Обещана дракону, или Счастье по договору - Анна Батлук

Общение с прислугой тоже изменилось в лучшую сторону – Ханну закрепили, как мою личную горничную, и она оказалась такой болтушкой, что об обитателях замка я скоро знала все. Коридоры ожили, в столовой теперь не было этой угнетающей, испуганной тишины.

Так прошло три дня. Но на четвертый день настроение мое было испорчено с самого утра. Разбудила меня Ханна, распахнув шторы и сбросив с постели совсем уже обнаглевшего Патрика. С трудом открывая глаза, да что уж говорить, в ванную вообще двигалась на ощупь, я оделась и присела перед зеркалом.

Ханна тут же принялась колдовать над моей прической.

– Чего ты такая взвинченная? – хмуро спросила я горничную, по одной подавая ей шпильки.

– Леди Лорелла, герцог же вернулся.

– Что?! – сон мигом улетучился. – Как вернулся? Уже?!

– На рассвете прилетел. Пока с Бейсриком дела обсуждает, а после пожелал с вами позавтракать. Не беспокойтесь, вы очень красивая!

Как будто меня это волнует. Я аккуратно положила шпильки на столик и встала, не позволяя закончить прическу.

– Ханна, возможно ли принести завтрак в мою комнату?

Девушка растерянно развела руки и воскликнула:

– Но как же так, миледи! Ведь вы так давно не виделись с герцогом, нужно же свадьбу обсудить, и вообще…леди Бри с утра под его дверью караулит!

Я вслух застонала. Это неприятное для всех действо мне мечталось отсрочить на неопределенное количество лет. Наверное, и Духи не знают, на что я в жизни надеялась, но уж точно не на то, что мне придется так скоро стать женой ненавистного герцога. Поэтому и информация о поползновениях леди Бри на моего жениха меня нисколько не заинтересовала, а тем более, не расстроила.

– Повторяю вопрос: возможно ли принести завтрак сюда, или стоит объявить голодовку? Опыт у меня уже есть. Скажи, что я себя плохо чувствую – головная боль, диарея, да что угодно соври.

Я опять присела, в зеркало наблюдая за тем, как Ханна сосредоточенно сооружает на моей голове башню, при этом хмурясь и кусая губы.

– Ты выполнишь мою просьбу? – уточнила я совсем не из любопытства. На лице горничной были написаны сомнения и страх.

– Я постараюсь, – Ханна стыдливо опустила глаза и одернула фартук. – Но если честно, мне очень страшно идти с этой информацией к герцогу.

– Тогда сделаем по-другому, – я откинулась на спинку кресла и хитро улыбнулась. – Пусть о том, как мне плохо, первым узнает барон. Полагаю, он заинтересуется.

Ханна, посветлев лицом, убежала. И как я и надеялась, через десять минут после ее ухода, сердито раздувая ноздри, явился ГритБерли.

– Что значит, «будете завтракать в комнате»? – распахнув двери, закричал он с порога. Я, стоя у зеркала, как раз пила воду, и от такого вопиющего хамства даже поперхнулась. С ответом на свой вопрос, барону пришлось обождать.

– Вы, лорд ГритБерли дверью не ошиблись? – сердито спросила я, как только откашлялась. – Какое вы имеете право врываться ко мне в комнату? Вы мне не отец, не брат, не муж и даже не жених, – последнее я произнесла особенно ехидно.

– Когда сюда ворвется ваш жених, вы, леди, пожалеете, – пообещал ГритБерли. – Герцог не любит, когда его пожелания не выполняют.

– Ах, Ваша Милость, – я вполне натурально загрустила. – Вы знаете, я так плохо себя чувствую в последнее время, голова болит, сердце не плачет, нет, рыдает горькими слезами.

– С чего это? – с подозрением осведомился барон. – Кормят вас хорошо, сутками отдыхаете.

– Скажу вам по секрету, кто-то распространил обо мне лживые слухи. Всего лишь среди прислуги, но все же. Моя ранимая душа не переносит лжи и предательства, так и передайте герцогу – страдаю именно из-за этого, – я расстроено прикрыла глаза, уже зная, что в этом раунде выйду победителем. Вряд ли мой жених похвалит своего поверенного за злобную самодеятельность, а значит, барон пойдет на мои условия примирения.

– И вы не знаете, кто бы это мог быть? – уточнил ГритБерли.

– Как же, знаю.

– И кто этот подлец?

– Вы!

– И у вас есть тому доказательства? – спокойным голосом поинтересовался барон, но его нервозность была заметна и невооруженным взглядом.

– Полагаю, описания моих наблюдений и показаний большей части прислуги будет достаточно.

Барон прошелся по комнате взад-вперед.

– Я так понимаю, у вас есть ко мне предложение?

– Вы ошибаетесь, – я зло усмехнулась. – У меня есть ультиматум. Прямо сейчас вы спускаетесь вниз, и, оседлав любую из лошадей, стоящих в замковой конюшне, прокатитесь на ней по двору.

– Вы не посмеете, – побледнел ГритБерли.

– Вы так считаете? Тогда придется попросить Ханну позвать герцога. Думаю, она совсем неподалеку, – я медленно подошла к двери, мысленно моля ГритБерли остановить меня. Мне совершенно не хотелось расследований и ссор, которые неизбежны, если придется привлечь герцога. Барон напряженно за мной наблюдал, и как только я коснулась ручки двери, воскликнул:

– Хорошо! Я согласен!

– На что согласны? – ядовито уточнила я. – На присутствие при нашем следующем разговоре герцога?

– Нет, – заскрипел барон зубами. – Я сяду на лошадь, обязательно сяду. Идите, завтрак скоро начнется, герцог не любит ждать.

– Так не пойдет, милорд, – я присела на кресло. – Раз уж вы не желаете расстраивать герцога, тогда именно вам следует поспешить. Вашу поездку я бы хотела лицезреть в окно собственной спальни – из него прекрасно просматривается двор. Как вы не понимаете, Ваша милость, я же забочусь, в первую очередь, о вас – от своих страхов необходимо избавляться.

– Вы еще пожалеете, – заявил барон.

– Обязательно, – я сложила руки на груди. – Но не ранее, чем вы огласите всю округу своим поросячьим визгом. Смелее, милорд, не тяните время.

Отчаянно ругаясь, барон меня покинул. Я распахнула окно и, несмотря на холодный ветер, с наслаждением вдохнула свежий горный воздух. Пришлось немного подождать, пока ГритБерли приведут лошадь, и он, подпихиваемый слугами под тыльную часть тела, на нее усядется.

Как я и предсказывала, барон кричал. Причем кричал так, будто его режут.

– Натуральный поросенок, – вздохнула я, и, закрыв окно, вышла из комнаты. Месть свершилась, пора было исполнить и свою часть уговора.

Пока я шла по бесконечным коридорам, тщетно пыталась успокоиться, но в итоге, когда достигла столовой, почувствовала, как подкашиваются ноги, а живот настойчиво уговаривает сбежать в известнейшую из комнат. Окинув себя внимательным взглядом, тут же разозлилась – не хватало еще переживать насчет того, какое произведу впечатление на герцога.

Ханна открыла передо мной двери, и от созерцания возмутительнейшей картины, я даже перестала волноваться – герцог позволил себе начать трапезу без меня! Ему накрыли не во главе стола, а напротив моего обычного места, поэтому просто списать на забывчивость факт такого пренебрежения было невозможно. Я широкими шагами пересекла комнату, уперлась руками в стол, и, нависая над герцогом, прошипела: