Королева вампиров - Андреа Робинсон

— Я сделал это, чтобы оказать услугу Джеймсу, не более того, — говорит Влад и поднимает одну бледную бровь. — Что-то еще, что ты хотела бы узнать? Может быть, мое любимое занятие в дождливый день?

— Нет, это все. — Урод. — Спасибо еще раз. — Поднявшись, я пытаюсь протиснуться мимо него. Нормальный человек посторонился бы, чтобы избежать столкновения, но он стоит на месте как вкопанный. У меня противно сосет под ложечкой, но я отказываюсь позволить ему испугать себя. Я с напускной храбростью улыбаюсь, и он удивленно приподнимает одну бровь. Ха. Я уже почти вне опасности, когда моя сумка вдруг зацепляется за спинку стула.

Черт. Пока я пытаюсь отцепить ее, мою шею начинает покалывать, как будто я слишком долго сидела на солнце. Подняв голову, я вижу, что Влад с раздутыми ноздрями смотрит на нее с таким интересом, какого никогда раньше не проявлял к частям моего тела. Это уж слишком.

— Ты не мог бы подвинуться?

Он поднимает на меня взгляд и ухмыляется отчасти сардонической, отчасти самоироничной, но уж никак не извиняющейся усмешкой.

— Мои извинения, — говорит он голосом, полным смеха, так что я удивляюсь, что он не покатывается от хохота. Не оборачиваясь, я иду к выходу.

Не успеваю я дойти до шкафчика, как раздается звонок, поэтому в спешке я едва замечаю сложенный листочек бумаги, который падает к моим ногам. На нем нацарапано корявым почерком.

Софи!

Знаешь, скольких людей мне пришлось опросить, чтобы найти хоть кого-то, кто знает, где твой шкафчик? Говорю же, одиночка. Вот ответы Марисабель. Увидимся в шесть.

Джеймс.

Что ж, у меня теперь есть все ответы. Осталось только придумать какое-то объяснение тому, как со всем этим связан Джеймс.

Я запихиваю листочек в папку. На журналистику я все равно уже опоздала. К счастью, мистер Амадо поглощен газетой, и мое опоздание его совершенно не волнует. Отпустив небрежный комментарий о том, как он польщен, что я присоединилась к группе, он сообщает мне, что как раз собирался проверить наши успехи. Я проскальзываю на свое место рядом с Линдси, которая с обеспокоенным выражением лица просматривает свою папку.

— Поскольку статьи должны быть готовы к следующему вторнику, — говорит мистер Амадо, — вы уже должны были закончить со сбором информации. Линдси и Софи, начнем с вас. Давайте посмотрим.

Мы достаем наши материалы. Я торопливо извиняюсь за состояние листочков с ответами Влада и Марисабель.

— Все в порядке, — отвечает он. — Сегодня нам нужна только информация. Линдси?

Линдси молча вручает ему распечатанные ответы. Мистер Амадо пролистывает их и затем, нахмурившись, говорит:

— Здесь всего три. Ты поговорила со всеми своими объектами?

Она откашливается:

— Я пока... я пока не смогла найти Джеймса.

— Он так и не появлялся в школе?

— В отчетах о посещаемости написано, что сегодня он приходил. Но его не было в моей группе по математике, хотя по расписанию он должен был прийти. — Она поворачивается ко мне. — Единственным новеньким был Тед.

— Тед? — переспрашивает мистер Амадо. — Я, должно быть, его не заметил. Надо будет проверить. Но учти, ты рискуешь отстать от графика. Отличная работа, Софи.

Мы обе смотрим, как он направляется к Нилу и спрашивает, удалось ли ему выяснить дополнительные детали о том, что да, кровь была украдена. Я бросаю на Линдси извиняющийся взгляд, но она мне не отвечает. Вместо этого она вытаскивает листочки из папки и складывает их один к одному с дотошностью сержанта на строевой подготовке.

— Линдси, я...

— Я сегодня работаю за компьютером, — скороговоркой отвечает она и уходит в заднюю часть класса, где устраивается у компьютера.

До самого конца урока я занимаюсь тем, что пытаюсь придумать способ извиниться перед ней, прокручивая в уме детально разработанные сцены, в которых я играю роль доброго самаритянина. Лучшая из них — та, где я приношу от ее имени пожертвование «Гринпису» в размере пятисот долларов и уведомляю ее об этом с помощью сообщения, выложенного маленькими кексами на ее газоне. Впрочем, в глубине души я понимаю, что единственный способ все исправить — это признаться, что я ей соврала, направить ее к Джеймсу и позволить ей на меня накричать. За пять минут до звонка я прихожу в состояние полной боевой готовности, собираясь поймать ее на выходе из класса, но она опережает меня, направляясь к столу мистера Амадо. Он черкает что-то на розовом пропуске, и она выходит из кабинета. Еще немного, и меня окончательно раздавит чувство вины.

Получив разрешение остаться в классе журналистики после уроков, я раскладываю на столе перед компьютером ответы Влада и Марисабель.

Полное имя: Владимир Роман Смитсон

Возраст: Такой же, как у всех в этой школе.

Сколько у тебя братьев и сестер? Сколько им лет? Семь. Они умерли.

Любимый цвет: Серый

Любимое животное: Волк

Любимое место тусовки: Это тупой вопрос.

Какие пять песен на первом месте в твоем плейлисте: Это бессмысленный вопрос.

Шрам, которым ты больше всего гордишься, как он появился? На левой руке, борьба на мечах с моим, отцом.

Если бы ты был машиной, то какой и почему? Я не машина и никогда не хотел ею быть.

Если бы ты мог взять на необитаемый остров всего одну книгу, какая это была бы книга? «Государь» u «Потерянная дочь».

Когда ты был маленьким, кто был твоим кумиром? Казанова.

Ты жаворонок или сова? Сова.

Какая самая странная еда, которую ты ешь дома? Без комментариев.

Какая самая серьезная проблема Соединенных Штатов? Элитарные группы.

Какое слово ты бы написал на своем надгробном камне? Это невозможно.

Что люди больше всего в тебе любят? То, что я прикажу им любить.

Эти фиктивные ответы едва ли стоили затраченных усилий, не говоря уже о том, что я не спрашивала этого идиота, какие две книги он бы взял с собой на необитаемый остров. Ответы Марисабель были еще хуже. На большинство вопросов она ответила «я не знаю», а напротив остальных нацарапала цветочки. «Ну, вот и все», — думаю я, комкая этот отстой в маленький шарик. Хватит с меня попыток пробить лбом каменную стену, и плевать, если мне придется начать статью словами «Влад любит три вещи: фехтование, себя и убивать своих братьев и сестер». Плевать, если мне придется врать и — у-у-пс — писать о том, что Влад в свободное время любит рисовать на стенах дельфиньей кровью. Теперь я имею полное право начать свое расследование.

В течение следующих нескольких часов я вношу поправки в мои данные, дополняя уклончивые ответы Влада всем, что я краем уха слышала в коридорах, и до поры до времени не заботясь о том, насколько точна эта информация. Когда я поднимаю глаза от компьютера, часы показывают уже без пятнадцати шесть, так что складываю бумаги и направляюсь к центральному выходу. Яркое солнце весело подмигивает мне, бросая отблески на лобовые стекла нескольких оставшихся машин. «Хаммер» Влада темнеет рядом с моим джипом, как громадный монстр.