Шерлок Холмс - Екатерина Мишаненкова

Взирайте на плоды ночных раздумий и дней, наполненных трудами, когда я выслеживал трудолюбивых пчелок точно так, как когда-то в Лондоне выслеживал преступников.

Холмс не стремился служить в полиции. Да и там не рвались заполучить его в свои ряды. И дело тут не только в нелюбви Холмса к рутине, но и в специфике конкретно английских законов.

В Великобритании полиция появилась фактически только в 1829 году, и прав у нее было не особенно много. Англичане ревностно охраняли свои свободы, даже в ущерб безопасности. Тот же Джек-Потрошитель из всех европейских столиц мог появиться только в Лондоне, потому что там полиция не могла арестовать ни одного подозреваемого, пока не было весомых улик. Да и допросить его даже после ареста было бы непросто. Уже упоминавшийся сэр Роберт Андерсон писал: «Заключенного ревнивее всего охраняют от любых попыток получить у него признания ему в ущерб».

В рассказах Конан Дойла немало эпизодов, которые в свете английских законов выглядят крайне маловероятными. Это и ларец с драгоценностями, который дали Ватсону, чтобы он показал его мисс Морстен (у лондонских сыщиков волосы дыбом вставали, когда он взламывал кочергой такое важное вещественное доказательство), и беседа с Джонатаном Смоллом без адвоката, и вмешательство полиции в дела, которые уже должны быть подконтрольны суду. Будь Холмс полицейским, все это пришлось бы как-то объяснять. Но он — частный сыщик, а значит, полицейские процедуры остаются на заднем плане. Может Джонсу пришлось писать объяснительную по поводу ларца, кто знает. Для Холмса это уже неважно, а значит и для читателя тоже.

…Взвешиваются все возможности, с тем чтобы выбрать из них наиболее правдоподобную. Таково научное использование силы воображения, которое всегда работает у специалистов на твердой материальной основе.

Как известно, Холмс не стремился к тому, чтобы о нем писали в газетах. Однако самими газетами он очень интересовался.

В те времена печатные издания были единственными СМИ, именно они распространяли информацию и формировали общественное мнение. Газеты читали все, от крестьян до королей. Но Холмс не только читал прессу, он еще использовал ее в расследованиях.

Например, в «Собаке Баскервилей» он демонстрирует, что различить шрифты разных газет для него так же легко, как сто сорок сортов табака. «Знание шрифтов — одно из самых элементарных требовании к сыщику», — объясняет он доктору Мортимеру. А в рассказе «Знатный холостяк» Холмс поручает Ватсону просмотреть газеты и подобрать в хронологическом порядке заметки, рассказывающие о нужном ему деле.

В «Этюде в багровых тонах», «Собаке Баскервилей», «Черном Питере», «Голубом карбункуле» и «Чертежах Брюса-Партингтона» он ловит преступников на объявления, которые дает в газетах. Причем в последнем из этих рассказов показано, что этим методом пользуется не только он. Как и методом дезинформации при помощи прессы — в «Шести Наполеонах» Холмс через газеты сообщает преступнику ложные сведения, а в «В Сиреневой Сторожке» это же делает инспектор Бэйнс, причем на его обман попадается и сам Холмс, чему нисколько не обижается, а наоборот говорит Бэйнсу: «Вы далеко пойдете в своей профессии».

Все версии, которые я составил на основании газетных сообщений, оказались ошибочными. А ведь можно было даже исходя из них нащупать вехи, если бы не ворох подробностей, которые газеты спешили обрушить на головы читателей.

В «Обряде дома Месгрейвов» Холмс говорит: «Вы, должно быть, помните, как происшествие с «Глорией Скотт» и мой разговор с тем несчастным стариком, о судьбе которого я вам рассказывал, впервые натолкнули меня на мысль о профессии, ставшей потом делом всей моей жизни. Сейчас мое имя стало широко известно. Не только публика, но и официальные круги считают меня последней инстанцией для разрешения спорных вопросов. Но даже и тогда, когда мы только что познакомились с вами — в то время я занимался делом, которое вы увековечили под названием «Этюд в багровых тонах», — у меня уже была довольно значительная, хотя и не очень прибыльная практика. И вы не можете себе представить, Ватсон, как трудно мне приходилось вначале, и как долго я ждал успеха».

Исторически сложилось так, что предметом первой необходимости для работающего человека в Англии всегда были рекомендации. Не было ничего хуже для работника или служащего, чем быть выгнанным с работы без рекомендаций, потому что это означало возвращение на самую нижнюю ступеньку карьерной лестницы. Во многом это касалось и людей, занимавшихся частной практикой — например, врачей, юристов, инженеров, ну и конечно частных сыщиков. Без рекомендаций они просто не могли найти клиентов. Можно вспомнить Виктора Хедерли, из рассказа «Палец инженера», который, открыв свое дело, за первые два года дал всего три консультации и выполнил одну работу.

Ум мой требует напряженной деятельности. Именно поэтому я и выбрал для себя свою уникальную профессию, точнее, создал ее, потому что второго Шерлока Холмса нет на свете.

В Англии до сих пор очень классовое общество, с викторианских времен оно не так уж сильно изменилось. Джентльмен отдает своего сына учиться в престижную частную школу не потому, что там лучшее образование, а потому что там учатся дети других джентльменов. Так формируется будущий круг знакомств, общество, в котором человек будет «своим», и которое если что сможет его порекомендовать. К кому может обратиться начинающий служащий или бизнесмен? Конечно к школьным или университетским товарищам, которые при случае вспомнят о нем и посоветуют его своим знакомым.

Не был исключением и Холмс. Первыми его неофициальным клиентом (рассказ «Глория Скотт») стал как раз приятель по колледжу. А отец этого приятеля первым посоветовал ему стать детективом: «Все сыщики по сравнению с вами младенцы. Это — ваше призвание, можете поверить человеку, который кое-что повидал в жизни».

Дальше его карьера тоже развивалась по типичному для викторианской Англии сценарию: «Когда я впервые приехал в Лондон, я поселился на Монтегю-стрит, совсем рядом с Британским музеем, и там я жил, заполняя свой досуг — а его у меня было даже чересчур много — изучением всех тех отраслей знания, какие могли бы мне пригодиться в моей профессии. Время от времени ко мне обращались за советом — преимущественно по рекомендации бывших товарищей-студентов, потому что в последние годы моего пребывания в университете там немало говорили обо мне и моем методе».