Эликсир от глупости - Ирина Хрусталева

«Что ты себе напридумывала? Посмотри сначала на него, а потом на себя в зеркало и очнись от ужаса! Такие мужчины любят холеных, нежных и ухоженных дамочек. А ты на кого похожа? Чучело огородное! Не нужно вообще с ним встречаться, чтобы не забивать себе голову напрасно», – думала девушка.

Придя к такому выводу, Вика решила сделать все возможное, чтобы поменьше видеть Александра, а еще лучше – не видеть его вообще. Двое суток ей это удавалось, а вот сегодня он приперся сам, да еще с соболезнованиями.

«Не выставлять же человека в самом деле за дверь? Да и своими соображениями мне сейчас необходимо с кем-то поделиться, а кроме него, я здесь никого не знаю», – успокаивала Виктория свое самолюбие.

– Сейчас впитается, и нужно будет намазать грудь и живот, – услышала Вика голос Александра.

– Ну, уж с этими частями тела я как-нибудь сама справлюсь, – поспешно ответила девушка.

– Не волнуйтесь, Виктория, я совершенно не посягаю на ваше целомудрие. Сейчас выпейте вот это, – он растворил в стакане жаропонижающее и дал ей. – Постарайтесь уснуть, а через пару часов я к вам загляну. Как раз будет время обеда, я закажу его сюда, прямо в номер. Заодно пообедаю с вами, если вы, конечно, не против, – сказал Александр и направился к двери.

– Пожалуйста, обедайте, только мне не нужно ничего заказывать, ничего, кроме воды, в горло не полезет, – ответила его спине Вика.

– Там посмотрим, – сказал Александр и, остановившись у самой двери, повернулся к Вике лицом: – Кстати, расскажете мне то, что хотели рассказать, потом, когда поспите. Договорились?

– О’кей, договорились, – проговорила Виктория и вяло улыбнулась.

Александр ушел, а Вика осталась лежать в том же положении, дожидаясь, когда в спину впитается то, чем ее намазали. Она не заметила, как уснула. Вике снились погони, перестрелки и… крокодильчики.

Девушка открыла глаза от того, что почувствовала: в комнате кто-то есть. Этот кто-то сидел в кресле и читал журнал. Увидев, что Вика открыла глаза, Александр улыбнулся.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо поинтересовался он.

– Уже лучше, – простонала девушка.

На самом деле ей казалось, что она побывала в аду и черти поджарили ее на своей сковородке со всех сторон. Но ей не хотелось обижать Александра, ведь он так старался, намазывая ее спину и впихивая в нее лекарство.

«Все, – подумала Вика, – теперь буду ходить на пляж исключительно в парандже!»

– Вам не помешает прохладный душ, это даст облегчение, – сказал Александр.

– Если можно, отвернитесь, я встану, – простонала девушка.

– А если нельзя? – засмеялся мужчина.

Вика, ничуть не смутившись, села на постели и завернулась в простыню. Любое прикосновение к коже отдавалось мучительной болью, поэтому ей было не до шуток и не до смущения. Постанывая, она отправилась в ванную комнату. Прохладная вода действительно принесла некоторое облегчение. Вика готова была стоять под этими струями до конца жизни.

«Как же человеку мало нужно, чтобы почувствовать себя абсолютно счастливым! Когда чувствуешь боль, готова все на свете отдать за то, чтобы от нее избавиться, и когда наконец это происходит, жизнь становится удивительной и прекрасной», – думала Вика, наслаждаясь прохладной водой. Из радужного настроения ее вывел осторожный голос Александра:

– Эй, вы там живы?

– Жива, жива, уже выхожу, – проворчала Вика, выныривая из приятного расслабления. Сразу вспомнились все события последних дней перед ее незапланированным бегством и то, что она все обещала рассказать Александру.

«Может быть, он поможет принять какое-нибудь решение?» – подумала она.

Виктория чувствовала, что самой ей со всей этой чехардой не справиться, и если она вздумает предпринять что-то в одиночку, то уж точно наломает дров.

– После душа намажьте кожу мацони, – опять услышала она голос Александра.

– Нет, уж лучше я пока кремом. Только-только смыла с себя этот кисломолочный аромат. Прямо «Шанель», да и только, – проворчала Вика и, завернувшись в простыню, вышла из ванной комнаты. – Вы уж меня простите, бедную паленую кошку, что приходится принимать вас в таком непрезентабельном виде, но надеть сейчас что-то на себя я просто не в состоянии, – извинилась перед ним Виктория.

