Егерь. Последний билет в рай. Котенок - Александр Быченин

Выслушав ответ, «говорун» раздраженно махнул рукой – типа глуши – и выпрыгнул из джипа. Водила послушно ткнул в приборную панель, деактивируя привод, и устроился поудобнее, сложив руки на руле. Вылезать он явно не собирался, справедливо рассудив, что его дело технику караулить. Его сосед нехотя выпростался из кресла и вразвалочку пошел к «говоруну», который уже вытягивал из багажника упирающийся куль, на поверку оказавшийся человеком со связанными руками. Стоял он неудобно, так что лица его я не видел. Охранники, обменявшись парой фраз, пинками выгнали пленника из-за джипа, и «говорун» резким толчком сбил его с ног. Тот рухнул на колени, упрямо боднув головой, и Бесчастных изумленно выдохнул:

– Викентий!..

Твою мать! То-то я думаю, фигура знакомая!

Охранники между тем продолжили экзекуцию – «говорун» огрел Егорова прикладом по хребтине, но тот упорно не желал падать, а потому сразу же словил с ноги по ребрам, а потом еще и в район поясницы. Второй боевик конечности распускать не стал, присел на корточки перед пленником и ткнул ему в подбородок стволом пистолета. Уже знакомый мне «спектр-мини» висел у него на спине. Водила вообще насчет оружия не заморачивался и, судя по позе, вознамерился покемарить, облокотившись на руль. «Говорун», таким образом, оказался наиболее опасным – свой полуавтомат он держал в руках, хоть и небрежно. Блеск! Самое время действовать! Заснул Бесчастных, что ли?!

– Денисов, берешь чертилу с пистолетом, – тут же раздался в динамиках голос лейтенанта. – Я кончаю второго, потом водилу. На счет три.

Еще не дослушав фразу, я взял обозначенную цель на мушку и, стараясь не дышать, выбрал слабину на спусковом крючке. Вот я тебя сейчас, голубчик!

– Три!

Мой палец дернулся, «меркель» выплюнул крупнокалиберный унитар, и тот через неуловимую долю секунды врезался в висок боевика. Шлем преградой не стал, заостренная болванка прошибла его навылет с двух сторон, столь же легко прошила правое переднее колесо и энергоблок джипа и зарылась глубоко в каменистый грунт. Благодаря сфере из бронепластика голова незадачливого допросчика не разлетелась на кровавые брызги, ошметки остались внутри, но силой удара тело отшвырнуло на крыло машины. Одновременно с этим пуля из лейтенантского «вихря» пробила лоб «говоруна», и того унесло на пару метров назад, с отчетливым мокрым шлепком приложив о землю.

Прикорнувший водила среагировать на смерть напарников не успел – вторым выстрелом я снес ему полчерепа. Защитой он пренебрег, поэтому пришлось напачкать.

Лихая расправа заняла не больше трех секунд, так что Викентий не сообразил даже свалиться от греха на землю – так и стоял на коленях, потряхивая, как заведенный, головой. Видимо, не мог поверить, что его мучители вдруг одновременно умерли.

– Контроль, – буркнул в передатчик Бесчастных и осторожно поднялся на ноги, выставив перед собой ствол «вихря».

– Принял, – отозвался я, безучастно наблюдая, как лейтенант приближается к месту побоища.

Все трое боевиков «двухсотые», однозначно, но порядок есть порядок, и тут я нелюдимого Охотника всецело поддерживаю. Мне пока тоже пост оставлять не резон – а ну как еще кто припрется? Маловероятно, конечно, но от здоровой паранойи в нашем деле еще никто не умирал. А вот от потери бдительности – сколько угодно.

Бесчастных поочередно обошел убитых, неведомо зачем пнув каждого – можно подумать, они от этого восстанут из мертвых! – и склонился над Егоровым. Через секунду тот уже потирал затекшие в путах руки, все так же потрясенно покачивая головой. Вымахнувший из-за валуна Петрович на ходу перекрасился из черного в привычный рыжий и с разбегу забодал правый ботинок ученого. Хотя ученого ли? Сильно в этом сомневаюсь в свете открывшихся фактов… Викентий охнул и с удовольствием поддержал игру «погладь кота». Ошивавшийся поблизости Охотник выступил в качестве ретранслятора – из боевого расписания мы еще не вышли, так что я все прекрасно слышал через его акустическую систему.

