Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

разошлись по всей стране, охваченные гневом против людей, которых они научились ненавидеть как англофилов, сторонников Урбан VI и мятежников. Города посылали делегации к королю с ключами от своих ворот. Повсюду жители заявляли о своей верности французскому королю, нашивая на одежды белые кресты. Но все это было бесполезно. Французские солдаты грабили и жгли все, куда бы они ни пришли. В первые сорок восемь часов были разграблены три крупных сукнодельческих города — Поперинге, Вервик и Месен.

Разрушение Поперинге, города с населением около 4.000 человек, установило новые стандарты жестокости. Отряд герцога Бурбонского прибыл к стенам города вскоре после полуночи 24 ноября и обрушился на ночной дозор, охранявший баррикады у главных ворот, перебив всех, кого смогли поймать, а остальные дозорные разбежались по улицам, разбудив своих сограждан. Жители хватали все, что могли унести, и бежали к другим воротам, в то время как солдаты пробираясь через город и грабили их дома. Затем они планомерно подожгли весь город и с добычей ушли в Ипр. Когда они уходили, прибыла новая орда солдат, в основном фламандских дворян на службе Людовика Мальского. Пламя уже разгоралось, когда новоприбывшие в свою очередь прошли через город, врываясь в каждый дом, в который еще можно было проникнуть, в поисках добычи. Несколько недель спустя в популярном храме в Турени валлийский паломник, находившийся в рядах французской армией, дал красочное описание происходившего. Он прибыл в Поперинге с людьми герцога Бурбонского и оказался в ловушке из-за пожаров. Он описал улицы и площади города, заполненные солдатами и бегущими в панике горожанами, ищущими спасения из этого ада. Рассказчик укрылся в подвале горящего дома. Когда он выбрался оттуда на следующее утро, весь город представлял собой пустыню из обугленного дерева и пепла, а несколько больших зданий еще стояли, охваченные пламенем. Он последовал за потоком людей, пробиравшихся сквозь сильный жар к воротам, и, выйдя за них, бросился в реку. Выйдя из воды на противоположном берегу, он оказался в окружении испуганных и разъяренных жителей города, которые провели всю ночь в лугах, наблюдая за разрушением своих домов. Он едва спасался бегством, преследуемый разъяренной толпой беженцев с пиками и топорами[676].

Филипп ван Артевелде находился в Генте, когда пришло известие о том, что французы переправились через Лис и сразу же уехал, чтобы присоединиться к армии под Уденарде. Английский герольд (бывший герольд Чандоса, биограф Черного принца) сумел пробраться туда из Кале под прикрытием своего иммунитета, принеся известия о текущем состоянии дебатов в Совете Ричарда II. Впервые Артевелде осознал, что шансов на своевременное прибытие помощи из Англии нет. Если бы он поступил мудро, то теперь вел бы оборонительную кампанию в болотистой местности вокруг Уденарде, изматывая врага в течение зимних месяцев. Но битва при Беверхаутсвельде вселила в Артевелде уверенность в своих силах и лишила его осторожности. Он привел свою армию в походный порядок и двинулся на запад, чтобы встретить французскую армию на равнине к северу от Ипра. 20 и 21 ноября 1382 года фламандцы покинули Куртре. 25 ноября они прошли через Руселаре. Ближе к сумеркам они остановились на высоком холме, возвышающимся над дорогой из Ипра, чуть южнее деревни Вест-Роозбеке, которую французы называли Рузбек. Это место находилось примерно в шести милях к северу от французского лагеря. Здесь фламандцы начали окапываться. На следующий день, 26 ноября, французы, многие из которых были спешно отозваны из грабительских рейдов по западной Фландрии, выстроились в боевой порядок и двинулись на север навстречу врагу. Когда они остановились на равнине перед позициями фламандцев, пошел мелкий моросящий дождь. Группа фламандских рыцарей Людовика Мальского проскакала вдоль фламандского лагеря, чтобы разведать позиции противника. Вернувшись они сообщили, что во фламандском лагере было около 40.000 человек. Кроме шестидесяти английских лучников, это были плохо обученные горожане вооруженные древковым оружием и собранные в беспорядочные формирования. Фламандцы занимали сильную позицию на холме, их фланги были защищены лесом и густыми живыми изгородями, а фронт — линией окопов. Но естественной защиты в тылу у фламандской армии не было. Несмотря на превосходство в позиции и значительно превосходящую численность противника, коннетабль Клиссон решился на лобовую атаку на следующее утро.

Ранним утром 27 ноября французы медленно двинулись вперед тремя баталиями. Авангардом командовали коннетабль и маршалы. Самая большая баталия находилась в центре. В ней находился король, ехавший верхом со своими тремя дядями и сеньором де Куси. Их окружали личные телохранители из 400 человек, включая валлийцев Джека Вина. Арьергард составляли отряды из западных провинций, Артуа, Пикардии и Нормандии. Современник описывал жуткий звон металла о металл, когда почти десять тысяч латников двигались по долине. У подножия холма, на котором стояли фламандцы, французы остановились, спешились и отправили своих лошадей в тыл. Теперь две армии разделяло около тысячи футов, но каждая из них была скрыта густым туманом. Начавшаяся перестрелка не принесла существенных результатов ни одной из сторон. Затем, когда королевский знаменосец развернул Орифламму, туман внезапно рассеялся, и яркое зимнее солнце осветило обе армии. Первая французская баталия устремилась вверх по склону холма, чтобы атаковать фламандцев. Артевелде выстроил своих людей в единую фалангу, сосредоточив силы в центре вокруг знамени Святого Георгия. Строй и строгая дисциплина в рядах фламандцев были гораздо более впечатляющими, чем ожидали французы. Несколько артиллерийских батарей обстреляли их приближающуюся баталию. Град стрел и металлической картечи обрушился на первые ряды и несколько видных рыцарей пали замертво. Центр баталии Клиссона был отброшен назад и начал отступать вниз по склону, но французские латники продолжали наступать с флангов. Тогда вторая французская баталия, которой командовали герцог Бурбонский и сеньор де Куси, обошла фламандцев и обрушилась на их незащищенный тыл. Много лет спустя знаменосец герцога Бурбонского вспоминал, как оба командира баталии пробивались рубя топорами налево и направо сквозь плотные ряды врага. Король и герцог Бургундский вышли из своей баталии и расположились на соседнем холме. Оттуда они наблюдали, как фланги первой линии французов охватили фламандцев, а баталия де Куси и герцога Бурбонского смяла их сзади.

Теперь французы начали методичную расправу над своим врагом. Фламандцы запаниковали, их строй сломался, и фаланга распалась на испуганную и бесформенную массу людей, пытающихся спастись бегством. Ангерран де Куси организовал латников в отряды преследования, чтобы добить тех, кому удалось вырваться с поля боя. Многие фламандцы были убиты, пока бежали по полям. Группа из нескольких сотен фламандцев попыталась организовать оборону в лесу, но была окружена и перебита, как и их товарищи. Расправа над побежденными продолжалась до наступления ночи, хотя сама битва продолжалась менее двух часов. Как всегда в средневековых битвах, большинство потерь пришлось на последние стадии сражения, и почти все — на побежденную сторону. По данным флорентийца Бонаккорсо Питти, присутствовавшего при сражении, в результате подсчета потерь, организованного герольдами после его окончания, было обнаружено всего около сотни раненых французов, но не менее 27.500 убитых фламандцев. Девять десятых трупов фламандцев не имели ран.