Сейчас и больше никогда - Анастасия Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зайдешь? – Оставляя на линолеуме мокрые следы, Стас проследовал к себе в комнату.
Лучше зайти от греха подальше. Валентина неизвестно за что ненавидит Стаса и на Сашу начинает сердиться, стоит ей увидеть их болтающими или, еще хуже, смеющимися. С самого начала Валя решила: новый жилец – их враг. В квартире не убирается, домой приходит когда захочет, спит до полудня. И Саша-то не подарок в этом смысле! У нее тоже привычки: сковородки замачивает, плиту за собой не моет. А раз такое дело, им следовало объединиться и выступить против паразита единым фронтом. Но Саша хороша – кокетничает с этим уголовником, смеется. Как только не стыдно! Этот Стас по сравнению с ней – пацан!
Кое-что из этого Валентина высказала Саше вслух, кое-что Саша сама додумала. Но надо сказать, соседкины рассуждения ее нимало не беспокоили. И все же она поспешила скрыться в комнате своего приятеля.
– Где ты пропадаешь? Ездила в командировку?
– В какую там командировку! Сижу безвылазно в Губернском Городе. Тебе бы следовало почаще заглядывать домой!
– Чего тут ловить? С Дурцинеей на кухне толкаться?.. А у нас сегодня прощальный ужин. – Стас вытащил из пакета и водрузил на журнальный стол одинокую заиндевевшую бутылку «Мартеля».
Саша засмеялась:
– А это что такое? И с кем же мы будем прощаться?
– Я – с тобой, а ты – со мной!
Стас обошел комнату в поисках штопора и рюмок, но нашел только один стакан. Это обстоятельство его не смутило. Оторвав от горлышка бумажную этикетку, он начал проталкивать пробку вилкой вовнутрь бутылки.
– Подожди, подожди! – невольно рассмеялась Саша. – Я сейчас сбегаю принесу штопор и рюмки. Но почему нам надо прощаться?
– Рисуюсь отсюда! – лаконично пояснил Стас.
– Как? Не успел нарисоваться и уже рисуешься?.. И надолго?
– Навеки!
– Не поняла.
– Квартирку по случаю взял. Рядом с Благовещенским собором. Вот отделаю до конца, придешь посмотреть… Когда в соборе в колокола звонят, у меня хорошо слышно.
– Ну, тебе самое то – колокольный звон! – иронически заметила Саша.
– То не то, а мы русские люди. – Стас будто бы обиделся на ее замечание.
– Значит, ты покидаешь нас?.. Ну что ж, раз такое дело, я принесу чего-нибудь – поучаствую в прощальном ужине.
– Да ты не дергайся! Все есть! – Стас принялся вынимать из пакета кульки и свертки и тут же их разворачивать. В одном оказалась копченая осетрина. Стас стал нарезать ее толстыми шматами.
– Не спеши. Ты опаздываешь? Переезжаешь сегодня?
– Хочу отделаться побыстрее.
– От чего? От ужина?
– Не хочется резать! Нарежу – и дело к стороне! Вообще я устал сегодня, не ел ничего. Работы много было.
Саша сбегала к себе за штопором и за рюмками. Когда она вернулась, на столе в искромсанном виде лежали осетрина, сырокопченая колбаса, буженина, запеченное мясо.
– Хватит?
– А что, будет кто-то еще?
– Не знаю… Дурцинею с мужиком звать, что ли?
Саша подумала и махнула рукой:
– Ну их!
Увидев штопор, Стас радостно отбросил нож, кинулся открывать бутылку и поспешно разлил коньяк по рюмкам.
– Стас, я хотела бы… – начала было Саша, но он, не дослушав, мгновенно опрокинул содержимое рюмки в себя. – Ну ты даешь! Я собиралась произнести красивый прощальный тост, а ты…
– Прости, не обижайся. Так закрутился сегодня. Да на работе все!..
– А что ты делаешь? – Саша вспомнила вдруг, что род занятий Стаса ей до сих пор неизвестен.
Стас разлил по второй и придвинул к ней раскрытый сверток с бужениной. Угадав по его движениям, что он смущен, Саша предложила:
– Давай за твою работу, раз за переселение мы уже выпили.
– С работой я завязал, – объяснил Стас и снова выпил.
– Безработный теперь?
– Да не то чтобы… Никому не рассказывал, а тебе ладно, расскажу. Только ты уж…
– Ну что ты!
– Я тут, знаешь ли, рэкетом занимался.
– Сочиняешь! – не поверила Саша.
– Не веришь? – усмехнулся Стас. – Вот и хорошо!
– По тебе не скажешь, что ты занимаешься рэкетом. По телевизору совсем других показывают…
– Тебе по телевизору еще и не то покажут! Народные образы… Бритые затылки, кожаные куртки. Показывают на потеху публике – то, что она хочет увидеть… Ну ничего, и меня скоро покажут.
– Боже мой! Этого еще не хватало! – Саша невольно усмехнулась. – Теперь-то ты кем собираешься стать?
– Сама узнаешь скоро! – хитро улыбнулся Стас и разлил по третьей.
«…17 февраля. Федеральные войска осуществили штурм поселка Новогрозненский.
6 – 8 марта боевиками была предпринята попытка захвата Грозного. После нее боевики увели из города 84 гражданских лица.
В конце марта начались ожесточенные боевые действия в районе населенных пунктов Бамут, Шали, Самашки…
В районе селения Ярыш-Марды в засаду дудаевцев попала колонна 104-го сводного мотострелкового полка Московского военного округа. В результате неравного и ожесточенного боя колонна была уничтожена.
Командующий Объединенной группировкой федеральных войск в Чечне Вячеслав Тихомиров заявил о том, что войска переходят к новой тактике – жесточайшему контролю территории республики, жесточайшему режиму передвижения и жесточайшей борьбе с бандитскими проявлениями, где бы они ни были. Он назвал бесперспективными попытки реанимировать переговоры с бывшими лидерами Чечни, превратившимися теперь в обыкновенных уголовников, и оставил право за военными вести огонь по тем населенным пунктам, где дислоцируются соединения боевиков.
В ночь с 21 на 22 апреля в районе села Гехи-Чу при взрыве самонаводящейся ракеты был убит Джохар Дудаев. Новый лидер чеченских сепаратистов Зелимхан Яндарбиев пообещал корреспондентам западных СМИ отомстить за гибель своего предшественника и заявил, что не будет вести никаких переговоров с Москвой до тех пор, пока не выяснит, «кто несет ответственность за его смерть»…»
www.hrono.ru www.newsru.com/ Досье. Чечня
В гостиницу «Заря» Дмитрий опоздал ровно на два часа. Не так-то просто оказалось вырваться из сети мебельных магазинов – сети, собственноручно сотканной им самим.
Александры Ивиной в номере уже не было.
– Ушла час назад, – безразлично бросила портье.
– Куда ушла?! – вырвалось у него.
Видавшая виды портье лишь нехорошо усмехнулась.