Целую, твой Франкенштейн. История одной любви - Дженет Уинтерсон

Виктора окружают девушки в платках.

– Скажите, вы видели хансоновскую Софию вживую? У нее даже чувство юмора есть. Помните ее знаменитое: «Я уничтожу человечество»? – интересуется одна.

– Видел. София мне понравилась. Замечательный образец передового роботостроения. Попытка сотрудничества роботов с людьми во имя лучшего будущего.

На самом деле роботы не очень интересуют Виктора. Его главная цель – создание совершенного интеллекта, а роботы станут для людей «промежуточным видом», который подготовит человечество к новому статус-кво в грядущем мире. Однако суть его пока до конца неясна.

В теории владелец робота может отправить его на работу, а деньги забирать себе. Или использовать дома в качестве бесплатного слуги. Или с помощью робота обрабатывать свою органическую ферму. Вроде бы все прекрасно! Но когда в нашей жизни все идет строго по плану? Такое только во сне привидится!

Такое только во сне привидится.

Я смотрю в окно: по перилам балкона лупит кошка…

Волосы рассыпались по плечам, под кожаной курткой шелковая блузка – женщина, цеплявшаяся за микрофон, уверенно пробирается к Виктору. Она напоминает большую кошку: опасная, диковатая, словно львица из зоопарка, которую обучили читать и писать.

– Господи! Наша звезда порноиндустрии! – завидев меня, громко восклицает женщина в куртке.

Это Полли Ди, мисс VIP.

– Как ваши успехи с теледильдоникой? – интересуюсь я.

– А вы, собственно, кто? – спрашивает она, снимая меня на свой айфон.

– Со времени нашей прошлой встречи ничего не поменялось. Я по-прежнему врач. Вот, взгляните! – Раскрыв портмоне, я показываю Полли удостоверение личности.

На мгновение ей становится неловко, но, заметив, что к нам идет Виктор Штейн, Полли мгновенно переключается:

– Профессор Штейн! Меня зовут Полли Ди. Журнал «Vanity Fair». Я недавно писала вам по почте, а вы не ответили. Как же так? Я бы хотела задать вам пару вопросов.

– Сейчас неподходящее время для интервью, – вежливо отклоняет просьбу профессор. – Лекция размещена на сайте, и вы сможете направить мне все интересующие вопросы по ссылке.

– Но я хочу задать их вам сейчас! – не уступает Полли.

– Прошу прощения, я должен заняться гостями. – С этими словами Виктор дружески хлопает меня по спине. – Рай!

Я пожимаю плечами и улыбаюсь журналистке. В глубине души мне даже приятно. Однако вскоре радость улетучивается, и я чувствую себя словно в кошмарном сне: абсурдная прихоть судьбы свела двух самых несовместимых людей на свете. Да, это он. Собственной необъятной персоной.

– Рай, это Рон Лорд. Вы знакомы? – с улыбкой спрашивает Виктор.

Мятый льняной костюм, едва заметное пятно возле ширинки (полагаю, это моча) и розовая рубашка, не сходящаяся на животе между пятой и шестой пуговицами. В просвете виднеется поросячье-розовое тело.

Рон явно не ожидал меня увидеть.

– Привет, Райан. – Он неохотно протягивает руку. – Рад новой встрече.

– Рай. Меня зовут Рай.

– Это ведь уменьшительное от имени «Райан», верно?

– Это уменьшительное от «Мэрайя».

Рон молча переваривает мои слова. Особенность людей в том, что мы обрабатываем информацию с разной скоростью, в зависимости и от самой информации, и от человека. Иногда с машинами проще. Если заявить самообучающейся машине, что теперь я мужчина, хотя раньше был женщиной, новая вводная никак повлияет на скорость ее работы.

– Выходит, вы женщина? – наконец, выдает Рон.

– Нет, Рон. Я гибрид. Меня зовут Рай.

– Так вы парень?

– Я транс.

– Трансчеловек? – допытывется Рон.

– Трансгендер.

– Выглядите, как парень. Не мачо, а обычный парень. Девчонке я бы не давал интервью на «Сэкс-По»!

– Я транс, – терпеливо повторяю я.

– Рон решил стать инвестором в «Оптимале». – Виктор кладет руку на плечо Рона.

«Оптимал» – компания Виктора. Ее слоган: «Будущее уже здесь». И это меня напрягает: если будущее уже здесь, то где, черт возьми, настоящее?

– Мы с профом коллеги, – широко ухмыляется Рон.

– Вот как? – Я недоумевающе смотрю на Виктора.

– Да, – кивает Рон. – Нас объединяет Будущее.

Виктор молча улыбается (что, кстати, не всегда хороший знак).

– Рон, а где Клер? Вы взяли ее с собой? – спрашивает профессор.

– Да. Клер в гардеробе. В сложенном виде она полтора метра в длину. Уместилась в спортивной сумке. Там их несколько, в смысле сумок. На моей написано «Адидас».

– Думаю, наши гости с удовольствием пообщались бы с Клер. Она очень убедительна.

– Между прочим, зря вы так сказали о секс-роботах. Будто они не угроза для человечества. – Рон не разделяет оптимизма Виктора. – Каждая новая разработка – угроза, верно? Однажды роботы станут независимой формой жизни. Так вы мне говорили, когда я предложил стать инвестором.

– Так и есть, – кивает Виктор. – Но пока все секс-роботы не более, чем узкопрофильные машины.

– Намекаете, что у них узкие вагины?

– Нет, я имею в виду другое.

– Тогда о чем конкретно вы говорите? – горячится Рон.

– Ваши роботы предназначены ровно для того, о чем написано на коробке, в которой они прибывают к клиенту: для секса и удовольствия.

– Разве секс и удовольствие – узкий профиль? Здесь заключены все желания любого мужчины!

– Не любого, – возражает Виктор.

– Например, мне такое не нужно, – замечаю я.

Во взгляде Рона читается еще большее подозрение и даже некоторый страх.

– Послушайте, Райан. Или Мэри. Или как вас там! – Он взмахивает передо мной стаканом с виски. – Ничего личного, просто хотел узнать: член-то у вас есть?

– Это как раз очень личный вопрос, – вмешивается Виктор.

– Нет, – спокойно отвечаю я. – Мое имя Рай. И члена у меня нет.

– Ага, – кивает Рон. – Значит, все-таки не мужчина. Тогда вы не можете хотеть того же, чего и другие парни.

– По-вашему, мужчина – это лишь член? – возмущаюсь я.

– А для чего становиться мужчиной, если не ради члена? – Рон смотрит на меня чуть ли не с жалостью.

– То есть мужчина – это ходячий пенис?

– Более-менее… – мнется Рон.

– Все же несколько более, – замечает Виктор.

Не зная, как выйти из щекотливого положения, я честно признаюсь Рону:

– Мне было неуютно в женском теле.

– Почему?