Земля обетованная - Барак Обама

для них определенным улучшением: выбор фильмов в самолете, настоящие кровати для сна и экипаж, предлагающий им всевозможные закуски. Но все же путешествие за границу с президентом Соединенных Штатов создавало новые трудности. Их будили через несколько часов после сна, чтобы они надели новые платья, модные туфли и причесались, чтобы они выглядели презентабельно, когда мы приземлимся. Они должны были улыбаться фотографам, когда мы спускались по трапу, а затем представиться ряду седовласых высокопоставленных лиц, которые стояли в ожидании на асфальте, стараясь поддерживать зрительный контакт и не мямлить, как учила их мама, и стараясь не выглядеть скучающими, пока их отец занимался бессмысленной болтовней, прежде чем все забрались в ожидающий их "зверь". Катясь по Московскому шоссе, я спросил Малию, как она держится. Она выглядела кататонической, ее большие карие глаза безучастно смотрели в точку над моим плечом.

"Я думаю, — сказала она, — это самая большая усталость за всю мою жизнь".

Утренний сон, казалось, излечил девочек от джетлага, и есть моменты, когда мы были вместе в Москве, которые я вспоминаю так, как будто они произошли вчера. Саша идет рядом со мной по величественным, устланным красными коврами залам Кремля, за ней следуют высоченные русские офицеры в форме, ее руки в карманах плаща цвета загара, как будто она маленький секретный агент. Или Малия, пытающаяся подавить гримасу после того, как она с радостью согласилась попробовать икру в ресторане на крыше с видом на Красную площадь. (Саша, как и положено, отказалась от кучи слизистого черного вещества на моей ложке, даже под угрозой того, что потом ей не дадут попробовать мороженое).

Но путешествие в качестве первой семьи было совсем не таким, как во время предвыборной кампании, когда мы ездили из города в город на фургоне, а Мише и девочки оставались рядом со мной во время парадов и окружных ярмарок. Теперь у меня был свой маршрут, а у них свой — вместе с их собственным вспомогательным персоналом, брифингами и официальным фотографом. В конце нашей первой ночи в Москве, когда мы воссоединились в отеле Ritz-Carlton, мы вчетвером лежали на кровати, и Малия спросила, почему я не пошел с ними посмотреть на русских танцовщиц и кукольных мастеров. Мишель наклонилась ко мне и заговорщически прошептала: "Твоему отцу не разрешают развлекаться. Он вынужден целыми днями сидеть на скучных совещаниях".

"Бедный папа", — сказал Саша, погладив меня по голове.

Обстановка для моей официальной встречи с Медведевым была достаточно впечатляющей: один из дворцов Кремлевского комплекса, его высокие позолоченные потолки и тщательно продуманная обстановка были восстановлены в прежнем царском великолепии. Наша беседа была сердечной и профессиональной. На совместной пресс-конференции мы искусно уладили продолжающиеся трения вокруг Грузии и противоракетной обороны, и у нас было много "результатов" для объявления, включая согласованные рамки для переговоров по новому договору о стратегических вооружениях, который сократит допустимые ядерные боеголовки и средства доставки каждой стороны на одну треть. Гиббса больше взволновало соглашение России о снятии ограничений на экспорт некоторых видов американского скота, что обошлось американским фермерам и скотоводам более чем в 1 миллиард долларов.

"То, что действительно волнует людей дома", — сказал он с ухмылкой.

В тот вечер мы с Мишель были приглашены на дачу Медведева, расположенную в нескольких милях от центра города, на частный ужин. Читая русские романы, я представлял себе более просторную, но все еще строгую версию традиционного загородного дома. Вместо этого мы оказались на огромной усадьбе, укрытой в зарослях высоких деревьев. Медведев и его жена Светлана — веселая, манерная блондинка, с которой Мишель и девочки провели большую часть дня, — встретили нас у входа, и после краткой экскурсии мы прошли через сад, чтобы пообедать в большой, обшитой деревом беседке.

Наш разговор почти не касался политики. Медведев был увлечен Интернетом и расспрашивал меня о Силиконовой долине, выражая желание поднять российский технологический сектор. Он заинтересовался моим режимом тренировок, рассказав, как он плавает по тридцать минут каждый день. Мы поделились историями о нашем опыте преподавания права, и он признался в своей любви к хард-роковым группам, таким как Deep Purple. Светлана выразила обеспокоенность тем, как их тринадцатилетний сын, Илья, справится с подростковым возрастом и дополнительным вниманием со стороны сына президента — проблема, которую мы с Мишель очень хорошо понимали. Медведев предположил, что со временем мальчик предпочтет учиться в университете за границей.

Мы попрощались с Медведевыми вскоре после десерта, позаботившись о том, чтобы члены нашей команды были полностью погружены в дорожный фургон до того, как наш кортеж выедет из комплекса. Гиббс и Марвин развлекались с членами команды Медведева в других местах на территории комплекса, угощая их рюмками водки и шнапсом, что привело их в веселое настроение, которое не пережило бы пробуждения на следующее утро. Когда Мишель заснула рядом со мной в темноте машины, я поразился тому, насколько обычным был этот вечер — за исключением переводчиков, которые незаметно сидели позади нас, пока мы ели, мы могли бы присутствовать на званом ужине в любом обеспеченном американском пригороде. У нас с Медведевым было более чем много общего: мы оба изучали и преподавали право, через несколько лет женились и создали семьи, занимались политикой, и нам помогали более взрослые и хитрые политики. Это заставило меня задуматься, насколько различия между нами могут быть объяснены нашими характерами и склонностями, а насколько — просто результатом различных обстоятельств. В отличие от него, мне посчастливилось родиться в стране, где политический успех не требовал от меня игнорирования миллиардных откатов или шантажа политических противников.

Я впервые встретился с Владимирым Путиным на следующее утро, когда поехал на его дачу, расположенную в пригороде Москвы. Наши эксперты по России Майк Макфол и Билл Бернс, а также Джим Джонс присоединились ко мне. Имея опыт общения с Путиным в прошлом, Бернс предложил мне сделать мою первоначальную презентацию короткой. "Путин чувствителен к любым кажущимся обидам, — сказал Бернс, — и в его сознании он более высокопоставленный лидер. Возможно, вы захотите открыть встречу, спросив его мнение о состоянии российско-американских отношений, и дать ему возможность высказать несколько вещей".

Свернув через внушительные ворота и проехав по длинной подъездной дороге, мы остановились перед особняком, где Путин приветствовал нас для обязательной фотосессии. Физически он был ничем не примечателен: невысокий и компактный — борцовского телосложения, с тонкими песочными волосами, выдающимся носом и бледными, внимательными глазами. Когда мы обменивались любезностями с нашими соответствующими делегациями, я заметил непринужденность в его движениях, практическую незаинтересованность в голосе,