Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура - Татьяна Васильевна Блаватская

закономерности, как непрерывность развития[159]. Рост знаний, как ярко демонстрирует изменение раннегреческой культуры на протяжении II тысячелетия, шел неуклонно и вширь, и вглубь. Культурный прогресс Греции эпохи поздней бронзы представляет исключительное явление не только в качественном отношении, но π с точки зрения широты распространения и количества произведенных ценностей. Эта характерная черта ранней греческой культуры во многом объясняет темпы развития и те высокие достижения, которыми отмечена интеллектуальная история греков во II тысячелетии до н. э.[160]

Мы попытаемся проследить накопление знаний в различных сферах деятельности изучаемого общества, а также выделение некоторых отраслей знаний из производственной практики. Во второй половине II тысячелетия у греков возникли не только феноменологические (описательные), но и номологические (исследующие законы) науки. Из первых надлежит упомянуть географию, а возможно, и медицину. Номологические науки представлены арифметикой, астрономией, механикой, а также зачатками химии. Наряду с этими ранними естественными знаниями в греческой культуре II тысячелетия были созданы значительные гуманитарные ценности. Богатая поэзия, право, начатки истории и музыки — все эти сферы духовной жизни получили тогда на юге Балканского полуострова такое развитие, какого они не достигали еще в других ранних обществах. В культурном отношении Крит и другие крупные острова сначала отличались более яркими особенностями, чем области материковой Греции, но тем не менее во II тысячелетии на всей этой разнохарактерной территории наблюдается расцвет единой по существу раннегреческой культуры.

Хлебопашцы, садоводы и скотоводы дополисной Греции в своей практике опирались на огромный опыт, накопленный населением Балканского полуострова за несколько предшествующих тысячелетий. Блестящий расцвет неолитических культур Греции был обязан большим успехам в земледелии: ведь переход к производящему хозяйству обитателей Юго-Восточной Европы произошел уже в последней трети VII тысячелетия[161]. Естественно, что столь длительная практика обработки земли и разведения домашних животных вооружила земледельцев II тысячелетия обширными эмпирическими знаниями.

Широкое проникновение бронзы в быт после XXIII — XXII вв. позволило сельчанам применять металлические орудия. Правда, до настоящего времени найдено очень мало их образцов, что указывает на большую ценность бронзовых изделий в деревне и в городе. Даже в самый поздний, ахейский период металлические орудия тщательно сберегались. Ярким примером может служить клад бронзовых орудий и оружия, спрятанный в расщелине скалы микенского акрополя одним из его защитников в последние дни существования «златообильных» Микен[162]. Бережливость отличала не только ахейского крестьянина — в кладовых Пилосского дворца хранились различные, уже вышедшие из употребления вещи, которые аккуратно перечислялись в описях царского имущества[163]. Можно ли удивляться тому, что небогатый житель деревни еще бережнее обращался со своими инструментами?

Набор земледельческих орудий во II тысячелетии был достаточно обширен. При пахоте употребляли орало (άροτρον). Первоначально целиком деревянный, этот инструмент с течением времени получил металлический лемех — несколько бронзовых образцов их найдено в слоях II тысячелетия[164]. Такой многосоставной плуг был тяжелым орудием, его обычно тащили два быка. Точное описание пахоты мы находим в «Илиаде»:

αλλ* ώς τ' έν νειω βόε οινοπε πηκτό ν άροτρον

Ισον θυμόν έχοντε τιταίνετον' άμφί δ' άρα σφιν

πρυμνοΐσιν κεράεσσι πολύς άνοίκηκίβι ίδρώς*

τώ μέν τ8 ζυγόν ο[ον ευξοον άμφίς έέργεί

ίεμένω κατά ώλκα' τέμει δε τε τέλσον άροόρης*

(Il., XIII, 703—707)

— «Подобно тому как по нови два буро-красных быка, обладающие равной силой, влекут прочный плуг; вот уже вокруг основанья рогов их проступает обильный пот, и одно только полированное ярмо отделяет обоих, идущих по борозде, а [плуг[ режет край нивы» (перевод наш)[165].

Медленное движение сильных быков позволяло пахарю тщательно взрыхлять почву, причем самым лучшим считалось трехкратное орание. В гомеровском лексиконе прилагательное τρίπολος («трижды вспаханный») встречается неоднократно, в том числе и в знаменитом описании пахоты, изображенной Гефестом на щите Ахилла (Il., XVIII, 542).

В гористой Греции плуг не всегда можно было применить, поэтому в ходу были и ручные инструменты. Из последних хорошо известны бронзовые мотыги, найденные в Анфедоне (Беотия) и в Микенах (клад на акрополе, опубликованный О. Монтелиусом); такие же орудия известны и на Кипре[166]. Для уборки зерновых служили серпы — это слегка изогнутые бронзовые лезвия с массивной частью, вставлявшейся в деревянную рукоятку. Обе части скрепляли заклепкой, для которой в бронзовой полосе проделывали специальное отверстие[167]. Как и пахота, жатва нашла яркое отражение в эпосе, где рассказано об уборке на теменосе басилея. Поэт-ахеянин описывает, как жнецы острыми серпами (οξείας δρεπάνας) срезали охапки (δράηχατα), которые другие работники, вязальщики, увязывали в снопы. За взрослыми шли дети и подбирали оставшиеся колосья (Il., XVIII, 550—560). Конечно, в крестьянском хозяйстве жнец сам вязал снопы.

Переносили снопы и сено вилами, изображение которых представлено на стеатитовом сосуде из Агиа-Триады[168].

Остатки культурных растений, обнаруженные при раскопках, и изображения их в живописи, мелкой пластике, упоминания в письменности позволяют составить ясное представление о богатстве видов домашних растений.

Идеограммы указывают на две основные зерновые культуры[169], которые, как показывают находки зерен, были пшеницей и ячменем. Сеяли греки и вику[170]. Отношение творцов эпических песен к пшенице отразило особенное отношение к ней населения — это был хлеб, главная пища.

Огородные культуры известны гораздо хуже. Красиво устроенные гряды упомянуты в «Одиссее» в хозяйстве царя Алкиноя (Od., VII, 127), видимо, содержание огорода в порядке считалось обязательным для хорошего хозяина. Черные бобы и горох, которые сушили, провевая лопатой на воздухе (Il., XIII, 589—591), широко употреблялись. Можно полагать, что греки во II тысячелетии использовали много разнообразных растений типа укропа, тмина, сельдерея и подобных приправ[171].

Ведение интенсивного зернового хозяйства требовало большого внимания к сохранению урожая. Особенно важно это было в горных местностях, где холодные и сырые длинные зимы создавали много опасностей припасам селян. Еще в конце III тысячелетия в качестве хранилищ служили зерновые ямы — бофры. На поселениях раннеэлладского времени применение бофров засвидетельствовано очень широко, причем в северных землях, где полевое хозяйство больше, они засвидетельствованы в значительном количестве[172]. Полное исчезновение бофров из обихода земледельцев во II тысячелетии показывает, что селяне перешли к другому, более совершенному методу хранения. Видимо, зерно хранили в каких-то хозяйственных помещениях, клетях или кладовых, которыми изобиловали дома зажиточного ахейского населения. Массивное трехэтажное зернохранилище на микенском акрополе, стоявшее внизу, у самых Львиных ворот, вероятно, следует считать лучшим образцом такого типа сооружения[173].

Садоводство ранних греков известно хорошо по археологическим и письменным источникам и по эпосу. Оно уходит в