"Голодомор" на Руси - Сигизмунд Миронин

Как пишет М. Таугер, по свидетельству Отто Шиллера (О. Schiller), начальник сельскохозяйственного отдела статистики Госплана сказал ему в Москве в августе 1932 года, что засуха и суховеи значительно снизили урожай в Поволжье, на Украине и Сибири. Секретный доклад с оценкой будущего урожая, выпущенный 1 июля 1932 года народным комиссариатом земледелия, указывал, что сухая погода снизила урожайность на Урале, в Башкирии, части Поволжья, Ивановской области и Казахстана.

Вопреки утверждениям Таугера, Р. Конквест привел советские исследования о засухе, и показал, что, если судить по количеству выпавших осадков, условия в 1932 году были намного лучше, чем в «неголодном» 1936 году. Он сделал вывод, что условия 1932 года не могли вызвать голода.

Для точного ответа на указанный вопрос нужны сведения о погоде в те годы — они в Интернете имеются. Эту неблагодарную, но очень важную работу проделал «КЕД», участник форума С. Г. Кара-Мурзы. Он просмотрел на сайте http://eca.knmi.nl метеосводки за 1932–1933 гг. Там выложены данные ежедневных метеонаблюдений 5 украинских станций (Киев, Полтава, Луганск, Николаев и Феодосия) за весь XX век (точнее, с конца XIX в. по сегодняшний день). Если исходить из приведенных там наблюдений, то выясняется, что в 1932 году во многих местностях Украины, пораженных голодом, лето было относительно засушливым. В Полтаве, например, осадков выпало всего 402 мм, что на 70–80 мм ниже нормы.

Однако это не вся правда. Оказывается, 1931 год был еще суше в Полтавской области — 211 мм осадков. Более того, ни в 1930, ни в 1929 году не было осадков не то что «по норме», а даже на уровне 1932 года! В Луганске — то же самое. Для полноты картины стоит отметить, что самым засушливым в рассматриваемый период был 1934 год. В Киеве и Николаеве в этот год выпала примерно половина среднегодовой нормы осадков, в Луганске — менее трети, а в Полтаве — вообще около 1/4 нормы. Несмотря на это, крупного голода в 1934 году на Украине не было. Конечно, засушливость года определяется не только величиной и периодичностью выпадения осадков. Существенным фактором является также температура воздуха. Однако каких-либо значительных аномалий и здесь не было зарегистрировано (самым жарким был как раз 1934 год).

Так что в 1932 г. распространенной засухи не было, по крайней мере, такой интенсивности, чтобы вызвать серьезный неурожай и последующий голод. И поэтому первая версия не может считаться достоверной. Голод 1932–1933 года был вызван не засухой, — во всяком случае, не только засухой.

Некоторые даже патриотически настроенные историки считают, что голод 1933 года стал результатом (цитирую) «политики коллективизации — одной из главных составляющих „великого рывка“, ускоренной промышленной и социальной модернизации СССР. По задумке большевиков, она должна была дать необходимые средства для индустриализации и создать условия для переустройства сельского хозяйства. Вполне возможно, что создание колхозов и особенно способы их утверждения были ложным шагом. Однако по прошествии десятилетий (и особенно на фоне обвальной деиндустриализации и демодернизации последних лет) становится ясно, что именно в этот очень короткий период были заложены основы того колоссального задела, за счет которого существуют постсоветские общества (и, конечно, Украина)».

Гипотеза о том, что именно коллективизация вызвала неурожай 1932 года, озвучена в виде нескольких вариантов.

I. Виновата коллективизация как таковая.

II. Собственно голод был вызван поеданием крестьянами волов, на которых пахали в районах голода.

III. Неурожай был вызван саботажем крестьян.

IV. Собственно голод усилился из-за неумелого действия властей. (Некоторые историки идут дальше и утверждают, что он был, как уже упоминалось, спровоцирован властями).

Рассмотрим последовательно указанные гипотезы о роли коллективизации.

Первая гипотеза основана на утверждении, что сама по себе коллективизация подорвала производственные силы советской деревни. Но почему тогда уже через год почти те же подорванные производственные силы позволили собрать хороший урожай? Более того, исходя из теоретических соображений, сама по себе коллективизация не могла вызвать голода, поскольку производительность труда в коллективных хозяйствах намного выше производительности труда в частном секторе. Это подтвердил, например, 1937 год, когда в СССР было собрано 120,3 млн. т зерна, в то время как в 1913 году — одном из наиболее урожайных во времена царской России — собрали лишь 80 млн. т, причем на большей площади.

Далее. Доказательством того, что сама по себе коллективизация стала причиной голода, могут быть фактические данные, что сразу же после начала коллективизации производство зерна стало падать. Таких данных нет. Более того, урожаи 1929 и 1930 годов были относительно хорошими. Напротив, до коллективизации урожаи были плохими. Следовательно, прямой связи между объединением крестьян в колхозы и неурожаем нет.

Многие западные историки, например, американский историк П. Вайлс также не считают коллективизацию прямой причиной неурожая. Не согласен с ролью коллективизации в возникновении неурожая и М. Таугер.

Если бы урожай на Украине в 1932 году оказался близким к традиционному среднегодовому (в действительности с 1927 по 1931 год средняя урожайность упала почти на 30 %), даже при упомянутых масштабах изъятия хлеба голод едва ли наступил бы, по крайней мере не имел бы таких пагубных последствий.

Вторая гипотеза. Некоторые историки пытаются объяснить неурожай нехваткой тягловой силы. Например, Ю. Мухин выдвинул версию, что голод 1932–1933 годов возник в результате того, что крестьяне не смогли вспахать землю и посеять зерно для нового урожая. А не смогли вспахать крестьяне из-за того, что попросту съели своих волов, на которых обычно пахали в районах голода. Сделали крестьяне это после публикации статьи Сталина в «Правде», когда они массово стали выходить из колхозов. Действительно, статистика по России показывает резкое снижение поголовья быков. Максимальное количество крупного рогатого скота РСФСР имела в 1928 г. — 19,9 млн. голов коров и 17,7 млн. голов быков и телят. А в 1932 году стадо коров уменьшилось до 14,6 млн. голов (73 %), а быков и телят — до 8,8 миллиона (50 %). Если же поголовье крупного рогатого скота 1932 года в РСФСР сравнить с 1938-м, то увидим, что стадо коров выросло до 14,8 млн. голов, т. е. чуть больше чем на 1 %, а стадо быков и телят выросло до 16,4 млн., т. е. на 86 %.

При второй, более «мягкой» волне коллективизации 1930–1931–1932 годов, происшедшей после той знаменитой мартовской статьи Сталина в «Правде», крестьяне уже заблаговременно забивали и съедали свой скот перед вступлением в колхоз — не терять же свое добро! По подсчетам Мухина, в 1932 году украинцы и казаки засеяли менее 40 % своих полей, а после многолетних недоборов хлеба урожай в 40 % от хорошего урожая приводит к голоду. Мухин пишет: «В 1932 г. на Украине и Дону засеяли едва ли треть пахотных земель, и это безусловная причина голода вне зависимости от того, какая власть на дворе». Результатом и стал массовый голод.