Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора - Ольга Обская

Опять будет угрожать поцелуями? Она, конечно, поняла намёк, и в ней начала расти волна возмущения. Или это не возмущение? Почему так жарко? Почему этот дьявол всегда такой горячий? Он замер в сантиметре от неё — в опасной близости, когда вдохнёшь поглубже и коснёшься. Как будто ждал, достаточно ли будет только намёков и угроз, но сам не верил, что в этот раз обойдётся одними угрозами.

Она напомнила себе, что это всё во имя спасения Энтони от лишних переживаний. Благая цель. Ради этого можно и потерпеть Тоцкого и его мучительную близость. Да, это лучший способ вызвать эмоции. Они зашкаливали. Что чувствуешь, когда тебя нахально собирается поцеловать мужчина, который неимоверно бесит? Когда он ещё даже не коснулся, но в его дьявольских глазах легко читаются его дьявольские намерения.

Его горячая пятерня пришла в движение — скользнула по шее и легла на затылок. Стало очевидно, что поцелуй неизбежен, и тягучее напряжение пружиной сжалось в животе. Лера знала, что не будет возмущаться и отталкивать его. Сейчас, когда он был невыносимо близко, она с предельной ясностью ощущала, насколько он её заводит. Она хотела этого поцелуя. Хотелось испытать, что чувствуешь, когда тебя целует мужчина, к которому так дьявольски влечёт…

Он качнулся вперёд касаясь её всем телом. Как хорошо, что в этот раз его торс был прикрыт рубашкой. Как плохо, что Лера всё равно ощутила упругость напряжённых мышц, будто ткани и нет.

Он притянул её голову к себе, но словно дьявол-искуситель не спешил с поцелуями — решил помучить. Она ощутила его горячее дыхание над ухом. Ей казалось, что его губы почти касаются виска.

— Ломайте, — скомандовал он обманчиво мягко. Так хищник играет с жертвой, перед тем как сожрать.

— Пытаюсь…

— Плохо стараетесь, — нагло заявил он, убирая волосы с её плеча. Неспешно, прядь за прядью. Будто расчищает себе дорогу. Только для чего? Ей казалось, он нацелился на шею. Угу, как вампир — только будет не кусать, а целовать. Он хищно улыбнулся, словно прочёл её мысли, и вот-вот начнёт воплощать её фантазии в жизнь. Она представила его губы на изгибе шеи, и её бросило в жар.

Чёрт! Как бы этот жар и томление перенаправить в нужное русло — на дверь?

Тоцкий неожиданно усилил напор. Уже не просто касался — прижал своим мощным тренированным телом к стене. Валерия захлебнулась воздухом. Пульс ударил в виски.

— Ломайте, — потребовал он с какой-то жгучей хрипотцой в голосе.

И Лера уже не понимала, держит ли он ситуацию под контролем или сам находится во власти чувств. А вдруг ему туманит разум от влечения? Мысль была пугающе приятной. Ян Тоцкий, грозный ректор, невозмутимый тиран, дьявол с зашкаливающим мужским магнетизмом, запал на Леру?

— Ломайте, или от угроз я перейду к делу, — в его прерывистом шёпоте было что-то большее, чем угроза.

Вот в этом месте следовало бы испугаться, но вместо страха хмельной волной внутри растекалось предвкушение. Однако Лера всё же попыталась переключить внимание на дверь. Попробовала представить, что в нём, в этом злосчастном деревянном полотне, окованном металлом, сосредоточены все её проблемы. Нет, не выходило. Что ей та дверь в сравнении с другой проблемой, горой нависшей над ней и вдавливающей в стену?

— Не выходит! — с нотками злости выдала Лера и запрокинула голову — взглянуть ему в глаза.

Казалось бы, он полностью собой владеет. И только тёмные радужки стали ещё темнее, и в них опасно поблёскивали сумеречные огоньки.

— Вы сами напросились, — с мрачным удовольствием произнёс он.

Неотвратимость поцелуя стянула грудь, заставив затаить дыхание, и тёплый тёмный огонь вспыхнул в животе.

Это был поцелуй-нападение. Тоцкий атаковал. Лера не знала, он делал это специально, или дьяволы всегда так целуют. Его губы были нестерпимо горячими и… наглыми — на грани фола. Его целью было разозлить. Но в тот момент Лера об этом забыла. Ей нравилась его непозволительная дерзость. Острое пьянящее чувство кружило голову. А он больше и больше распалялся. Его ладони лежали на её щеках. Поцелуй становился всё глубже и чувственней. Кажется, в тот момент он тоже забыл, для чего всё это…

Ален слышал, что Вилзорт и непрошенная гостья, подбираются всё ближе и ближе к двери его покоев. На всякий случай он заперся на ключ. Ему совсем не хотелось при первом знакомстве сразить даму в красном своим томным женским голосом. Она ему понравилась, насколько может понравиться женщина, которую видел пару минут из окна. Неизвестно, что ей от Алена нужно, но почему бы не пофлиртовать с красоткой? Только пусть она сначала дождётся, когда его голос вернётся в норму.

Всё остальное, кроме голоса, было у старого лиса в полной боевой готовности. Он нисколько не сомневался, что может нравиться женщинам не только из-за своего тугого кошелька. Природа обаянием не обделила. Правда, он давно не упражнялся в искусстве флирта, хоть формально был уже несколько лет свободен. Они с супругой давно перестали общаться. Она много лет поправляла слабое здоровье на водах, да так там и осталась. Ален не слишком настаивал на её возвращении в столицу — давно охладел. Но по её просьбе они не стали официально расторгать брак.

Шаги гостей раздавались уже почти у самой двери. Ален пытался придумать, как же ему поступить? Притвориться уснувшим и никак не реагировать на стуки? Оставалось надеяться, что Вилзорт не рискнёт его тревожить и открывать дверь своим ключом.

Цокот каблучков стал слышен особенно отчётливо. Алену нравилось, какие звуки издают стройные ножки незнакомки. Он, хоть и не разглядел её лица, но был уверен, что она редкая красавица. Потому что только уверенная в своей безупречной красоте женщина рискнёт надеть красное, чтобы привлекать к себе взгляды окружающих. Алену нравились смелые женщины. Он любил вызов.

Почему-то снова вспомнилась Лайлита. Он ведь тогда так быстро попался в её сети не только из-за её внешней привлекательности. Она соблазнила не красотой — дерзостью. Он купился на её вызывающую улыбку. В груди кольнула досада — как же она его беззастенчиво использовала.

В дверь постучали.

— Дьер Ален, к вам гости, — послышался голос Вилзорта. — Вас желает видеть лерра Лайлита.

Кровь ударила в голову. Этого не может быть. Та самая или тёзка? И пока рациональная часть Алена пыталась найти логическое обоснование тому, что за дверью окажется совсем другая женщина, его иррациональная часть твердила: смирись, ты ведь сразу её узнал.

— Дьер Ален, — стук повторился. — Вы не спите? Гостья добиралась к вам издалека.

И верилось и не верилось, что это она. До того, как Ален узнал, что Лайлита использовала его, он иногда представлял, что они встретятся вновь. Фантазии заводили порой очень далеко, но в них ни разу не фигурировала встреча, где он разговаривает женским голосом.

— Дьер Ален, — Вилзорт снова подал голос из-за двери.