Она прошлепала босыми ногами к журнальному столику, где уже стоял обед, и осторожно села на краешек кресла. Место, которое располагалось чуть ниже ягодиц, облезло чуть ли не до мяса, поэтому положение сидя причиняло Вике невыносимые страдания. Ей ужасно хотелось на все наплевать, послать к черту законы гостеприимства и опять улечься кверху задницей на постель. Александр, будто почувствовав ее желание, сказал:

– Думаю, что вам удобнее будет в горизонтальном положении. Вы, пожалуйста, не стесняйтесь, ложитесь, а я за вами поухаживаю.

– Что, с ложечки будете меня кормить? – съехидничала девушка.

– Виктория, ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Вот если бы я оказался в таком же положении, как вы сейчас, вы бы что, оставили меня в беде? – хитро посмотрев на девушку, спросил Александр.

– Что за глупости вы говорите? Конечно, не оставила бы! Но я женщина, у нас сердоболие в крови, а вот слышать это от мужчины немного странно. А если честно – просто я, наверное, не привыкла к тому, чтобы за мной мужчина ухаживал. Мне, знаете ли, в жизни всегда везет, только с другой стороны. Мужчины попадаются исключительно как один страдающие эдиповым комплексом, им нужна не женщина, а нянька и мамочка. Но спорить с вами я не буду, мне действительно очень плохо сейчас, и, с вашего позволения, я прилягу. Кормить меня не нужно, есть не хочу, только пить, – с этими словами Вика, постанывая, залезла на кровать и улеглась на живот.

Александр подкатил журнальный столик прямо к постели и поставил его так, чтобы девушка, разговаривая, не выворачивала себе шеи и видела собеседника.

– Съешьте хотя бы банан или яблоко, – попросил он ее.

– Нет, только воду, – отмахнулась девушка.

– Что вы хотели мне срочно рассказать, Виктория? – спросил Александр, наливая в стакан минеральную воду.

– Я звонила своей подруге в Москву, она, кстати, и отправила меня сюда. И она мне сказала, что пропала Анечка, моя сменщица по работе. Я сначала грешным делом подумала, что Аня как-то замешана в этом деле, но сегодня вспомнила, что в тот день на прилавке стояла карточка с ее фамилией.

– Почему ее, а не ваша?

– Утром я ее искала, но не нашла, вот и поставила Анину, решив, что потом найду свою и поменяю, но, конечно, забыла. Теперь вот мучаюсь от беспокойства – вдруг ее тоже убили? Я еще вам не говорила, что кассиршу из валютки убили! Она, оказывается, тех отморозков видела, стояла и курила в это время у дверей, а они рядом с нашими расположены. Она тогда и внимания-то на них не обратила, мало ли кто из ювелирного магазина выходит? Ее следователь допрашивал, и я слышала, как она говорила, что видела четверых мужчин только со спины и никаких особых примет не заметила. А ее все равно убили, представляете?! Девочка была совсем молоденькая, двадцать один год всего! В общем, трупы падают один за другим, и я уже не знаю, что мне делать! Наташа сказала, что Аня, моя сменщица, как сквозь землю провалилась, нигде ее нет. И если хорошенько подумать, нестыковка какая-то получается. Ведь на следующий день утром убили мою соседку, которая ко мне пришла. До меня только потом дошло, что ее со мной перепутали, поэтому я и рванула из Москвы на всех парусах. Вот я и думаю – а при чем тогда здесь Анна? Ничего не могу понять, запуталась я совсем, Александр, – и Вика вдруг захлюпала носом, а когда Александр осторожно погладил ее по плечу, чтобы успокоить, разразилась неудержимым потоком слез. Сквозь рыдания Вика, заикаясь, опять заговорила: – Я как вспомню глаза мертвого Олега, так верите, холодным потом обливаюсь! Ведь буквально за двадцать минут до этого ужаса его жена звонила, его не стала подзывать, а попросила меня передать мужу, чтобы он забежал в супермаркет за памперсами. У них два месяца назад сынишка родился, Дениской назвали. Вот теперь сиротой остался! Леночка тоже совсем молоденькая девушка, студентка… тетя Вера, уборщица наша… Виктор, который так любил жизнь… про Аню еще неизвестно, может, ее тоже уже в живых нет… а теперь вот и Людочка! Скажите мне, Александр, что вообще у нас в стране происходит?! Почему вот так запросто стали убивать людей и чувствовать себя при этом совершенно спокойно? Ведь невозможно же стало телевизор смотреть, сколько показывают всего! Вы знаете, я вообще-то по сути своей очень мирный человек, и насилие выходит за грани моего понимания. А еще я ужасная трусиха, это же я от страха сюда махнула, даже не думая – куда еду, зачем еду, мне в тот момент все равно было. Дали бы путевку на Марс, улетела бы, даже не поинтересовавшись погодой на чужой планете! Вот такая я непутевая, – тяжело вздохнула Виктория.