Семиевие - Нил Стивенсон

Кэт резво добралась до верхней точки моста и там все-таки позволила себе ненадолго остановиться. Променад здесь был шире, и с него открывался живописнейший вид. А еще это место любовно называли «ураганной высотой». Ветер был такой, что выбивал слезы из глаз. Кэт встала к нему спиной и мелкими шажками пошла к восточному парапету. Проморгавшись, она стала разглядывать жилые блоки, улицы и Долину. Сзади заходило солнце. Поскольку это экватор, стемнеет очень быстро. Долина уже погрузилась в тень, но каменные стены блоков и фасады зданий излучали волшебное золотисто-розовое свечение. На залитых багрянцем улицах одно за другим зажигались окна.

Вот он, настоящий простор! Это не искусственная среда обитаемого кольца. Да, в некоторых особо крупных орбиталищах удавалось создать впечатление, будто ты и правда на планете. Однако стоило поднять голову, как иллюзия рассеивалась: в нескольких километрах над головой всегда можно было увидеть вторую часть орбиталища. Здесь же над тобой бескрайнее небо, звезды и сияющее ожерелье обитаемого кольца, протянувшееся с востока на запад. А еще – воздух с бесконечным разнообразием движений и запахов. Кэт-два очень не хватало планера, чтобы порезвиться в его потоках.

Если верить легенде – выдуманной, скорее всего, – именно здесь, на уровне смотровой площадки, где стояла Кэт-два, взорвался заряд, который Ева Дина, сделав свой выбор, швырнула в космос.

Компромисс, которого она добилась, установив бомбу у окна «банана», казался простым и прямолинейным. Примерно столько же, сколько шел обратный отсчет.

В каком-то смысле систему начали обманывать еще до того, как эту самую систему придумали, когда Ева Джулия сообщила, что у нее будет мало детей, а Ева Аида предрекла, что у нее будет много.

Другие евы не замедлили произвести подобные расчеты. На Облачном Ковчеге, куда они попали по Жребию, Камила и Аида были самыми молодыми, поэтому могли сохранять репродуктивную функцию еще лет двадцать-тридцать. Реши они посвятить себя деторождению, то при должном везении каждая до наступления менопаузы вполне могла родить около двадцати отпрысков. Дине, Айви, Мойре и Фекле уже было за тридцать, так что они могли принести куда меньше потомства. Грубо говоря, выходило, что их суммарный детородный потенциал, если можно так выразиться, был таким же, как и у молодых Камилы с Аидой.

Джулия прямо указала, что будет чудо, если ей удастся до менопаузы родить хотя бы одного. Прикинуть геометрическую прогрессию она могла и без помощи Дюба. Джулиан просто-напросто сметут. Они станут диковиной. Люди далекого будущего, придя с работы, будут рассказывать супругам: «Ты не поверишь, кто мне сегодня встретился: джулианин! Честное слово!»

Таков был математический расклад на начало Большой Игры, который и стал первоосновой почти всего, что происходило потом. Большинство историков склонялись к тому, что первые несколько лет евы не осознавали, что идет игра. За исключением, пожалуй, одной Аиды, если рассматривать ее Проклятие. Нельзя представить что-то более личное, чем вмешательство в собственное потомство, и ни одна мать в здравом уме не признается себе, что участвует в соревновании против других матерей.

В каком-то смысле все было бы гораздо проще, отнесись они к этому чуть более хладнокровно.

Сознательно или нет, Семь ев разделились на три команды: четыре, две и одна. В четверку вошли Дина, Айви, Фекла и Мойра. Камила и Аида были в паре. Простой арифметический подсчет показывал, что потомство четверки будет примерно сопоставимо по количеству с потомством пары. Дружеские и доверительные отношения между Диной, Айви, Феклой и Мойрой привели к негласному договору, который сформулировали только спустя много лет после их смерти, а именно: их дети будут иметь взаимодополняющие качества. В частности, зачем динайцам быть всесторонне развитыми, если рядом с ними будут айвинцы, у которых что-то получается лучше? Звучит цинично, вот почему долгое время об этом молчали. Но спустя сотни лет потомки четверки, оглянувшись, увидели, что так и задумывалось изначально. К тому моменту взаимодополняющие качества уже настолько въелись в ДНК и культуру, что процесс стал необратимым.

Внутри пары не было никаких сложившихся взаимоотношений и уж тем более привязанности. Камила и Аида вообще познакомились незадолго до Совета Семи ев. Единственное, что их объединяло, так это ненависть к Джулии. Обе в определенный момент попали под ее чары, а впоследствии жестоко разочаровались. Камила поддалась во время ужина в Белом доме; Аида по наущению Джулии присоединилась к Рою. Закончилось тем, что она возглавила группу бунтовщиков, которые затем низложили и изувечили манипуляторшу. Учитывая, как все обернулось, естественно, было маловероятно, чтобы Камила, да и любой в здравом уме, объединился с Аидой по своей воле. Однако математическое соотношение между четверкой и парой неумолимо тянуло ее в ту сторону. Нельзя забывать и о разладе между Камилой и Диной в ходе Совета.

Если подходить к вопросу с холодной головой, в словах Камилы, бесспорно, заключался смысл. Как ни крути, многим поколениям их потомков и правда было суждено обитать в тесном замкнутом пространстве. Как доказала Луиза и убедительнейшим образом продемонстрировали сами обитатели Облачного Ковчега, обычным, немодифицированным людям в таких условиях не выжить. Если для сохранения человечества требовалось перестроиться и адаптироваться, то пора было приступать.

Можно сказать, Камила, объявив всем о своем решении, лишила остальных выбора. Ей оставалось лишь обсудить ряд тонкостей с Мойрой. По сути, именно это и стало первым ходом в большой генетической партии. И ход этот, вопреки личным принципам Камилы, которые она последовательно отстаивала, был в высшей степени агрессивным. Она дала остальным понять, что ее потомство – по всем признакам, весьма многочисленное – будет вполне приспособлено к жизни в условиях, в которых людям придется существовать ближайшие десять, двадцать, а то и сотню поколений. Другим евам оставалось либо поступить так же, либо прибегнуть к контрмерам.

Дина, Айви и Фекла исходили из того, что надо дать отпор, а Мойра в итоге приняла иное решение. Впрочем, как следует из истории, потомки Мойры все равно в абсолютном большинстве случаев сохраняли верность «союзу четырех».

Аида вела игру более открыто. По сути, она просто ждала, что сделают остальные, а затем принимала ответные меры. Другие евы сразу выбрали свой путь и придерживались его. Так, все дети Дины – их у нее было пять – имели схожие черты. То же самое можно сказать о трех детях Айви и шести – Феклы. У Джулии была только одна попытка. Шестнадцать потомков Камилы немного отличались друг от друга, но только потому, что она корректировала стратегию, наблюдая за развитием первенцев. При этом она ни на йоту не отклонилась от основного принципа, который изложила на Совете.

Аида родила семерых, и все были разными. В чем именно состоял ее замысел, знала только Мойра, прозванная Хранительницей тайн и Матерью рас. Все евы частным порядком сообщали ей свои пожелания, и она унесла эти секреты с собой в могилу. Впрочем, было ясно (по крайней мере, такова общепринятая версия), что первых пятерых детей Аида задумала как ответ на действия других ев, за исключением Мойры.