Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

– Почему?

Ты думаешь, он может причинить нам боль?

Лью часто кричал на них, но никогда не наказывал физически.Нет, внезапно вспомнила Лори, это не совсем так. Однажды, когда Брайан вошел кнему в кабинет не постучавшись, Лью отшлепал его. Жестоко. Брайан попытался неплакать, но в конце не выдержал. И мама тоже плакала, хотя не пыталась помешатьнаказанию. Но она, должно быть, что-то ему сказала, потому что Лори слышала,как Лью кричал на нее.

А свелось все к тому, что Лью отшлепал Брайана, чего никакнельзя было отнести к издевательству над малолетним. Да и Брайан, говоря поправде, бывал невыносим, если ему этого очень хотелось.

Сделал ли Брайан это в тот вечер намеренно? – подумалатеперь Лори. Или Лью отшлепал ее брата, заставив его плакать, только заслучайную ошибку маленького мальчика? Она не знала этого и, внезапно,интуитивно почувствовав это, подумала о том, что, может быть, Питер Пэн был нетак уж не прав, не желая становиться взрослым. Она не была уверена, что ейхочется узнать, как все обстояло на самом деле. Но в чем она была убеждена, такэто в том, кто был по-настоящему невыносимым в этом доме.

Она заметила, что Трент не ответил на ее вопрос, и толкнулаего в бок.

– Язык откусил?

– Просто думаю, – сказал он. – Это непростой вопрос, тызнаешь это?

– Да, – тихо призналась она. – Я знаю.

На этот раз она дала ему время подумать.

– Нет, – сказал он наконец и сплел пальцы за головой. – Я недумаю, что он пойдет на это, Килька. – Она не выносила, когда он называл еетак, но сейчас решила пропустить это мимо ушей. Она не могла припомнить случая,чтобы Трент когда-либо говорил с ней так серьезно и внимательно. – Я не думаю,что он пойдет на это.., но считаю, что он может, что это у него в характере. –Трент приподнялся на локте и посмотрел на сестру еще серьезнее. – Но я думаю,что он причиняет боль маме, и с каждым днем все сильнее.

– Она жалеет, правда? – спросила Лори и вдруг почувствовала,что ей хочется плакать. И почему только взрослые ведут себя иногда так глупо,когда возникают вопросы, столь очевидные для детей? Просто хочется дать имХорошего пинка под зад. – Она с самого начала не хотела ехать в Англию.., и ониногда так на нее кричит…

– Не забудь про головные боли, – мрачно заметил Трент. – Тесамые, в которых, он считает, мама убеждает себя сама. Да, она навернякажалеет.

– Она когда-нибудь решит.., ты знаешь…

– Развестись с ним?

– Да, – с облегчением выдохнула Лори. Она не была уверена,что сможет произнести это слово, и, если бы поняла, до какой степени она дочьсвоей матери, сама ответила бы на этот вопрос.

– Нет, – ответил Трент. – Только не мама.

– Тогда мы ничего не можем поделать, – вздохнула Лори.

– Ты так считаешь? – произнес Трент так тих», что она едварасслышала его.

За следующие полторы недели ребята, используя время, когдаих никто не видел, просверлили множество маленьких отверстий и в своихсобственных комнатах за плакатами, и позади холодильника в нише (Брайан сумелпротиснуться туда и пустить в ход дрель), и в кладовых нижнего этажа. Трентдаже просверлил отверстие в стене столовой, вверху, в одном из углов, гдевсегда темно. Он стоял на лесенке, а Лори удерживала ее.

Металла больше нигде не было. Только дранка.

Дети на время забыли о том, что произошло.

***

Примерно месяц спустя, после того как Лью приступил кработе, Брайан подошел к Тренту и сказал ему, что на третьем этаже в штукатуркепоявилась новая трещина и под ней виден металл. Трент и Лисса немедленноотправились посмотреть. Лори еще была в школе, на репетиции оркестра.

Так же как и в случае с первой трещиной, их мать слегла сголовной болью. Настроение Лью улучшилось после того, как он вернулся к своейпреподавательской работе в колледже (Трент и Лори ожидали этого), однакопрошлым вечером между ним и матерью разразился отчаянный спор из-за ужина,который Лью хотел организовать для преподавателей исторического факультета.Больше всего на свете бывшая миссис Брэдбери ненавидела званые ужины дляпреподавателей колледжа, на которых ей приходилось играть роль гостеприимнойхозяйки. И тем не менее Лью сумел настоять на своем, и она в конце концов былавынуждена сдаться. Теперь она лежала в затененной спальне с задвинутыми шторамис влажным полотенцем на лбу и бутылкой фиоринала на ночной тумбочке, пока Лью,хлопая коллег по спине, раздавал приглашения в преподавательской гостинойфакультета.

Новая трещина была на западной стороне коридора, междудверью, ведущей в кабинет, и лестничной площадкой.

– Ты уверен, что видел в ней металл? – спросил Трент. – Мыведь проверяли эту сторону, Брайан.

– Посмотри сам, – предложил Брайан.

На этот раз им не потребовался фонарик – трещина была шире,и, вне всякого сомнения, в глубине виднелся металл.

Внимательно осмотрев трещину, Трент сказал, что ему нужносходить в скобяной магазин, причем немедленно.

– Зачем? – удивилась Лисса.

– Надо купить штукатурку. Не хочу, чтобы он заметил этутрещину, – ответил Трент. – Особенно металл в глубине, – добавил он.

Лисса нахмурилась.

– Но почему, Трент?

Он не знал ответа на этот вопрос. По крайней мере пока.

***

Они снова принялись сверлить отверстия и на этот разобнаружили металл во всех стенах третьего этажа, включая и кабинет Лью. Трентпрокрался туда с дрелью однажды днем, когда отчим был в колледже, а мать делалапокупки для предстоящего званого ужина.

Бывшая миссис Брэдбери выглядела бледной и осунувшейся –даже Лисса обратила на это внимание, – но когда кто-нибудь из детей спрашивалее о самочувствии, она всегда, улыбаясь тревожной, преувеличенно бодройулыбкой, отвечала им, что чувствует себя великолепно, лучше, чем когда бы то нибыло. Лори, которая умела задавать прямые вопросы, сказала ей, что она слишкомпохудела. «О нет, – ответила мать, – Лью считает наоборот – в Англии я слишкомрастолстела. Приходилось часто принимать приглашения на чай с множествомсладостей. Я просто пытаюсь снова приобрести былую форму, вот и все».

Лори видела, что это не так, но даже она не решалась прямосказать матери об этом. Если бы все четверо вместе пришли к ней – так сказать,напали на нее разом, – ответ мог бы быть иным, но даже Трент не додумался доэтого.