Невыносимая для Мерзавца - Евсения Медведева

– Да ты очень оригинальная, – он впервые рассмеялся. Да так громко, откровенно и по-мальчишески. – Киса, значит?

– Какая есть. Все? Разговор окончен? А то мне ещё перед преподом извиняться. Она и так на меня смотрела как на дуру, а теперь и сумочку будет прятать, ведь я в её глазах уже рецидивистка. Не меньше.

– К работе приступишь завтра, – Слава закурил и встал. Шаги его были тяжелыми, шел по залу, не отрывая взгляда от панорамного окна, из которого виднелся вскопанный двор. Ему словно тесно стало. Душно. Смех сменился усмешкой. Он спрятал руки в карманы джинсов и встал в самой дальней точке комнаты, будто нарочно отдалялся. – Проект жду к вечеру.

– Хорошо! – в груди бомба взорвалась. И такая злость по венам потекла, что больно стало. Меня подбрасывало, но при этом всём безумии почему-то хотелось подойти к нему. Из головы не выходили татуировки. Они магнитами притягивали внимание и становились какой-то навязчивой идеей. – Только стоить это тебе будет очень дорого!

– Но и ты не думай, что у меня тут курорт. Принесешь проект розария, в бассейн скину. Принесешь ромашковое поле, на сук повешу. Не приедешь завтра вовремя, все равно найду…

Я не знаю, как выбежала оттуда. Дышать было нечем уже мне. Неслась по знакомой тропинке по лесу прямиком к дому Раевского. Мне бы рыдать, биться в истерике, но вот что делать с улыбкой???

Ещё это щекочущий душу смех. И какая-то бесконтрольная радость, что приступом удушья обвилась вокруг шеи.

Что ты за гад, Мятежный?

И что тебе от меня нужно?

Но я узнаю. Непременно узнаю!

Глава 11

Мой сглаз потерял силу действия, тучи развеяло ветром, утомительный дождь прекратился, и в окно вновь заглядывало солнце. Перекатилась по кровати, чтобы рассмотреть чистоту голубого неба, и снова эта абсолютно дурацкая улыбка, от которой скулы сводило. Вчера как дура улыбалась, сегодня с самого утра.

Вера, какого чёрта?

Спрыгнула, включила музыку и стала кружить по квартире, радуясь воскресенью. Приняла душ, поджарила тосты и села на балконе, где стояло мягкое кресло-пуф.

Несмотря на то, что спала я всего часа четыре, чувствовала какое-то внутреннее возбуждение и азарт. Быть может, не такая уж это и плохая идея – работать на Мятежного, к тому же раз он так просит.

Но этот глупец просто не понимает, что ступил на скользкую дорожку, где его так или иначе ждёт поражение. Последней, кто пытался что-либо заставить меня сделать, была воспитательница в детском саду. Она, как и Мятежный, с первого раза не поняла, что я терпеть не могу холодную манную кашу с комочками.

– Пора действовать, – допила кофе и стала собираться.

Меня разрывало от желания насолить, раздраконить, наказать. Наверное, поэтому я и надела эти короткие шорты. А что? Отличный план.

Подхватила лэптоп, альбом и карандаши, поцеловала Славика и выехала навстречу своей мести.

Нет, Мятежный из той породы мужиков, кого злить нужно особенно тонко и ненавязчиво. Проблем ни с братом, ни с отцом мне не надо, поэтому придется лавировать по острому лезвию.

Дорога заняла двадцать минут, на всякий случай проехала по дальней улице коттеджного поселка, только бы не напороться на знакомых. А когда свернула к особняку Мятежного, чуть притормозила, пытаясь отдышаться.

Сердечко как ненормальное забилось, ладошки взмокли и стали проскальзывать по оплетке руля.

Еще ни один мужчина не вызывал во мне такое ассорти эмоций. Тут были и страх, и трепет, и какое-то странное волнение. Что ты за овощ такой, Мятежный?

Интересно, он здесь? У главного входа машины не было, а ставни гаража были опущены. Но я будто чувствовала его взгляд. Осматривала легкую тонировку стекол, что больше бликовали, чем позволяли подсмотреть за хозяином этого особняка. Черт… Ну почему так трясет? Это работа. Нарочно громко хлопнула дверью и направилась прямиком к бедной куче. И только подойдя ближе, поняла, что помимо ромашек там были и гвоздички, и красные розы.

Ну ладно, соглашусь, что выбор цветов сомнительный или даже неуместный. То ли во славу КПСС красным все решили засадить, то ли с намёком на кладбище, ну или сильно перенервничали от давления заказчика. Нет, ну на Сталина он похож, с этим согласиться можно, но только повадками. А с могильными цветочками дизайнер сильно погорячился. Надеюсь, этот смертник не зарыт прямо здесь?

– Ладно, – скинула джинсовку, когда солнце стало уже знатно припекать спину, и прокрутилась. У дальних ворот гаража работала бригада, к ним я и направилась.

– Здрасьте! Теперь я ваш начальник, – я выудила из закромов самую очаровательную улыбку и продемонстрировала белоснежный оскал. Мужики опешили и даже работу остановили. – Мне нужна помощь. Вон ту кучу нужно разровнять. Есть техника?

– Есть, – из-за спин работяг вышел тот самый прораб, достигший мастерства по бегу по пересеченной местности гор. Мужчина с опаской осмотрел сначала меня, потом сонные окна дома. – А ОН в курсе?

– Естественно.

Прораб громко сглотнул, но несколько ребят в помощь выделил.

Укатать кучу оказалось не так-то просто. Я нашла в строительном домике лазерный уровень и долго материлась, когда поняла, что уклон ландшафта был сделан неверно. В итоге пришлось не просто устранять несанкционированную клумбу, но и исправлять косяк.

Отпустила свою бригаду, только когда угол стал достаточным, чтобы вода стекала в проложенный сток. Лично проконтролировала работу небольшого катка, уминающего почву под рулонный газон, и только тогда легче на душе стало.

Да, до идеальности картинки ещё далеко, но зато чисто и довольно опрятно.

Мне нужно было осмотреться. Участок был похож на тот, что выбрал Раевский. За исключением соседей. Их тут попросту не было. Дом словно специально заключили в плотное кольцо леса, чтобы ни одна живая душа не потревожила Мятежного. Значит, отсюда и будем плясать.

Взяла карандаш и стала делать зарисовки. От парковки до угла дома посадим живую изгородь, чтобы сделать двор приватной зоной. Вокруг огромного бассейна накидала площадку, сделала пару заметок по оттенку плитки, расставила шезлонги, барную зону.

И так увлеклась, что в какой-то момент поймала себя на мысли, что отпустила фантазию свою совершенно не в то русло. Корпела над деталями, будто для себя придумывала, а не для незнакомого мне человека. Представляла и семейные вечера, и шумные разговоры за длинным столом, и детскую площадку в тени персиковых деревьев, и волейбольную сетку на пляже. Эти картинки комиксом пронеслись в голове, но так живо, реалистично. И по позвоночнику тепло пробежало.

– Так! Вера, уймись, – шикнула на себя и схватила со столика ластик.