Он, она и ее дети - Джил Мансел

— А почему бы нет?

— Но зачем?

— Кресс, моя квартира слишком мала. Нам нужно больше пространства. Мне нравится Хестакомб, а новые коттеджи просто само совершенство. Ведь мы же разведены. — Роберт пожал плечами и рассудительно добавил: — Но мы можем сохранять цивилизованные отношения, правда?

У Крессиды было тяжело на сердце.

— Наверное, — сказала она. — Извини. Конечно, можем.

Ей стало стыдно за себя. Роберту ведь тоже тяжело пришлось. Она должна радоваться, что хотя бы одному из них двоих удалось заново построить свою жизнь.

У Роберта на лице отразилось облегчение. Затем он воскликнул:

— Ой, забыл сказать, что Саша беременна. Это еще одна причина, почему мы решили переехать. Нам понадобится комната для малыша и домработницы с проживанием.

Крессиде показалось, будто ее сунули в бочку с сухим льдом. Ее язык прилип к нёбу, однако ей каким-то образом удалось выговорить:

— З-здорово. П-поздравляю.

— Ну, мы ребенка не планировали, все вышло случайно. — В голосе Роберта звучала скорбь. — Саша хотела ближайшие годы посвятить только карьере, но так уж получилось. Уверен, она справится. Как Саша часто повторяет, в наши дни женщина может иметь все одновременно, верно?

Он как будто тыкал в нее длинным блестящим кинжалом, снова и снова. Задыхаясь, Крессида все же изобразила на лице улыбку.

— Абсолютно. Все одновременно, это главное.

Тык-тык.

Вероятно сообразив, что ведет себя бестактно, Роберт сунул руки в карманы и, словно оправдываясь, сказал:

— Прости, но ты же не будешь ожидать, что я проживу свою жизнь без детей лишь потому, что с тобой случилось несчастье.

«„С тобой“, — мысленно отметила Крессида. — Не „с нами“».

— Я от тебя этого не ожидаю.

— Я встретил другую женщину. У нас будет ребенок. Кресс, не заставляй меня испытывать угрызения совести. Ты же знаешь, как я мечтал о настоящей семье.

Она кивнула. Ей очень хотелось, чтобы он ушел. Ей нужно было остаться одной.

— Знаю. Ладно, я в порядке.

Роберт с облегчением проговорил:

— Вот и хорошо. Тогда все. Жизнь продолжается.

И вот сейчас, лежа в ванне, Крессида шевелила пальцами ног с оранжево-розовым педикюром и смотрела, как по воде идут волны. Жизнь действительно продолжается. Она с головой погрузилась в работу на должности секретаря суда, а в свободное время делала ремонт в доме, потому что заниматься каким-то делом было лучше, чем сидеть и думать о своей потерянной семье.

Пять месяцев спустя она узнала, что Саша родила малыша весом семь фунтов, девочку. То был тяжелый день. Роберт и Саша назвали свою дочь Джоджо, и Крессида послала им поздравительную открытку, сделанную своими руками.

Вот пройдена и еще одна веха.

Когда Джоджо исполнилось два месяца, Саша наняла няню и вышла на работу. Астрид — она была из Швеции и любила свежий воздух значительно сильнее, чем Саша, — всегда можно было увидеть на улицах поселка. Она катила перед собой коляску с Джоджо и, стремясь попрактиковаться в английском, останавливалась поболтать со всеми встречными. Именно так Крессида, однажды вернувшись с работы пораньше, оказалась вовлеченной в разговор о погоде.

— Эти облака там, в небе, как главные белые подушки, вы согласны?! — Так как Астрид вдолбили, что все англичане любят обсуждать погоду, она всегда начинала разговор именно с этого.

— Гм, да. Как… гм, большие белые подушки. — Крессида вытаскивала из машины большую хозяйственную сумку.

— Но полагаю, скоро может начать дождить.

— Пойдет дождь. Да, наверное.

— Меня зовут Астрид, — гордо объявила девушка. — Я работаю няней у Роберта и Саши Форбс.

Крессида, которая давно знала об этом, из тактичности не сказала: «Привет, Астрид. А я Крессида Форбс. Первая жена Роберта». Вместо этого она проговорила:

— А меня — Крессида. Рада познакомиться с вами.

Астрид лучезарно улыбнулась, развернула коляску и жизнерадостно заявила:

— Но я помню о хороших манерах! Поэтому я должна познакомить вас с Джоджо.

Крессида затаила дыхание и посмотрела на малышку в коляске. Джоджо ответила ей непроницаемым взглядом. Крессида ждала, когда же живот пронзит знакомая острая боль, но с облегчением обнаружила, что боль не приходит, на опасалась, что будет злиться, что этот ребенок — не ее, но сейчас поняла, что просто не может злиться на малыша, которому всего одиннадцать недель от роду.

— Красавица, правда? — наклонившись над коляской и потрепав Джоджо за подбородок, с гордостью проговорила Астрид.

— Да, верно. — Сердце Крессиды распахнулось, когда Джоджо в ответ на ласку расплылась в беззубой улыбке.

— Она еще и ведет себя хорошо. Мне очень нравится ухаживать за ней. А у вас тоже имеются дети?

Вот тут появилась пронзающая боль. Крессида знала, что Астрид ни на что не намекает своим вопросом, однако не стала поправлять ее речь. Прижав к груди сумку, в которой лежал набор продуктов на одного человека, упаковка бисквитов и одинокий пакет молока, она ответила:

— Нет, у меня нет детей.

— Ой, да не переживайте! — радостно воскликнула девушка. — Вы еще молодая, у вас много времени впереди, можно сначала поразвлекаться, верно? Как у меня! Мы можем родить наших детей через несколько лет, правда? Когда захочется!

Восемь месяцев Астрид была великолепной няней. Впоследствии Крессида часто думала о том, что обязана своими отношениями с Джоджо секундной невнимательности матери Астрид.

Однажды утром, выйдя из магазина Теда с газетой в руках и сомнительной пачкой печенья «Ревелз», Крессида увидела, как корпоративная машина Саши едет по Хай-стрит по направлению к ней. Машина остановилась, Саша высунула голову в водительское окно и спросила:

— Крессида, ты можешь спасти мне жизнь?

Вид у нее был встревоженный. Они виделись и раньше, и Крессиду каждый раз поражали ее спокойствие и деловитость. У нее и одежда была деловой. Волосы — короткие, мелированные профессионалом — тоже выглядели как у деловой женщины. Но сегодня во всем облике Саши чувствовался удивительный контраст: пятна от молока на трикотажной рубашке, волосы взлохмачены. Джоджо, в футболке и подгузнике, надувшемся пузырем, сидела в детском автомобильном сиденье и орала во все горло.

— В чем дело? — встревожилась Крессида. — Джоджо заболела?

— Мать Астрид в больнице с множественными переломами. Вчера вечером врезалась на машине в мост. Астрид поехала к ней в Швецию. Она не знает, когда вернется, потому что некому сидеть с ее маленьким братом. — С каждым словом крики Джоджо становились громче. Саша вцепилась в руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Роберт уехал в Эдинбург на эти чертовы курсы подготовки менеджеров, а мне через два часа надо быть в Рединге, чтобы обрабатывать самого солидного за мою карьеру клиента. Если я не окажусь там вовремя, не знаю, что будет…