– Вы, ребята, как никогда вовремя! – на радостях выдохнул Викентий и попытался облапить Бесчастных, но лейтенант ловко увернулся.

– Вы, господин Егоров, пока не расслабляйтесь, – едко хмыкнул он. – Должны ведь уже быть научены горьким опытом.

– Тьфу, зараза! Бесчастных, ты, что ли? А где Денисов?

– Наши задницы прикрывает. Ты вообще как тут оказался?

– Это долгая и печальная история, – закатил глаза Викентий. Стресс его отпустил, он уже ничем не напоминал затюканного пленника, хоть и красовался отменным бланшем под правым глазом и множеством ссадин на лице. – У вас есть где укрыться? Или вы на метеостанции сидите?

– Возможно, – не стал раскрывать всех карт лейтенант. – Что это меняет?

– Пока ничего. – Викентий деловито склонился над ближайшим трупом и сорвал что-то с его бронежилета. – Надо спрятать этих. До утра их хватиться не должны, сами, наверное, знаете – связи нет. А кабель они за собой не тянули, ибо пустая трата сил и ресурсов.

– Ну и не хрен с ними возиться, – отмахнулся Бесчастных. – Пошли отсюда.

– Уже бегу! – Егоров торопливо подбежал к «говоруну» – снова помародерствовать. – А оружие подбирать не будем? Ну, как скажешь…

Эту же процедуру он повторил и с водилой и лишь потом зашагал следом за лейтенантом. Тот отбитого ученого ждать не пожелал, неторопливо направился к тропе. Петрович чисто из вредности остался крутиться под ногами у Викентия. Одергивать я его не стал – пусть себе, они вроде в неплохих отношениях. Видно, что кот рад.

Убедившись, что коллеги скрылись в лабиринте у подножия горы, я спрыгнул с козырька и выдвинулся им навстречу, перехватив у последнего поворота. При виде меня Егоров еще раз облегченно выдохнул, но этим и ограничился – не время для телячьих нежностей.

– Лейтенант, может, все-таки уберем жмуров? – хмуро поинтересовался я. – Стремно как-то. Демаскирующий фактор, все дела…

– Не убегут. Но если хочешь корячиться, хозяин – барин.

– Ладно, не к спеху. Ближе к утру займемся, если приспичит.

Бесчастных безразлично пожал плечами и протопал к шлюзу. До нас с Викентием ему не было ровным счетом никакого дела. Тяжелый человек, что тут скажешь. Не зря личный состав его не любит. Но делать нечего, придется работать вместе.

Егоров деликатно тронул меня за плечо и кивнул на модуль – дескать, чего ждем? Вместо ответа я подхватил под пузо случившегося рядом Петровича и прошелся ладонью в бронеперчатке вдоль хребта:

– Придется тебе, брат, еще покараулить.

Кот понимающе заурчал, наслаждаясь нехитрой лаской, потом спрыгнул с рук и растаял во тьме, в привычной своей манере сменив окрас уже в движении.

Система тау Кита, планета Нереида,

24 февраля 2538 года, ночь

– Таки ви мене удивляете, Викентий!

Миша при виде нашего гостя удивленно всплеснул руками и полез обниматься. Егоров не возражал: насколько я знал, они с одесситом и раньше приятельствовали, а уж теперь и вовсе стали друзьями не разлей вода. Сообща пережитая опасность сближает даже лучше доброй попойки. Хотя в отношении Бесчастных эта нехитрая мудрость дала сбой – тот с непробиваемым выражением лица вновь устроился на полу, поглаживая «вихрь». При ближайшем рассмотрении Викентий оказался относительно бодр и почти цел, если не считать косметических повреждений на физиономии. Закончив обниматься, Кульман усадил спасенного ученого в кресло, устроился во втором сам и немедленно засыпал гостя вопросами. Интересовали его все больше вещи приземленные – что на базе да как Викентий сюда попал, – потому перебивать его я не спешил.