Кролик успокоился - Джон Апдайк

— Нет, я придумал совсем не это, но вообще-то, что тут страшного? Она могла бы взять легкую сумку, я положил бы туда два вуда и ведж[18], и мы, как-нибудь ближе к вечеру, прошли бы с ней пару лунок. Я показал бы ей, как правильно делать замах. Но коли ты об этом заговорил, знай: в моей обычной игре пара на пару мы не ходим, а ездим. Я-то сам с удовольствием ходил бы пешком, просто чтобы ноги размять, да вот мои партнеры, олухи эдакие, ни в какую не соглашаются. Нет, если серьезно, они все отличные мужики, у всех внуки, Джуди им бы понравилась. Я бы уступил ей свое место. — Его воображение уже нарисовало эту картинку: вот она, его маленькая, изящная принцесса, а рядом, за рулем электрической тележки-карта — Берни Дрексель с сигарой во рту.

Фокус не удался, зрители разочарованы: все эти мысли вслух никому не интересны. Рой роняет ложку на пол, и Пру приседает, чтобы поднять ее, — полы короткого халата, метнувшись, приоткрывают верхнюю часть бедра. Мелькает кружевной край маленьких черных трусиков. Где-то совсем высоко чуть более блестящий, чем кожа вокруг, овал от прививки. Нельсон шумно вздыхает:

— Давай закругляйся, папа. Я еще не был в ванной.

Он сморкается в бумажное полотенце. Почему у него вечно течет из носа? Гарри читал где-то, может, в «Пипл», в подборке на смерть Рока Хадсона[19], что это один из первых симптомов СПИДа.

Гарри произносит:

— Музей цирка отменяется. Кстати, он сейчас закрыт. На реконструкцию. — Примерно с неделю назад ему на глаза попалась заметка в сарасотской газете, озаглавленная «Цирк вернулся». — А придумал я вот что. Сегодня днем, как я уже сказал, у меня гольф, но вечером у нас внизу, в столовой, играют в бинго[20]и, по-моему, детям, Джуди в первую очередь, должно понравиться, ну и мы все поедим по-человечески для разнообразия, а завтра можем поехать в Музей игрушечных железных дорог и морских ракушек — Джо Голд утверждает, что это просто чудо, — или махнем в другую сторону, на юг, посмотрим Дом Эдисона. Меня самого давно подмывает туда наведаться, но, может, у детей до этого еще нос не дорос, не знаю. Нынешних деток с пеленок окружают компьютерные игры и еще бог знает какая техника, так что изобретение телефона или фонографа вряд ли способно поразить их воображение.

— Папа, — говорит Нельсон голосом, в котором звучит вечный укор, и несколько раз шмыгает носом, — это не поразит даже моего воображения. Нельзя просто отвезти их куда-нибудь, где они могут поиграть в видеоигры? Или в мини-гольф? Или хоть на пляж, в бассейн, Господи! Я-то грешным делом считал, что мы приехали отдыхать, но нет, тебе нужно превратить отдых в пытку с образовательным уклоном. Расслабься! Оставь всех в покое!

Кролик оскорблен в лучших чувствах.

— Что значит — оставь в покое? Я просто хотел употребить время с толком, — говорит он.

Пру вступается за него:

— Нельсон, детям нельзя с утра до вечера торчать в бассейне, избыток ультрафиолетовых лучей тоже вреден.

Дженис подает реплику:

— В это время года жара подолгу не держится, скоро будет прохладнее. Такой сезон — погода скачет туда-сюда.

— А парниковый эффект? — напоминает Нельсон и поворачивается, чтобы проследовать в ванную, демонстрируя при этом свой мерзкий крысиный хвостик и блеснувшую серьгу. Интересно, мальчишка голубой или не очень?

— Ненасытное общество потребителей нанесло непоправимый ущерб озоновому слою, и к 2000 году мы все изжаримся, — объявляет Нельсон. — Вот полюбуйтесь! — Он тычет пальцем в форт-майерскую «Ньюс-пресс», которую кто-то оставил на кухонном столе. Заголовок на первой полосе гласит: «1988 — сухие факты», и тут же рисунок, на котором ошалелое желтое солнце изо всех сил выкручивает облака и тучи, пытаясь выжать из них хоть каплю влаги. Газету, по-видимому, принесла Дженис; взяла в коридоре, хотя ее саму интересует исключительно раздел светской хроники. Кто с кем спит и кто с кем разводится. Как правило, она нежится в постели, предоставляя мужу самому прогуляться в коридор за газетой. Спешить некуда — светская хроника за час-другой не устареет.

Пру возвращает Рою его ложку и забирает у него тарелку с гнусной мешаниной, которая застыла и подернулась пленкой, как собачий корм, простоявший в миске всю ночь.

— Ананку будешь? — спрашивает она воркующим, просительным и сексуальным голосом. — Вкусная ананка, мамочка почистит, на кусочки разрежет, да?

Дженис вынуждена признаться:

— Тереза, я, честно говоря, не уверена, что у нас найдутся бананы. Вернее, я уверена, что их нет. Гарри вообще фрукты в рот не берет, хотя ему-то как раз их нужно бы есть побольше, а я вчера собиралась сделать закупки к вашему приезду, но у меня был теннис и, как назло, пришлось играть третью партию, а когда мы закончили, уже пора было ехать в аэропорт. — Ее лицо озаряется какой-то свежей идеей; голос мгновенно обретает силу и звучность; она тоже хочет попробовать себя в роли фокусника. — Ура! Я знаю, чем мы займемся, пока дедушка будет играть в гольф. Мы все пойдем в «Уинн-Дикси» и накупим там всего-всего!

— Меня увольте! — орет Нельсон из ванной. — Я лучше возьму машину и съезжу кой-куда.

Зачем это ему машина понадобилась, для каких таких важных дел?

Слезы у Джуди высохли, и она уже прошмыгнула в гостиную, где подходит к концу выпуск программы «Сегодня» — за кратким перечнем основных событий на этот час следует прогноз погоды: Уиллард Скотт ведет репортаж из Нома на Аляске, Джейн и Брайант покатываются со смеху[21].

Пру заглядывает во все кухонные шкафы и уговаривает Роя:

— Может, воздушной кукурузы сладенькой покушаем, сыночек? У бабушки с дедушкой много-много сладкой кукурузы. А сколько банок с жареными орешками — тут и арахис, и кешью. Гарри, вы хоть знаете, что орехи — это сплошной холестерин?

— М-мм, слыхал. Но, между прочим, в одной статье я прочел, что холестерин необходим организму и что все страхи и ужасы по этому поводу нарочно раздуваются «куриным лобби».

Между тем Дженис в розовой блузке «под крокодилову кожу» и ярко-красных брючках — в таком виде женщины здесь ходят за покупками — уселась за кухонный стол со своей газетой, расслоенным напополам бубликом и пластмассовым лоточком с плавленым сыром. Ее флоридский период ознаменовался пристрастием к еврейским бубликам, бейглам. А заодно и к копченой лососине. Она вытащила из газеты раздел светской хроники, и Гарри, до сих пор не утративший навыка бывшего печатника читать набор под любым углом зрения, видит заголовок (редакция явно предпочитает обходиться без прописных букв и широко пользуется цветографическими приемами общенациональной «США сегодня»):