Андрей - Мира Айрон

помощи, я не могла отказать. Она не объяснила, почему не хочет остановиться здесь, у нас. И почему ты не должен пока знать о её приезде — тоже не объяснила. Поскольку преступного ничего в таких желаниях нет, я пошла навстречу Владе. Зная её, я понимала, что у девочки есть веская причина для подобных просьб.

— Когда Влада приехала? — выпрямился Андрей.

— Почти три дня назад, в воскресенье.

— Замечательно, — усмехнулся Андрей. — А если дочь Семёна Аркадьевича приедет с друзьями… на барбекю и в баню, что будет делать Влада?

— Семён Аркадьевич заверил, что пока никто не приедет. А там, глядишь… — Тамара Константиновна замолчала, не завершив фразу.

— …а там, глядишь, Влада квартиру в Заречном купит? — продолжил Андрей, однако его вопрос остался без ответа.

Пашка открыл было рот, но закрыл обратно. Решил, что если будет помалкивать, узнает больше. Однако Андрей больше не сказал ни слова. Спокойно продолжил ужин, выпил две чашки чая, а потом пошёл в летний пристрой, сделанный когда-то дедом, Константином Фёдоровичем.

Убрал из летней комнаты всё лишнее, начал мыть окно.

— Папа, тебе помочь? — в дверях появился Пашка.

— Помоги, не откажусь. Тащи пылесос. Надо диван почистить, да и по углам пройтись.

Через час в пристрое царил идеальный порядок.

— Теперь что делать? — спросил Пашка.

— Теперь мои вещи сюда перенесём.

Андрей открыл двери, связывающие комнату, в которой жил он, с пристроем.

— Ты хочешь сюда переехать, а Владу в своей комнате поселить? — заговорщицки спросил Пашка.

Глаза сына радостно блестели. Радовался, как ребёнок, — ещё бы, такое приключение!

— Зришь в корень, сын.

Они начали перетаскивать вещи Андрея. Потом приводили в идеальный вид освободившуюся комнату.

— Пашка, скажи, я сухарь? Или тюфяк? — спросил вдруг Андрей.

— Что ты, пап! — Пашка выпрямился, округлив и без того огромные голубые глаза. — Ты самый лучший! Никакой ты не сухарь и не тюфяк! Зачем ты такое говоришь?!

— А почему тогда… Зачем вот так всё?

— Знаешь, пап… Ты только не говори никому! — Пашка покосился на двери и перешёл на шёпот. — Мне кажется, Влада влюбилась в тебя. А когда девчонки влюбляются, они… Ну как бы ду́рочками становятся.

— А ты откуда знаешь? — с подозрением спросил Андрей.

— Про Владу? Догадался.

— А про ду́рочек?

— Пап, мне так-то пятнадцать скоро! Или ты думаешь, я всё ещё в детский сад хожу?

— Нет, конечно! Прости. Значит, думаешь, дело в этом? А не во мне?

— Дело в тебе. Но не потому что ты, якобы, сухарь или тюфяк. По-другому, наоборот.

— Ладно, разберёмся! — вздохнул Андрей.

— А когда ты за Владой поедешь? Сегодня?

— Я за ней не поеду, сын. Она завтра вечером сама придёт.

— Да ладно? — недоверчиво рассмеялся Пашка.

— А вот увидишь. Пусть не думает, что только она умеет сюрпризы устраивать.

* * * * * * * * * * *

Когда утром Семён Аркадьевич приехал на работу, Андрей уже ждал его в приёмной. Когда хотел, Андрей мог быть очень убедительным, потому вскоре они вместе поехали домой к Семёну Аркадьевичу, за вторым комплектом ключей от дачи. Семён Аркадьевич поклялся, что никому ничего не расскажет.

На всякий случай Андрей прогулялся мимо площадки, на которой Влада занималась с одним из вторых классов. У Влады ещё несколько уроков, а у Андрея чуть больше часа на всё про всё, — потом тоже уроки.

К счастью, Влада привезла не все вещи. Видимо, решила перевезти остатки тогда, когда купит собственную квартиру.

Андрей быстро упаковывал сумки, стараясь ничего не забыть. Во внутреннем кармане одной из сумок лежал какой-то прямоугольник из плотного картона. Андрей подумал, что это какой-нибудь из документов Влады, потому достал, чтобы случайно не испортить.

Оказалось, что это новогодняя открытка ручной работы. Сердце как-то странно забилось, с перебоями. Андрей вдруг понял, что если откроет и прочитает послание, которое Влада не стала ему оставлять тогда, зимой, но сохранила, то жизнь его непоправимо изменится. А с другой стороны… С другой стороны, жизнь уже изменилась. Была не была!

"Самому лучшему в мире парню. Желаю, чтобы в наступающем году ты встретил настоящее счастье, которого заслуживаешь!"

Андрей, забыв о времени, опустился на деревянный табурет. Сидел и вертел открытку в руках. Неужели Влада считает его лучшим в мире парнем? И всегда считала? Ведь говорила же она тогда, ночью, когда они вдвоём пили чай. И Пашка вчера сказал, что он, Андрей, самый лучший.

Посмотрев на часы, Андрей быстро спрятал открытку во внутренний карман пиджака, собрал остатки вещей, погрузил всё в машину, запер дачу на все замки. Итак, сейчас нужно быстро перевезти вещи Влады к себе, затем отдать ключи Семёну Аркадьевичу, а потом умудриться не опоздать на урок. Вперёд!

* * * * * * * * * *

Влада приехала в разгар ужина. Встречу и маневры по сглаживанию первоначальной неловкости взяла на себя тётя Тома и превосходно справилась с задачей. Андрей вёл себя невозмутимо и спокойно, — так, будто они ужинают все вместе ежедневно, — был безукоризненно вежлив. Пашка помалкивал, но скрыть жгучее любопытство ему не удавалось.

После ужина Андрей с Пашей ушли на стройку. Рабочие тоже поужинали и вновь приступили к обязанностям: пока позволяла погода, работали до сумерек. Некоторое время Андрей с сыном помогали им; потом, когда парни ушли, Паша отправился играть на компьютере, а Андрей принял душ и вышел за ворота.

Несколько дней назад Андрей обновил скамейку возле палисадника, чтобы в тёплое время года тётя Тома с бабой Шурой имели возможность "подводить итоги прошедшего дня" с комфортом.

В столь поздний час скамейка уже пустовала, потому и Андрей расположился на ней с максимальным комфортом: прислонился спиной к забору палисадника, сложил руки на груди и вытянул ноги. Даже глаза прикрыл. Хорошо-то как! Осталось только ждать.

Андрей знал, что Влада придёт. К счастью, вечер прошёл спокойно. Влада не стала демонстративно собирать свои вещи и перевозить их обратно на чужую дачу, хотя такого варианта Андрей тоже не исключал, потому весь вечер находился в напряжении.

Вскоре скрипнули ворота, и раздались лёгкие шаги. Андрей продолжал сидеть, как сидел, не открывая глаз. Он почувствовал, как кто-то опустился на скамейку рядом с ним, а потом до Андрея донёсся лёгкий и приятный аромат духов Влады. К счастью, этот аромат не походил ни на один из тех, "предыдущих", "бывших". Он был абсолютно другой.

Андрею совсем некстати вспомнился очень популярный некогда роман Зюскинда. К счастью, у него, Андрея, зависимость от запахов проявляет себя гораздо менее остро, чем у героя романа. Однако глупо отрицать тот факт,