Княжич - Александр Мелентьевич Волков

— Я не совсем понимаю… — не унимался Молчанов.

— Ты идиот? Я ведь говорю тебе — у него есть дьявольские цветы, раз с ним был демон! Демоном способен управлять только дьявольский ботаник, вырастивший цветок!

— И почему же он тебе их не дал? — поинтересовался Молчанов. — Ну, цветы.

— Потому что я не взял, — признался Растеряев. — Я не первый день на Земле. Этот чудак в маске наверняка собирает армию и сторонников. Среди врагов Волховских найдутся желающие воспользоваться цветами, и сделать за меня грязную работу. Моей семье не стоит разворачивать дьявольский сад на случай, если Волховские победят. Нет цветов и следов взаимодействия с демонами — нет компромата. Я не безмозглый пубертатный подросток, чтобы брать из рук террориста оружие массового поражения. Однако мы с ним заключили духовный контракт. Цветами и демонами занимается он, а я, в свою очередь, всеми силами пытаюсь насолить Волховским. В том числе попытками убить наследника. Проверенным наёмным убийцам я доверяю больше, чем незнакомцу из Японии.

— Тебя казнят. — Пожал плечами Молчанов. — Отличный план, ничего не скажешь.

— А как ты предлагаешь бороться с Волховскими? — Растеряев старший стукнул кулаком по столу. — Законными методами? У них всюду связи, всюду свои люди, Царь-Император им чуть ли в жопу не дует. У меня не хватит административных ресурсов, чтобы противостоять такому семейству. Значит, надо подключить якудзу. Надо пытаться убить мальчишку, потому что он — единственное слабое место князя. И в таком случае этот клоун в маске подключится к ситуации, и поможет нам. А пока что я сделаю первый шаг, найму Скалу с Каменной шестёркой. Им опостылел размякший босс Таока из Ямагути-гуми, так что они охотно возьмутся за дело.

— Такая борьба может плохо кончиться. — Молчанов покачал головой. — Может, лучше попытаться наладить с Волховскими сотрудничество? Я, например, не желаю Волховскому-младшему смерти. Как ни крути, он не сделал ничего плохого.

— Скажи мне, сильно князь тебе помог, когда твоя бывшая жена укатила в дальние края, и отжала автомобильный концерн? — зло спросил Растеряев. — Даже субсидию не предложил, и просто стал заключать контракты с твоей бывшей. Ведь у неё уже готовое производство, а тебя надо поднимать с нуля. Разве это не оскорбление? Разве не оскорбительно то, что ты теперь пытаешься продать Лизу Волховским, чтобы устроить политический брак?

— Я пытаюсь дать семье выход на серьёзный рынок, — ответил Молчанов, и вздохнул.

— С таким князем его не будет. Ему проще работать с ликвидными партнёрами. А если у руля встану я, то поверь, я обеспечу тебе инвестиции такого уровня, что ты сможешь легко составить конкуренцию бывшей.

— Я не собираюсь потворствовать тебе в убийстве малолетки, — заупрямился Молчанов. — И идти против князя слишком опасно. Ты забыл, на что он способен?

— Если будешь отсиживаться в сторонке — чёрта с два я тебе дам хоть что-нибудь. — Растеряев пригрозил Молчанову пальцем. — И вообще, тебя устраивают проклятые монополисты? Устраивает отсутствие разумной политической конкуренции? Устраивает господство Волховских? Лично меня — нет. У тех, кто по разумению государя не совсем полезен стране, никогда не выйдет построить серьёзный бизнес. Никогда не выйдет жить так, как ты этого действительно заслуживаешь. А ведь, согласись, ты достоин большего. Мой сын достоин большего. И княжеский отпрыск не имеет права к нему хотя бы прикасаться. А князь не имеет права решать, насколько мой бизнес полезен! Это решать только мне! В былые времена, в Америке, игры и кинематограф оказывали на мир серьёзное политическое влияние! Индустрия развлечений что-то значила, была способна менять мир и влиять на умы, а теперь? Теперь что? Теперь я вынужден клепать порнуху, чтоб её! Симулятор сраного щупальца, чтобы подросткам было приятнее дрочить тайком от родителей! Неважно, что это приносит много денег! Важно, что щупальце в заднице японской школьницы на мировую политику повлиять не может, а создавать что-то другое Царь-Император запретил! Угадай, кто этот запрет инициировал? Правильно, Станислав Александрович Волховский! Он знает, что игры способны так преобразить общественность, что экономика рухнет!

— Якудза уже давно не бандиты, — скептически ответил Молчанов. — Такой работой заинтересуются разве что боевики из резервации, а их мы в нашу страну никак не протянем.

— Это тебе так кажется. — Хитро ухмыльнулся Растеряев. — Молодые боссы только и ищут повод поразмахивать оружием. Им без того не нравится то, во что господин Таока превратил некогда могущественную японскую мафию. Они ждут момента, пока старик сдохнет. А как только он сдохнет, то поверь — молодые боссы охотно возьмутся за старое. Тогда мы сможем подключить не только Скалу.

— Придётся ждать, пока Таока умрёт? — спросил Молчанов. — Неизвестно, сколько времени он ещё протянет.

— Об этом я позабочусь.

— Мне кажется, что ты немного перегибаешь палку. — Упирался Молчанов, и встал с кресла. — Мальчишку убивать не следует.

— А ты бы присел, барон! — Растеряев-старший обошёл стол, схватил Молчанова за воротник, и прошипел ему в лицо: — Мне известны твои секреты! И если не хочешь, чтобы они стали общественным достоянием, лучше подумай, как помочь! Мы ведь оба понимаем, что ты не из-за чувства морали трусишься за жизнь Волховского-младшего, так? Ты боишься потерять очевидную возможность выбраться из ямы, в которой оказался! Так? Так⁈ Отвечай мне, немедленно!

— Так, — сдался Молчанов, и неохотно уселся в кресло. — Когда ты планируешь действовать?

— Водитель Волховского-младшего давно куплен, — зловеще произнёс Растеряев. — Всё случится сегодня.

* * *

Оборудования в лаборатории Волховского было полно — и магический принтер, и ингибиторная колба для топливного синтеза, и энергетический микроскоп. Собственно, в окуляр последнего Волховский разглядывал ликорис.

Изучать толком было нечего. Растение уже умерло, потому никаких серьезных постэнергетических явлений наблюдать не получалось. Одно лишь стало ясно — звездообразная структура растительных волокон меняла магические свойства органов опыления таким образом, что запах ликориса будет ощущаться в потустороннем мире.

— Не очень понятный экземпляр, — заключил Волховский, отстранился от микроскопа, и взглянул на колбу для топливного синтеза. — Когда же ты заработаешь?

Кроме ликориса, собственно, изучать было больше нечего. Попытки спровоцировать процесс вечного горения в обычном бензине не получалось, как бы Волховский ни старался. Он пытался использовать в синтезе кусочки металла от магических мечей, но те были бесполезны без дара Кенши, который ни одно вещество не могло воспроизвести.

То есть, одарённый вполне мог сделать топливо Волховского неограниченным, но лишь одарённый. Вывести вечный бензин на массовый рынок при таких параметрах невозможно. Получится очередной товар исключительно для элит, а Волховский хотел повторить достижение Генри Форда из его мира, и сделать нечто, доступное всем.

Волховского посетила внезапная мысль. Он покосился на ликорис, затем перевёл взгляд на колбу, и подумал: «может, попробовать сделать