Дитя культа - Александра Райт

женщина, занимающаяся йогой в кустах, и бродяга, спящий неподалеку от нее. Дойдя до фонтана, они присели на скамейку напротив. Нина посадила Кеннеди рядом, а сама подняла взгляд на Логана.

– Как ты? Выглядишь задумчивым. Сложное дело?

– Как всегда. – Он улыбнулся и провел пальцами по светлым волнистым волосам Нины.

– Нельзя говорить? – Она опустила одну ладонь на скамью рядом с Логаном, а другой поглаживала макушку Кеннеди.

– Не раньше, чем СМИ разнюхают. – Логан накрыл своей рукой ладонь Нины и переплел пальцы. – Как твои дела? – Он хотел добавить: «Где ты все время попадаешь?» – но вовремя осекся. Ни к чему было давить на нее.

– У меня кое-какие проблемы в семье. Тетя болеет, приходится иногда навещать ее, а путь неблизкий, но ей уже лучше. Скоро мы сможем больше времени проводить вместе.

Нина наклонилась и потерлась носом о бороду Логана. Хотела отстраниться, но он придержал ее, нежно обхватив шею. Нина невольно вздрогнула, но когда горячие губы Логана коснулись ее, дрожь прошла, а сердце забилось чаще. Она подалась навстречу, отпустила Кеннеди и уже двумя руками обняла Логана. Кажется, прошло совсем немного времени или очень много: никто не считал. Они оторвались друг от друга, лишь когда Кеннеди зарычал, увидев приближающуюся собаку.

Логан тяжело вздохнул, и его затуманенный страстью взгляд вновь скользнул к губам Нины.

– Наверное, мне пора, – с грустью заключила она.

– Мы проводим, – предложил Логан.

– Хорошо, но сегодня я не приглашу вас войти, хотя очень хотелось бы. – Нина подмигнула ему.

– Мы терпеливые ребята. Да, братишка? – Логан почесал Кеннеди и спустил со скамейки.

Проводив Нину до ворот ее кондоминиума, Миллер с собакой вернулся домой. И еще долго мучился без сна, ломая голову над загадкой по имени «Нина». Пару раз Тай предлагал ему облегчить душу и копнуть под нее по их каналам, но Логан хотел быть честным с ней, чтобы однажды настал день, когда она сама откроется ему.

Утром детективы проглотили по стаканчику отвратительно кислого, но бодрящего американо из полицейской кофемашины и приступили к проработке анкет, которые за ночь составила для них программа Кимберли. Большинство из тех, с кем удалось договориться о встрече, согласились сами приехать в участок, что существенно упрощало и ускоряло работу. На каждого свидетеля детективы выделили по тридцать минут, а чтобы не сидеть до ночи, базу разделили на двоих. Логан работал в пятой допросной, а Тайлер – в третьей. Они условились записывать все разговоры для того, чтобы потом составить полную картину. Да и Кимберли в профилировании эта информация могла быть полезной.

Первый свидетель приехал к одиннадцати утра. Это была молодая женщина, чья мать пропала без вести около года назад. Она отправилась в пятую допросную к Логану.

– Линда Палмер. – Она протянула руку детективу, когда тот встал, чтобы ее поприветствовать.

– Логан Миллер. Присаживайтесь. – Он указал ей на стул напротив и сам сел. – Мы обнаружили ваше заявление об исчезновении матери. Можете рассказать подробнее, когда и как это произошло?

– Удивлена, что начали заниматься этим только сейчас, заявление было подано больше года назад. – Линда смерила детектива осуждающим взглядом.

– Появились новые обстоятельства. Мы обнаружили труп мужчины, который мог быть причастен к пропаже вашей матери. Прошу вас, расскажите, что происходило в жизни вашей матери незадолго до исчезновения, – чуть более настойчиво попросил Логан. Он понимал, что у этой женщины есть все основания, чтобы злиться и осуждать работу полиции, но тратить время на выслушивание нотаций за чужие оплошности совершенно не хотелось. Время уходило, а вместе с тем росли шансы найти новые тела.

– У моей мамы была онкология. Она проходила лучевую терапию. Врач посоветовал ей посещать группу помощи для тех, кто, как и она, борется с болезнью. Это должно было помочь ей преодолеть страх, вернуть мотивацию для борьбы. – Линда вздохнула. – Там у нее появились новые друзья. Сначала я была рада этому, но вскоре заметила, как мама стала меняться. Она реже бывала дома, перестала рассказывать мне о том, что было на лечении и ее собраниях. Она будто стала отдаляться. Я списывала это на болезнь, считала, что она не хочет меня беспокоить. Потом она и вовсе заявила, что они с группой отправятся на неделю в Бакстер-Стейт-Парк в Мэн, чтобы подняться в горы и помолиться. – Она прикрыла лицо руками. – Мы тогда поругались, она все равно уехала, и больше я ее не видела. Полиция Мэна прочесала парк вдоль и поперек, они исследовали места стоянок лагерей, но ни мою мать, ни ее вещей так и не обнаружили. Поэтому я удивилась, когда вы позвонили спустя год.

– У нас есть основания полагать, что ваша мать могла стать жертвой секты. Вы подозревали что-то подобное? – Логан внимательно посмотрел на женщину.

– Сначала нет, но после того, как она ушла, я часто думала об этом. А еще подозрительными показались ее слова: «молиться в горах». Она никогда не была верующей. Но я так злилась на нее за ее сумасбродное поведение: ей нужно было лечиться, а она в тур собралась. Так что я упустила этот момент. – Линда виновато взглянула на детектива, ее губы задрожали, но она сдержала слезы.

– Вы знали, что ваша мать завещала все свое имущество лидеру секты? – Логан внимательно следил за реакцией. Ведь такое вполне могло стать мотивом.

– Я… – Она замялась. – Мамин юрист сообщил мне пару месяцев назад. Он сказал, как только статус «пропавший» изменится на «умерший», все ее имущество перейдет к незнакомому человеку.

– Юрист назвал его имя? – уточнил Миллер.

– Нет, сказал, что не может разглашать до вступления завещания в силу. – Линда снова потупила взгляд.

– Можете оставить нам контакты юриста?

Линда разблокировала телефон, пролистала записную книжку и показала экран детективу. Логан забил номер и сохранил.

– Спасибо. Могу я попросить вас до окончания следствия не выезжать из штата?

– Конечно. Вы ведь найдете ее? – Линда с надеждой посмотрела. В глазах застыли слезы.

– Очень на это надеюсь…

Тайлер вот уже несколько минут пытался добиться от бывшего адепта ответа, где располагалась секта и кто еще, кроме Филиппа, вербовал последователей.

– Мне очень стыдно, – только и повторял мужчина.

Эдгару Ли было сорок пять, у него за плечами рак крови в ремиссии. Дома жена и двое детей, есть ради чего жить и есть ради чего убить.

От его имени так же было написано завещание в пользу Филиппа Ортона, которое теряло свою силу после смерти выгодоприобретателя.

– За что вам стыдно, Эдгар? Вы имеете отношение к смерти Филиппа Ортона? – Тайлер снова придвинул распечатанную фотографию жертв.

– Боже, нет, конечно нет. – Волоски на его руках встали дыбом, он потер кожу в попытке согреться или совладать со страхом.

– Тогда чего вы стыдитесь? – Блант внимательно следил за каждым его движением.

– Того, что