Маркиз и маркиза Ангелов - Вера Авалиани

– Он – горькая полынь. Она красивая, кудрявая, пахнет страстно. Но – отравляет. И все ее положительные качества перевешивает это одно. Немало девушек он обидел, раз в свои годы не имеет ни одной постоянной.

– Но, как говорит в анекдоте армянское радио: «Лучше торт всем, чем все г…о одному», – не сдавала своих позиций Настя.

– Испытай муки ревности хоть раз. И поймешь, что от такого и умереть можно, – устало сказала Соня, глядя на девушку с грустью, – мой совет – выйди замуж за Влада. Говори ему о своих желаниях в постели чаще. А на свадьбе, уверена, Джем, как гость, тебя огорчит и разочарует – алкоголь развязывает язык.

– Ладно. Пусть я лучше разведусь потом с Владом, чем его опозорю, бросив перед свадьбой. Он такой… родной, такой умный.

– Вот видишь. Это тебя черт попутал подумать о Джеме и о маме. И понеслось…

Воспитанная папой-физиком атеисткой, Настя не верила во все потустороннее.

– Черта нет, его частица – в нас. Если верить оперетте.

Соня молча вынула мобильный телефон и нашла фото Ангелов.

– Ели есть Ангелы, должны быть и их враги, – показала Соня фото Насте.

– Реальные Ангелы?! – Настя испугалась, что Соня – свихнувшаяся религиозная фанатка.

– Они реальные в другой реальности. Там они – духи в энергетической оболочке. Но для того, чтобы меня спасти, прибавили в оболочку энергии, и их я видела, как тебя. Только плотность была меньшей. Увы, можно пройти сквозь них. И я чуть не сделала это, шагнув на трассе под машину. И все от ревности, которая будто сжигала меня до жара в глазах.

Женщины поднялись, взявшись за руки. К ним подбежал Фредик:

– Я достроил. Посмотрите.

Обе увидели очень оригинальное строение из песка: был толстый круг. И в середине какая-то кучка.

Соня показала на нее.

– Это и есть дом, а остальное – забор?

Мальчик показал на маленькую кучку с его кулачок в середине и сказал.

– Это – мой батут.

– Ну что ж, раз этот резиновый батут в идее крепости и есть твой дом, именно твой, а не наш общий, – то есть такое выражение: «Мой дом – моя крепость». В полном смысле слова.

– Да! – Некоторые слова, включая «забор», «крепость», он еще не знал. По причине того, что о таком еще никогда при нем не говорили взрослые. Но он впитывал новое, как губка.

Но в этот вечер разговор о заборе зашел между Клодом и Мишей.

Все ели какую-то свежую местную рыбу, зажаренную молдаванами на гриле. Ее теперь привозили каждый день. Меню состояло из того сорта, который удалось поймать, а не из того, который можно было заказать. Привозил еще горячую, завернутую в фольгу рыбину младший из братьев – тот, что без наколок на руках. Он в армии отслужил на родине и эмигрировал после этого с братом в Турцию. Оба брата были высокими, широкоплечими, с круглыми лицами и чуть вздернутыми носами. Но у младшего из них была короткая стрижка торчком, а у старшего – цыганские кольца кудрей. Традиционно красивыми их не назовешь, но оба они – серьезные и ответственные. И Миша сделал им большой заказ на свадьбу – день рождения. Они сказали, что часть рыбы привезут зажаренной из ресторана, а часть приготовят тут, на участке, если у Таубов появится гриль. На том и порешили.

Вино, которое Миша купил у них в первый день, оказалось таким вкусным, что уже ушла половина. Попросили привезти снова двадцать бутылок. Ну и получили приглашение на праздник.

– Да ну, мы работать будем, нам в костюмах нельзя, – засмущался младший – Ваня, его прозвали Юниор. А вот старшего брата величали Леша, хотя в паспорте значилось имя Дан. И это молдавское имя прославил певец Дан Балан, на которого братья были немного похожи. Так что все запомнили его сразу.

– Ничего, у нас нет дресс-кода. Во всяком случае, именинник сам будет в джинсах и майке. Разве что жених облачится в костюм. А вот женщины – те блеснут.

– Ну ладно, я брату все передам, – неопределенно отговорился Юниор. – Я все хочу спросить: вечером тоже ворота у вас открыты?

– Конечно. Забор-то все равно низкий и хлипкий, – уверил Миша молдаванина.

– В сезон тут и воров много отдыхает, – с намеком предупредил «старожил» новичков.

Миша перевел его слова Клоду. И оба задумались.

– Слушай, а может, когда наймем, они же нам и гараж построят? В начале августа мы минимум на год уедем в Сидней – Соне надо там рожать.

– А джип куда? Ты тут останешься вместо нас в доме? – поинтересовался Клод у Миши.

Тот сразу, не раздумывая, согласился.

Это Ангелы обоих мужчин внушили им, что нужно работать над безопасностью. События впереди были у семьи и дома непростые.

– Через неделю приедут установщики из Австрии. Надо подыскать им в помощь двух-трех местных рабочих.

– Схожу к Махмуду за списком кандидатов. Все равно, когда вы уедете, мы с ним будем запасать продукты на двойной праздник, – с энтузиазмом взял быка за рога Михаил.

– Соня решила, что небольшой банкет – это и будет ваш с ней подарок молодым. И я тоже решил в нем поучаствовать деньгами. Третью часть стоимости отдам. Зря, что ли, вы мне зарплату няня платите!

– Охранника у тебя зарплата, а не няня.

– Я всем так и говорю. Ваш ребеночек – это такой… заводной, юла, да и только – с тех пор, как забегал. Я похудел на сомнительной диете из пельменей и докторской колбасы на десять килограммов. Так что в случае чего – мышцы в тонусе.

Оба мужчины захохотали. Клод вспомнил, как малыш защищал с палкой в руках от своих пяти котов щенка, которого подбросили к Таубам на участок через низкий забор. Беспородный кутенок – длиннолапый и худой, словно в майке, натянутой на стиральную доску, – обещал вырасти в большого пса. И коты всячески пытались его выжить со своей территории.

Миша же тоже выступил на стороне пса. Он постелил ему коврик внутри гостевого домика, ну а «кормилец» Фредик стал и для него таскать колбасу со стола. Так что залоснившиеся от хорошей жизни в подвале и во дворе котяры поперли на собачьего конкурента войной. Наступали на него с рычанием со всех сторон. И тут выходит Фред Первый с толстым прутом и встает перед пятящимся от котов щенком.

– Он – мой, – сказал он это так весомо, что киски, от недовольства дергая всей шкурой на загривках, мгновенно отступили. И впредь держали нейтралитет. А вот кутенок все хотел к ним подлизаться. В полном смысле слова – готов был облизать любого встречного-поперечного с ног до головы. Но полностью осуществить программу удавалось только на самом любимом человечке. У остальных облизанными бывали только пятки. А Фредик и сам был невелик. Но характер у него был какой-то железобетонный со стержнем. Монолит. Очень методично и креативно действовал малыш. К нему очень подходило определение «вундеркинд».

Говорят же ученые, что к пяти годам человек имеет все те качества, которые будут его основными в жизни, а к двадцати пяти годам получает еще и все умения. А тут темп развития был явно выше общеизвестного.