Малина для дракона - Катерина Вьюжная

А вот теперь свирепеть начала я. Обезумела, стоило представить, что он сделает это сейчас. После того как был с другой!

— Отпустите!  Вы мне неприятны! Немедленно меня оставьте! — слова лились ручьём совершенно самостоятельно, поскольку в моей голове вместо мозга остался один гнев.

Он отпустил. На лице заходили желваки, дракон швырнул меня на пол, и глядя на дверь, прошипел:

— По-ш-ш-ла вон!

Я очнулась. Вот же черт! Это случилось опять.  Почему со мной подобное происходит? С каждым днём все усугублялось. Стоило мускусному  аромату коснуться моего обоняния, я теряла рассудок. Оставались одни чувства и инстинкты. Он сглазил, что ли, и теперь я взаправду зверёк?

Подняв на мужчину глаза, я тихо всхлипнула:

— Ваше Высочество...

— Я сказал, убирайся!

В его голосе слышалась прямая угроза, я пыталась встать, но постоянно падала назад, запутавшись в юбке.

— Доигралась! — разъяренный дракон, схватил за шкирку и поднял на ноги, но тут же бросил на софу.

Я сжалась в комок, как новорождённый котёнок, ожидая жестокой расплаты. Чувствовала его тяжелый взгляд, он долго смотрел на меня сверху, но не прикасался.

— Да пошла ты, сучка, к дьяволу.

Дверь громко захлопнулась.

Элиот

Сука. Просто выводит меня из себя! Какого гребаного черта дикарка смеет повышать свой голос? Какого дьявола суёт свой маленький нос в мои дела? Да я даже не женат, а мне уже рассказывают о моральном разложении? И кто? Невеста? Нет. Всего лишь звереныш… Больше всего меня выбивало из колеи, что я не смог в очередной раз ее проучить. Будь она чуть старше и чуть умнее, никогда бы себе подобного не позволила, а если бы позволила, я бы без всякого зазрения совести ее наказал. Но… Она же мелкая как букашка, у неё кости как крылья у бабочки, здесь даже раз шлепнуть и то страшно, сломается. По всем законам природы подобное существо должно быть нежным и милым. А не вот это все!

«Вы жестокий и бездушный», — визжала ополоумевшая девка. Я? Да. Я жестокий и бездушный, но даже я неспособен взять и вышвырнуть ее за ворота.

Как же разгневан! Хотелось догнать и пару раз встряхнуть, чтобы мозги на место встали, еле себя остановил.

— Милый, что-то случилось? — голос Даф звучал успокаивающе.

От неё пахло розовым маслом и чем-то пряным.

— Нет. Все в порядке, — с усилием разжал кулаки и выдохнул через нос.

— Эл, ну что ты так злишься, она ещё ребёнок. Мы ее смутили и напугали.

Ребёнок? Этот мелкий бес из дремучих земель назвал меня мерзавцем за мою связь с моей же любовницей. Может быть, она обвинит меня в том, что я смею трахать своих наложниц? Почему нет… Я же представился ей праведником, давшим перед Богами обет воздержания. Так было? Да не хрена такого не было! Я не заставляю моралистов торчать в моем замке и наблюдать за всем тем развратом, который здесь чинится. Я ее не приглашал.

Женские руки легли на мои плечи, она мягко их массировала, забираясь под ворот.

— Эл, ты просто никогда не имел дела с особами такого нежного возраста.

Не имел. Верно. Мои женщины всегда были старше. Даже она…

— И не собирался, если я захочу девственницу-истеричку, куплю себе наложницу, которая отлично отыграет данный спектакль без последствий.

Дафия тихо хохотнула и продолжила прогуливаться пальцами по моей груди.

— Тебя она зацепила? Я же знаю, Эл. В противном случае ты бы ее убил, — шепнула мне на ухо и опять тихо засмеялась.

— Не убил бы, но полагаю разок ее выпороть не помешает.

— Я помогу тебе успокоиться, мой злой дракон, — сладко промурчала она и прихватила зубами мочку уха.

Кровь быстро устремилась из разъяренной головы вниз. Не люблю, когда женщина управляет процессом…

В один рывок развернулся и подхватил красотку на руки. Она тоже легкая, но не такая невесомая, как звереныш. К черту. К черту Малину.

Ворвался в ее сладкий рот, заставляя подчиниться и сдаться. Толчок языком и ещё один. Сквозь поцелуй Даф замычала. Моя рука легла на ее шею, сжимая и лишая воздуха. Ей это нравилось… Ей нравилось, когда жестко. И мне тоже, не нужно притворяться и сдерживать себя. Я кинул ее на кровать и лёг сверху, расположившись между стройных женских ног. Она горела в моих руках, плавилась, и ее желание перетекало из ее вен в мои. Я задрал юбку выше, касался кружевных чулок  и нетерпеливо их скатывал. Эта женщина знала толк в нижнем белье. Она вообще многое знала и многое умела. Идеальная любовница. Которая чувствует, когда говорить, а когда лучше промолчать.

— Хочу тебя, — прошептала она, и я тут же исполнил ее просьбу.

Даже штаны снимать не стал, лишь немного спустил вниз, одно движение и я полностью внутри. Она умела играть с мужчиной, сжималась так, что искры из глаз сыпались. Я прорычал что-то невнятное в ответ и стал со всей силой в неё вбиваться. По мне вода стекала, но я продолжал. Прикрыл веки…

Сука. Прикрыв веки, я увидел проклятого зверька. Ее огромные глазища с расширенным зрачком. Она смотрела на меня из отражения. Сама не заметила, как лизнула свои губки. Не заметила, как дотронулась до шеи, и как в ее фиалковых глазах загорелся огонёк. А я заметил…

Стоило ее вспомнить удовольствие окатило с ног до головы. Оно пронзило меня стрелой, заставляя громко дышать, и я буквально взорвался.

— Эл! Какого черта! — воскликнула Дафия.

Только сейчас понял, что произошло.

Я кончил прямо в неё, будучи глубоко внутри, и ещё несколько секунд продолжал двигаться.

Откинулся на спину и вздохнул.

— Прости, случайно.

— Случайно? — в изумрудных глазах вспыхнуло возмущение.

— Ну да.

— Ты никогда так не делал! Мы не договаривались плодить бастардов.

Ещё одна разгневанная баба на мою голову. Я быстро поднялся, щелкнул ремнём и направился к дверям.

— Я лекаря тебе пришлю. Он решит эту проблему, даст отвар, — сказал ей и перед тем как уйти, добавил:

— Я не уверен, что брать с собой девчонку хорошая идея. Ты права, она слишком молода и неопытна, вряд ли сможет нам сильно помочь, а вот испортить…

Дафия уже остыла и не смотрела на меня как на злейшего врага.

— Она достаточно умна, чтобы выполнить свою работу. И довольно глупа, чтобы чинить интриги. Идеально… А какой у неё будет наряд… М-м-м…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я удивленно поднял брови и даже обернулся. Но потом себя остановил.