затуманилось. Тысячи цветов метались в его глубинах. Зазвучала чистая, ясная, звонкая песня — песня Дона Белы об исчезновениях, которые должны были произойти до того, как принцесса вновь станет единой.

А потом снова заклубился оранжевый дым и Ката упала на пол пещеры, а принцесса обрела обычное человеческое обличье. В то мгновение, как они разделились, Раджал увидел призрачный силуэт, возникший в воздухе между ними, мерцающий силуэт третьей девушки.

Упав на колени, принцесса прокричала:

— Мой дух! Наконец... Наконец...

— Но Джем, — прохрипела Ката. — Что же сталось с Джемом?

Словно в ответ на ее вопрос, пещеру вновь сотряс взрыв, еще более ужасный, чем предыдущий. Не время было плакать. Время было бежать. Цвет Пламени изменился, оно стало яростно-белым. В полу образовалась трещина, и на камни излилась лава.

Сверху посыпались камни. Пещера обрушивалась. В любое мгновение всем, кто находился внутри нее, грозила неминуемая гибель.

Всем.