Растерянный континент. В защиту демократии и независимости Европы - Ги Меттан

Фракии. Ему удалось захватить Афины и Аттику, несмотря на жертву Леонида в Фермопильском ущелье. В итоге мидяне потерпели полное поражение. На море греческому военачальнику Фемистоклу удалось заманить персидский флот в ловушку, расставленную в проливе у Саламина, на суше спартанцы разбили персидскую армию в битве при Платеях. Мидийские войны закончились убедительной победой греков.

Не нужно долгих объяснений, чтобы провести параллель с историей Европы. После потрясений, последовавших за падением Рима, Европа постепенно возрождалась: Каролинги одержали победу над арабскими захватчиками, Карл Великий попытался воссоздать империю, «варваров» обращали в христианство, усиливалась римско-католическая церковь, возобновился демографический рост. Затем начались первые крестовые походы на Ближний Восток. Строительство соборов привело к расцвету романского и готического искусства, предваряя художественную и интеллектуальную отвагу Ренессанса. Наконец океаны были пересечены, и после великих открытий, ставших возможными благодаря прогрессу в навигации, возникли мощные имперские колонии. За семь столетий, подобно Греции в 1000–500 гг. до н. э., неприметная и незначительная Европа вышла на мировую арену.

Медленное развитие событий в обоих случаях привело к схожим последствиям. Завоевание новых территорий и внезапный приток богатств несли одинаковые преимущества, но и те же беды. Для Греции победа над мидянами открыла рынки Востока и утвердила Афины в качестве доминирующей державы над освобожденными городами Ионии. Как и следовало ожидать, Афины не замедлили воспользоваться и злоупотребить своим положением.

Простые афиняне, из которых на флоте формировался основной состав матросов, потребовали свою долю нового богатства – как экономическую, так и политическую. С приходом демократии развязались языки и взлетели амбиции. В соперничестве с властью гораздо более консервативных богатых землевладельцев народ вскоре проявил себя как самый верный сторонник афинского империализма – как бы то ни было.

Во времена Перикла (450–430 гг. до н. э.) Афины стали центром литературы, философии и искусства всей Греции. Благодаря Эсхилу, Еврипиду, Софоклу, Геродоту, Сократу, Платону, Фукидиду, Ксенофонту, Фидию и великим архитекторам имя города прославилось в веках. Но у этой медали была и мрачная сторона. В 454 году до н. э. Афины решили перенести сокровища Делийской лиги (наследие Мидийской войны, которое принадлежало победившим городам в целом) обратно на Акрополь. Двадцать с небольшим лет спустя, в 436 году до н. э., Перикл опустошил государственную казну исключительно в интересах афинян для финансирования строительства Парфенона. Афинская республика превратилась в авторитарную империю, которая одновременно раздражала и пугала другие греческие города, особенно Спарту и Коринф. Одно катастрофическое решение за другим привело к гражданской войне, ставшей самоубийственной. По вызвавшим ее причинам, развитию и последствиям она напоминает две мировые войны, опустошившие Европу в XX веке. Цитируя Тибоде: «Когда один из этих полуостровов будет вовлечен в общую войну, в войну не на жизнь, а на смерть, то произойдет это по вопросу гегемонии, возникшему из еще более общего вопроса господства на морях». Эта фатальная последовательность сложилась в 432 году до н. э., когда Спарта и Коринф, возмущенные гегемонистским давлением Афин, объявили им войну. Та же логика будет запущена и в 1914 году.

Фукидид высказывается предельно ясно: «Я считаю, что истинным и наименее признанным поводом был рост могущества афинян и страх, который они внушали лакедемонянам, вынуждая их таким образом вступить в войну». Что касается Тибоде, то он сказал: «Война неизбежна, потому что неизбежен постоянный рост величайшей морской державы, потому что недоверие к этому росту и препятствия, установленные величайшим военным государством в то время, которое оно считало наиболее благоприятным, неизбежны. Мы затрагиваем “Элементы истории” Евклида»[23].

События 432 года до нашей эры и 1914 года нашей эры имели одни и те же глубинные и косвенные причины. В обоих случаях континентальные державы напали первыми: Спарта выступила против Афин в первом случае, Россия против Австро-Венгрии, а Германия против Франции и Великобритании – во втором. Россия отказалась признать продвижение Австрии на Балканах (аннексия Боснии) и ультиматум, предъявленный Сербии. Германия была возмущена господством Англии на морях и ее неограниченными колониальными притязаниями, в то время как Великобритания была крайне встревожена развитием германского флота, который представлял прямую угрозу ее гегемонии на море. Как и в Древней Греции, игра союзов сделала все остальное.

Пелопоннесская война и Великая гражданская война в Европе

Две гражданские войны вспыхнули по незначительным, второстепенным причинам: Пелопоннесская – из-за изменений союзнических отношений далекой коринфской колонии Корфу, Первая мировая – из-за убийства австрийского кронпринца в малоизвестной провинции Босния. В обоих случаях вопрос, кто несет ответственность за начало военных действий, обманчив, поскольку любая из сторон могла сделать первый шаг. Для Коринфа смириться с потерей Корфу, переметнувшегося на сторону Афин, значило то же, что для Франции – согласиться отдать Эльзас-Лотарингию Германии, или для России – позволить Австро-Венгрии поглотить союзническую Сербию, или для Англии – разрешить Вильгельму II построить флот, который был бы больше, чем ее собственный.

У обеих войн были одни и те же причины, та же разрушительная игра альянсов и те же катастрофические последствия для воюющих сторон и судеб их полуостровов.

В обоих случаях конфликт продолжался около тридцати лет: с 432-го по 404 год до н. э. – Пелопоннесская война, с 1914-го по 1945 год – две мировые войны с передышками на перемирие. Несостоятельный Никиев мир продлился всего восемь лет, катастрофический Версальский договор – двадцать лет.

Фукидид, как и наблюдатели Первой мировой войны, сразу понял, что договоры, завершившие первую фазу конфликта, были слишком ненадежны для того, чтобы установился мир. Хотя Пакт 421 года предусматривал пятидесятилетнее примирение и возвращение к прежнему статусу-кво для всех греческих воюющих сторон, он оставлял слишком много обид и нерешенных проблем, как и Версальский договор 1919 года.

Теперь, задним числом, две мировые войны действительно следует рассматривать как одну единую войну. Разделив ее на два разных события, современные историки скрыли их глубокую преемственность. Две фазы конфликта, расколовшего XX век, естественным образом составляют единое целое. Первая фаза привела прямо ко второй с ее разрушительными последствиями для Европы: холодной войне и разделу континента между двумя противоборствующими гегемониями – Соединенными Штатами и Советским Союзом.

С моральной точки зрения, обе войны, и Великая греческая, и Великая европейская, спровоцировали массовые убийства и позволили совершать безобразия, которые вызвали всеобщее безверие и шок. В обоих конфликтах воюющие стороны были принуждены предать ценности цивилизации.

Народ, которым так долго управляли больше надменностью, чем мудростью, и который вследствие этого находит любой повод, чтобы отомстить, совершает все бесчинства, какие только можно ожидать, все злоупотребления, вызванные желанием быстро избавиться от долгих лет лишений путем захвата чужой собственности, и все жестокости, все варварства, присущие